Однажды придёт отец... (СИ) - Таня Белозерцева

семейный совет. Собрались в маленькой гостиной снейповского дома и после недолгих дебатов за рюмками-бокалами чая решили скинуться и всё же съездить в эту «загадочную и притягательную сибирскую глубинку». Приняв же сие решение, Снейп, Пенны и Дурсли тут же занялись воплощением плана в жизнь. Северус послал сообщение Вильгельмине Граббл-Дерг с просьбой прибыть и позаботиться о львёнке и попугайчике, Харви занялся билетами, а его жена Нора стала составлять список всех необходимых вещей.

В турагентстве, куда они, в конце концов, обратились за советами, озадачили одним вопросом: есть у них шубы? Услышав отрицательный ответ, предоставили список покорителя Северного полюса: куртки на гагачьем пуху, унты песцовые, кроличьи шапки-ушанки. Куртку размера Вернона не нашли, и им посоветовали обратиться в русское посольство, мол, у русских всё есть.

Нервно переглянувшись, наши нечаянные горе-путешественники отправились по указанному адресу. Переступили порог официального здания, опасливо огляделись, прошли к окошечку и робко спросили, где тут отвечают за иностранные поездки? В крошечном оконце показался кусок носа, нос зачем-то принюхался к ним, потом сместился вверх, являя чей-то рот, который вопросил:

— Куда желаете, господа?

Северус вынул из кармана замусоленный клочок бумажки и зачитал написанное Гарри:

— Э-э-э… кхе-кхе, Россия, Республика Коми, город Ухта… — и чуть дрогнувшим голосом дочитал: — Гостиница «Север».

Так и было написано нетвердой рукой маленького сына: не «Норд», а именно «Север».

В окошечке появился серый глаз, внимательно оглядел их всех, Северуса, Вернона и их спутниц, Петунью, Нору и Лизу, уступил место рту, который и изрек:

— Обратитесь в отдел «Интурист», шестой этаж, триста пятый кабинет.

Обратились. Находящиеся в кабинете два весёлых парня оглядели ворох прозрачных пакетов с ярко-красными куртками «Аляска» и унтами «Канада» в руках посетителей и дружно и громко заржали, чем-то крайне позабавленные. Потом, узнав о цели их визита, один из веселых мальчиков склонился к селектору и сказал:

— Деззи, дорогая, принеси со склада шубу шестьдесят второго размера для симпатичного голубоглазого блондина.

В селекторе послышались задушенный полувздох-полувсхлип и стук убегающих куда-то каблучков… Визитеры и парни стали ждать, вежливо улыбаясь друг другу. Наконец со скрипом отворилась дверь, влетела с огромным тюком за плечами мечтательная кудряшка, глядящая куда-то вверх на пару метров от пола. Не найдя нужное на требуемой высоте, девушка непроизвольно опустила глаза и обиженно уставилась на лицо единственного блондина — дяди Вернона. Что ж, её разочарование вполне понятно: вместо нордического красавца, стройного и высокого, с белокурыми вихрами, романтично рассыпанными по плечам, она узрела весьма тучного мужчину, роста среднего и с прилизанными волосиками, столь живописный образ английского джентльмена довершали пышные усы и крошечные свиные глазки.

В огромном тюке оказалась гигантская коричневая шуба. Учитывая, что кудряшка Деззи выбирала самый большой размер и ориентировалась на плечи великана вроде Рутгера Хауэра, то шуба села на Вернона просто идеально. Из-за чего он, кстати, стал ещё крупнее внешне, этакий меховой шар в лаковых ботинках.

Причина странного юмора пареньков объяснилась просто: их сотрудница, Дейзи Моррисон, всех достала своими мечтами выйти замуж за красавца-блондина. И это при том, что в самом посольстве половина мужчин были блондинами, но ни один из них отчего-то не устраивал избирательную Овечку Деззи. Вот парни и решили над ней подшутить — ну, а почему бы и нет, вдруг кто-то из посетителей окажется тем самым, идеалом её мечты?

С одеждой разобрались, протащили собак через ветеринарный контроль, сделали им и себе все необходимые прививки, созвонились с английским консулом в России, договорились о том, что их встретят. И полетели покорять неведомую Сибирь…

Иностранцы в Коми были всегда, с незапамятных, ещё доцарских, допетровских времен, и в настоящую пору, то бишь в девяностые, в Коми-крае половину коренного населения составляли как раз иностранцы. Сколько — не известно, подсчет единиц населения в эти годы не проводились с такой дотошностью, да и надо ли? Раз по всем регионам огромадной необъятной страны проживало не одно поколение немцев и татар, и русский язык для них давно стал родным, а уж о чукчах, эвенках, ненцах и прочих этносских народностях и вовсе помолчим, они испокон веков жили в Коми и давно числились коренными жителями.

Наши путешественники сели в самолет на аэровокзале имени Хитроу вместе с парой сотен таких же, как они, англичан. Так они думали спервоначалу, видя обычных людей. Пока грузились, складывали ручную кладь в багажное отделение сверху над сиденьями, садились, пристегивали детей и себя, ждали разгона и взлета, было не до окружающих.

Экипаж принялся проверять работу двигателей стоящего самолета: громче — тише, звуки были самые разные и неожиданные: от утробного рычания до свиста. Стюардессы начали голосовую и жестовую демонстрацию правил поведения на борту в обычных и нештатных ситуациях.

Потом самолет дрогнул и медленно поехал по «рулёжке» к взлетно-посадочной полосе. Перед выездом на неё двигатели набрали мощность, зарокотали сыто и рыгающе, как переевшие драконы. В этот момент самолет напомнил Гарри бычка, который бьет копытом перед рывком. Выехав на полосу, самолет быстро набрал скорость, от чего пассажиров слегка вдавило в спинки сидений. Мелкая вибрация на всем протяжении езды по земле, вдруг небольшой наклон на спину, и вот он — отрыв, исчезла дрожь под ногами…

Итак, после мерного разгона по взлетной полосе, очень похожего на обычный автобус, но с мощным рывком ввысь, когда они оказались в воздухе и смогли расслабиться и перевести дух, в соседних креслах через проход обнаружились иностранцы-россияне. Их незнакомая, странно звучащая речь тараном врезалась в уши… Гарри навалился на отца и поверх него уставился на соседа, вихрастого мальчишку, примерно его, гарриных, лет. Тот точно так же глазел на Гарри поверх своего папы. Глаза мальчишек, зеленые и серые, с одинаковым любопытством — встретились.

Но познакомиться в самолете им не довелось, тому помешал ряд причин: все пассажиры были пристегнуты к креслам, это во-первых, во-вторых, было существенное препятствие в виде языкового барьера, Гарри говорил по-английски, а незнакомый мальчик — по-русски. Увы. Но интерес от этого не пропал, и всю дорогу мальчишки пожирали друг дружку глазами, взглядами обещая сойтись на земле, познакомиться и подружиться! А пока… пока пришлось довольствоваться тем, что было доступно в данный момент: послушать музыку через наушники, попить коктейль с тележки бортпроводницы, которая красиво, по-морскому, называлась «стюардесса», и смотреть в круглое окошечко-иллюминатор на бесконечные облака за толстым стеклом.

Иногда самолет качало, и эта легкая болтанка почему-то пугала женщин, они нервно хватались за подлокотники кресел и жмурились. В эти моменты Гарри как никогда остро ощущал, что под ногами у них многокилометровая бездна,