Алый бант в твоих волосах - Павел Седов

обнимку. Видела ли она мою руку, задравшую Сашино платье? Похоже, что да. Или я успел убрать руку с попы? Сейчас я уже не мог этого вспомнить. Хотя понимал, что нас поймали с поличным! Отпираться поздно и, наверное, глупо.

Но здо́рово, что Лера не ханжа. Будучи весьма откровенной по натуре, эта девушка открыто смотрела на окружающий её мир. И это в ней мне очень нравилось. Однако я не мог быть уверен в том, что мы можем настолько ей доверять. Поэтому совершенно не хотел отвечать на её вопрос, чем мы с Сашей занимались в темноте.

— Твой отец не знает, что ты сегодня пила. Но тоже может узнать… — серьёзно ответил я.

— Я поняла твой намёк, — не сразу ответила Лера и, наконец, замолчала.

Краснея от стыда, мы с Сашей провожали домой Валерию. А я надеялся, что этот секрет теперь останется между нами. И надо же было нам так глупо спалиться!

— Постой-ка! — вдруг снова заговорила Валерия и сбавила ход. — Ты что, подумал, что я могу об этом кому-нибудь рассказать⁈

Ого! Как же долго до неё доходил смысл сказанных мной слов! Да, блин! Конечно, я переживаю об этом! В голосе Леры я услышал хорошо уловимые нотки обиды и разочарования.

— Нет! Я не такая! Я бы ни за что не стала…

Лера расстроилась. Не закончив свою мысль, она смолкла. И хорошо, что она поняла бессмысленность этих напрасных оправданий. Значит, всё не так плохо. Да и не стала бы Сашка иначе дружить с этой девушкой.

От самого дома сестра не издала ни единого звука. Я теперь тоже хранил молчание. И, когда мы прошли половину пути, Лера не выдержала.

— Простите, но я должна рассказать! Я, как староста класса, состою в школьном совете. И поэтому мне доступны личные дела всех учеников, — продолжала монолог Лера. — Когда зимой к нам пришли Саша и Катя, я, конечно же, первым делом ознакомилась с их делами. Тогда-то я и узнала, что ты их попечитель. Но они называли тебя братом. И никогда, слышишь, никогда я не задавала вопросов! И ни с кем об этом не говорила!

После этих слов девушки мне стало неловко. Поэтому я принялся отчаянно искать способы разрядить обстановку. Зря обижать Сашину лучшую подругу не хотелось. Она не сделала нам ничего плохого, и я уже понял, что вряд ли собиралась.

— Всё ещё считаешь меня отвратительным злобным чудищем? — стараясь обернуть это в шутку, процитировал я саму Леру. — Желаешь мне двадцать восемь, или сколько ты там говорила, кругов ада? Что-то там ещё про мою душу… Скормить её Дементорам, верно?

— Прости… Это я сгоряча всё сказала. Я уже так не думаю! И раньше тоже не думала! Просто мне было плохо. Считаешь, легко убегать от маньяка?

— В юбке, возможно, и нет. Но ты переоделась! За маньяка тоже спасибо. Сейчас то тебе как?

— А сейчас хорошо… Ты поступил как настоящий джентльмен. А я вела себя как последняя… Мне так стыдно!

Ну, собственно, об этом я говорил. Ничего не ответив, я лишь глубоко вздохнул, чем, видимо, окончательно переполнил чашу стыда Валерии.

— Ну что ты хочешь, чтобы я сделала⁈ — умоляющим голосом вдруг спросила меня девушка и остановилась. — Как мне загладить свою вину⁈

— Э… Не надо ничего делать! Успокойся!

— Но я всё испортила! Теперь ты обо мне думаешь плохо! Но я не такая! Вот увидишь. Я докажу! Ты просто меня ещё не знаешь! — готовая в любой момент зареветь, причитала Валерия.

— Тише, Лер! Ты чего⁈ — взглянув на меня, включилась в разговор Сашка и подошла к своей подруге. — Я знаю, что ты не такая!

— Прости меня, Сашка! Ты залезла со мной в душ, вместе стояла под ледяной водой! А до этого с Катькой бегала со мной по дворам от Артёма! Если б не ты, я бы сдалась раньше. Спасибо тебе! — глядя на мою сестру, пробормотала Валерия, а после обняла её и подняла глаза на меня. — Это тебе я должна быть благодарна, ведь это ты меня спас! И мне очень, очень стыдно за всё, что ты видел!

— Ну… не так уж и много я видел, — ответил я Лере. Подойдя ближе, обнял обеих девушек и, чтобы немного успокоить, сказал: — Вечером ты вела себя вполне пристойно. Так что ничего плохого о тебе я не думаю… Идёмте лучше домой. Отец, наверное, тебя там заждался!

Мы двинулись дальше и больше не касались неприятных нам тем. Но у самого дома Лера внезапно остановилась.

— Постойте! Тём, ты же почти не пил, да? Можно попросить тебя об одном одолжении? Скажи, от меня пахнет перегаром? Если отец что-то почует, лучше ему не врать! — сразу предупредила Валерия.

— Дыхни на меня! — попросил я и сделал шаг в сторону Леры. Она выдохнула мне в лицо через рот, но я ничего не понял. — Да не бойся ты меня! Давай ближе!

Я подтянул к себе девушку двумя руками, заставив её упереться ладошками в мою грудь. И Лерино лицо оказалось в считанных сантиметрах от моего. Она выдохнула на меня ещё раз и медленно отвела голову назад. А я уставился на приоткрытые губы девушки.

— Ничего не чувствую, — сказал я, и тогда Лера поднесла губы к кончику моего носа и выдохнула снова. — Хватит уже! Я… В смысле, ничем не пахнет! Всё в порядке!

Пялясь на губы девушки, я невольно вспомнил бутылочку и тот огурец. Вспомнил, как эти губы целовали мою Сашу. Интересно, ей понравилось? Кажется, она тогда так и сказала: «Мне понравилось».

Опомнившись, я наконец аккуратно оттолкнул от себя Леру и убрал руки с её талии.

— У меня где-то тут была жвачка, — произнесла девушка и начала суетливо копошиться в своей сумочке.

— Чёрт! Мы забыли твой реквизит! — вспомнил я про оставшуюся дома сумку с вещами Валерии.

— Ничего, потом заберу, — улыбнувшись, ответила она и закинула в рот две белых подушечки жевательной резинки. — Пошли!

Дома у Леры нас встретил серьёзный мужчина с ухоженной короткой бородкой, в которой местами уже начала пробиваться редкая седина. К моему удивлению, Глеб оказался налысо бритым здоровяком, выше меня на полголовы и сильно шире в плечах. Одетый в домашние шорты и тонкую рубаху,