Большой квест. Окольцованный - Владимир Мельников

Беру лук с десятком стрел, и отправляюсь в центральную часть своего периметра. Справа от меня Ольга, слева Анна. У них сегодня ночное дежурство. На дежурных также возложена обязанность наблюдения за аномалией и подробная фиксация ее зарождения, развития и проявления, включая перечень выпавшего в манне добра. Естественно в границах территории клана.

Мы это делать начали с опозданием. В клане у того же Артема, это начали фиксировать еще со второго дня пребывания в этом мире. А мне об этом сказал Олег, и поделился своими наблюдениями. В перспективе мы планируем по выявленным закономерностям просчитывать и места высыпания манны, и ассортимент. Планируем и надеемся, при условии, что в этом явлении присутствует какая-то закономерность.

Вот такого медленного зарождения клубка облака я не помню. Спираль скручивается медленно. Такое ожидание меня даже начинает бесить! Уже почти не вижу ни женщин из охранения, ни очертаний облаков.

Утренние аномалии наблюдать более интересно. Как правило, и все хорошо видно, и потом наступает черед сбора. А вечером мы просто статисты. Посмотрели, и все откладывается до рассвета.

Только короткий порыв ветра, всегда предшествующий молнии, приносит мне облегчение от этого ожидания.

Удар молнии был близким. От яркой, ослепившей меня вспышки, я не понял, где был эпицентр.

Вот сколько раз говорил и девчатам, и сам себе, что вечером не надо смотреть в направлении будущего удара. Все равно ведь ничего не рассмотришь, а вспышку от молнии поймаешь. И вот все же попался! Теперь, присев на корточки, жду, когда восстановится зрение.

— Аня! Где ударило?

— Сильно слева. Или напротив сектора Коли, или даже дальше. У Артема. А разброс пятен большой и низкий. Началось!

Всматриваюсь в небо. На фоне крон деревьев малиновое пятно вытягивается в форму линзы. Больше ничего я увидеть не смогу.

Внезапно ночь наполняется человеческими криками. Их много! Мужские и женские голоса. Сначала были панические крики, вызванные внезапным падением. Потом это стали крики боли, которые стали сменяться призывами и мольбами о помощи.

Все мои были уже рядом со мной и напряженно всматривались в темноту.

— Гришенька! — дернула меня за футболку Зина Ивановна. — Надо же что-то делать! Помочь!

— Тихо! — оборвал я ее. — Слушайте!

Среди многочисленных криков уже хорошо было слышно стрекотание бегущей на кормление многоножки.

Отдав лук Зине, я сложил ладони рупором и крикнул в темноту.

— Тихо, люди! Замолчите! Если слышите меня, то молчите! Даже если вам очень больно — все равно молчите! Терпите, пока не наступит утро! Молчите, чтобы рядом с вами не происходило! Любой звук сейчас смертельно опасен для вас.

— Спасите! — женский голос был очень близко к нам.

— Вот дура! — негромко обругала кричавшую Зина.

А Анна была более активная.

— Заткнись, тупая дура! Будешь орать, тебя сразу сожрут! Прямо сейчас сожрут! Найди дерево и прижмись к нему, закрой глаза и жди! Но молча!

— Девчата! Давайте все им кричать, чтобы они молчали и не двигались. Может от них к себе отвлечем сколопендру. Больше мы им ничем помочь не сможем!

Кричали мы хором. Потом многие, утомив голосовые связки, просто в бессилии сипели и сжимали кулаки. Тварь, судя по звукам, только раз подошла близко к нашему ограждению, и быстро сориентировалась, и снова вернулась к подножию холма. Голосов становилось все меньше и меньше. Некоторые крики резко обрывались. Было понятно, что крики обрывала тварь.

Несколько женщин в голос ревели. В стороне материлась Анна, ругая умирающих в темноте людей.

— Ну как можно быть такими тупыми? Как можно, после предупреждения, продолжать кричать? И ведь точно слышали нас! И понимали же, что опасность рядом! Дебилы!

— Тихо все! Марш в лагерь, и спать! Сегодня я останусь дежурить.

Я ждал рассвет, но думаю, что моя помощь уже никому не понадобиться. После ухода многоножки на холм опустилась полная тишина.

Вообще тишина этого мира кажется мне неестественной. На Земле в любое время и в любом месте можно услышать хоть какие-то признаки присутствия живых существ. Тут тишину нарушало только поскрипывание деревьев, и то, когда был ветер.

Мир стерилен! Те редкие насекомые, которых мы изредка все-таки замечали, скорей всего, такие же попаданцы в этом месте, как и мы.

В эту ночь был первый дождь, который я видел в этом мире. Недолго шел, но намочил, пока я нашел кусок пленки, чтобы прикрыться.

За час до рассвета все-таки пришли Анна и Ольга. Дальше ждали вместе.

В лагере появились первые звуки. Зина начала хозяйничать на кухне.

— Всю ночь многие ныли, — нарушила молчание Аня. — Только час назад последние угомонились. Пожалуй, я сегодня до обеда их напрягать работой не буду.

— Правильно, Аня. И у нас там вроде есть запас вина. Пусть расслабятся немного.

Едва стало чуточку видно, мы веревками подняли один колючий шар, закрывавший проход, и начали спускаться с холма.

— Раз, два, три… — Аня тихо считала, пальцами показывая на места трапезы многоножки, где на траве замечала следы крови. — А здесь так много, что не понятно, сколько человек она тут убила.

Я был не столь эмоционален, как девчата. Выход сюда был скорей дежурным мероприятием, чем спасательной миссией. Поэтому, будучи в Игре прагматиком, я, продолжая наблюдение за местностью, не забывал и о поиске кристаллов. Переходя от одного места ночной трагедии к другому, собрал восемь штук.

— Гриша! — присев за стволом дерева, позвала меня Ольга, показывая в сторону границы с соседями. Там был густой кустарник, на две третьих находясь на территории клана Николая.

Из куста на нас смотрел мужчина. Он лежал на боку, приподняв рукой скрывающую его до этого момента ветку.

— Ну, хоть один живой! Оставайтесь на месте!

Я перебежал к кустарнику и присел рядом с выжившим. Седой мужчина. На вид лет шестьдесят.

— Идти сможешь?

— Ногу при падении повредил. Не встану.

— Перелом?

— Щупал себя несколько раз. Вроде бы нет. Что-то с суставами. Болит, сил уже нет молчать! Вначале, как услышал ваши голоса, терпел боль. А под утро стало невмоготу. Хоть вой! Там, дальше в кустах, еще парень. Я его не видел, но уже готов был ползти к нему, чтобы придушить. Стонет время от времени. Звал его. Молчит. Может без сознания. А где я?

— Это