Копье милосердия - Виталий Гладкий

— Не знаю, как и отблагодарить тебя… — Трифон почувствовал огромное облегчение. — Но у нас не хватит денег, чтобы оплатить фрахт. Я уже не говорю про повозки.

— Это уже моя забота, — твердо сказал Маврокордато. — Все заплачено, так что попутного вам ветра. Пусть Господь вас не оставит в своих милостях. А что касается Мордехая… Его дружок, Иван Грязной, и он нанесли страшное оскорбление семье Маврокордато. А такие вещи мы не прощаем… — При этих словах черные глаза романиота опасно блеснули.

— Значит, послезавтра мы должны покинуть Истанбул…

— Нет! — перебил его Маврокордато. — Сегодня ночью. Разбойникам, я уверен, уже известно время вашего отправления. Они готовы идти по вашему следу. Но мы сильно их разочаруем. Мало того, нужно постараться все сделать тихо и тайно. Что касается соглядатаев Мордка, которые следят за вами, это моя забота.

— Что ж, коли так…

— Именно так. Доброго вам пути. С Богом!

Все дружно перекрестились.

На этом над средневековой историей о Копье Судьбы можно опустить занавес. Осталось лишь внести некоторые дополнения, которые не имеют непосредственной связи с повествованием.

Трифон Коробейников и Юрий Грек благополучно, без особых приключений, возвратились в Москву. Им и впрямь удалось с помощью ценного медицинского манускрипта «Алимма» сберечь свои головы на плечах. Да и прибыль от путешествия у них получилась знатная. После этого путешествия Трифон при живейшем участии Юрия Грека написал книгу «Хождение Трифона Коробейникова в Царьград». Она разошлась по городам и весям во множестве списков, став на протяжении почти трех столетий любимой книгой русских читателей.

В 1593 году Трифон Коробейников возглавил делегацию, отправленную царем Федором Иоанновичем в Царьград, Иерусалим и Антиохию для того, чтобы раздать милостыню во здравие родившейся дочери Феодосии. По возвращении Трифон все-таки получил вожделенный чин дьяка и оставил свое купеческое дело сыну Матвею. И вновь из-под его пера вышла книга, на этот раз «Хождение купца Трифона Коробейникова по святым местам Востока». И опять к этому труду приложил руку Юрий Грек, но по скромности своей и из-за родственных отношений с Трифоном и на сей раз он никому об этом не рассказывал.

Князю Николаю Радзивиллу Сиротке в погоне за Копьем Судьбы пришлось посетить острова Крит и Кипр, побывать в Сирии, Палестине и Египте. Удалось ли ему заполучить Копье Судьбы, доподлинно неизвестно. Когда он возвращался домой из Святой земли, на его шебеку напали пираты, притом в таком месте, где их никто не ждал. Князя от верной гибели спасла лишь помощь де Гуржа, который будто вынырнул из морской пучины со своими берберами. Француз одно из суден пиратов потопил, а второе отогнал, причинив ему орудийным огнем немалый урон.

Несмотря на большие трудности, путешествие в Святую землю все же излечило Николая Радзивилла. Он даже помолодел и стал еще более энергичным. По возвращении из путешествия Сиротка начал большое строительство в Несвиже: возвел каменный замок на месте прежнего деревянного, а в самом городе построил иезуитский, бенедиктинский и доминиканский монастыри. В 1586 году он отказался от должности великого маршалка литовского в пользу своего брата Альбрехта и получил должность трокского каштеляна. В 1590 году князь Николай Радзивилл был назначен трокским, а в 1604 году виленским воеводой.

В 1599 году он переработал свой дневник путешествия по Ближнему Востоку и издал его в 1601 году. Книга выдержала около двадцати изданий на польском, немецком, латинском и русском языках. Со временем князь Николай Радзивилл стал одним из крупнейших землевладельцев Великого княжества Литовского. В 1586 году он основал Несвижскую ординацию*. По его ходатайству Стефан Баторий пожаловал Несвижу магдебургское право. В браке князь имел шестерых сыновей и трех дочерей. Современники сильно завидовали его необычайно крепкому здоровью и удачливости в делах, ставшей притчей во языцех.

Что касается Мордка, то в Берестье он больше не появлялся. Что с ним случилось в далеком Стамбуле, не смог узнать даже Шаул Валь. А другие — тем более.

Более занимательно сложились судьбы двух остальных героев повествования — Ивашки Болотникова и потурнака Ивана Грязного. После двух лет пребывания в Запорожской Сечи Болотников попал в плен к татарам и его снова продали в рабство туркам. В качестве гребца-невольника он участвовал в ряде морских сражений и был освобожден из плена немцами. Они привезли его в Венецию, где Болотников первое время жил на немецком торговом подворье, расположенном вблизи моста Риальто через Большой канал. Затем он возвратился в Россию.

При возвращении домой ему довелось побывать в Германии и Польше. Слухи о спасении царевича Дмитрия привлекли его в Самбор, к Лжедмитрию I. Самозванец долго беседовал с ним, а затем снабдил письмом к князю Григорию Шаховскому и отправил в Путивль в качестве своего личного эмиссара и «большого воеводы».

Иван Исаевич Болотников организовал собственную армию в южных районах России, сражался под Москвой, Калугой и Тулой. После гибели Лжедмитрия I в 1606 году он начал боевые действия против правительства Василия Шуйского, именуясь «воеводой царевича Дмитрия», который, как утверждал Болотников, остался жив и должен скоро появиться лично. Московиты активно его поддерживали, в особенности крепостные крестьяне. После победы войск Шуйского в октябре 1607 года Болотникова сослали в Каргополь, а затем ослепили и утопили.

Но самым интересным было то, что командиром одного из отрядов армии Болотникова был… Иван Грязной! Хитроумный Ванька недолго пробыл в янычарах. При первой же возможности он оставил пост и сбежал из армии османов. При этом он зарезал янычарского агу, не забыв прихватить с собой казну отряда.

Вернувшись из басурманских земель, теперь уже снова Ванька Грязь на семь недель поступил под начало церкви, чтобы честно и без утайки рассказать о том, что с ними происходило: не принял ли он чужой веры, не проходил ли «скверных» обрядов и еще много чего. На удивление, в этих вопросах Ванька не солгал (скажем так: почти не солгал; некоторые моменты он все же утаил). Он сказал, что принял мусульманскую веру, но под сильным принуждением. Поэтому ему пришлось выполнить все установленные в данном случае правила, а главное, покаяться в грехах. После этой процедуры Ваньку отпустили на все четыре стороны.

Разбогатевший благодаря казне янычар Ванька Грязь завел свое дело, но вскоре опять оказался во Вшивом ряду московского торга, потеряв почти все свои деньги на тайных сделках, обещавших баснословно большую прибыль, но на поверку оказавшихся обманом. Не хватило у него ни ума, ни опыта, ни сноровки заниматься купеческим ремеслом. На добрые дела у Ваньки хитрости почему-то недостало.