Стража - Сергей Радин

— Это Виктория?

— Это Виктория, — безразлично подтвердил Чёрный Кир.

— А почему она здесь?

— А фиг её знает. Выхожу из дома, смотрю — прячется за кустами. Ну, подошёл познакомиться. Слушай, Вадим, а какое значение имеет, почему она здесь? Может, ты хотел спросить другое?

— Ты не смел трогать её!

То ли Андрей за взрывом возмущения забылся, то ли не ожидал от бывшего дружка ничего особенного, но, взывая к Чёрному Киру, он постепенно очутился в зоне его досягаемости. Чем тот и не преминул воспользоваться.

Он ударил ногой, поскольку руки были заняты Викторией и сигаретой. Ногой — так предположил Вадим. Движения Чёрного Кира они разглядеть не успели.

Удар пришёлся по голени Андрея и оказался такой силы, что, не стой Вадим на пути Андрея, боевик врезался бы в скамейку напротив.

Андрей быстро опомнился и снова пошёл к Чёрному Киру. Подходя к опасной границе, он предупредительно поднял ладонь — всё в порядке, воплей не будет! — и хмуро спросил:

— Девушка жива?

— Стал бы я обниматься с мертвячкой, — сплюнул Чёрный Кир. — Мне много не нужно.

На последнее Андрей чуть вздохнул и присел на ту же скамейку, но поодаль.

— Объясните мне, пожалуйста, — попросил Вадим, усаживаясь напротив. — Что-то я никак… э-э… не врублюсь, что происходит.

Странная неподвижность лица Кирилла заворожила его настолько, что он на волне той же странности совершенно не беспокоился о Виктории. Да и что о ней беспокоиться? Кажется, она сделала выбор, променяв его на предводителя боевиков.

Ну, что ж, её всегда привлекали личности, мягко говоря нестандартные, а точнее — асоциальные, говоря уже суконным, официальным стилем. Достаточно вспомнить её любимые фильмы, в которых она всегда предпочитала восхищаться героями отрицательными — особенно если режиссёры выбирали на роли актёров мало-мальски симпатичных. Или актёров, откровенно некрасивых, но с ярко выраженной аурой своих героев. Из тех, что так сильно и смачно играют зло, что последнее становится привлекательным. Как в Чёрном Кире.

И всё-таки определённую ответственность за Викторию Вадим чувствовал. Вздорная, упрямая девчонка ("Акула!" Он вспомнил неприязнь Митьки и чуть хмыкнул. "И зачем ты вернулась!"), в изменившемся городе она беззащитна. Сказано же было ей не возвращаться.

— И что же именно тебе объяснить, рыцарь? — с утрированной жалостью в голосе спросил Чёрный Кир, и Вадим снова почувствовал дебильным ребёнком, а то и последним дураком.

Но идиот, которого из него намеренно делал Чёрный Кир, вспомнил не менее идиотский рисунок, виденный в какой-то газете: несётся толпа взволнованных людей, истово держа в руках плакат: "Вас тьмы, а нас рать!" И, вспомнив этот рисунок, он снова насмешливо хмыкнул и решил не обижаться на Чёрного Кира — ведь по большому счёту он прав: Вадим о многом только догадывался. А если честно, он даже не знал, о чём спросить. Нет, знал, конечно. Но как такой вопрос облечь в слова? А просто! Прицепиться к словам Кирилла.

— Ты сам сказал, что я должен спросить другое. Вот я и спрашиваю.

— Хорошо. Отвечаю. Она донор.

И Кирилл заинтересованно уставился на Вадима. Вадим легко считал с этого взгляда недоговорённое: "Ну, что, бестолочь, съел? Ясно я выразился? И что теперь?"

Вмешался Андрей, которому явно не понравились ни лаконичный ответ Чёрного Кира, ни последовавшая затем пауза. И вмешался, наверное, сам того не замечая, но машинально следуя стилистике краткой, содержательной беседы по принципу "Спрашиваю — отвечаю". Он начал так:

— Перевожу. Виктория жива. Она спит. На первом этапе возвращения из сумеречного состояния в реальность вампиру нужна небольшая доза крови. Поэтому она донор.

— Она… станет вампиром?

— Условностей слишком много. И условий. Главное — её желание.

"Значит, станет, — ответил на свой вопрос Вадим. — И Кирилл об этом знает".

— Почему она спит? Мы говорим довольно громко, а она…

— Потеря крови. Ослабела.

Серая тень Ниро проплыла за скамейкой Чёрного Кира и затаилась с того конца, где сидел Андрей. "Жаль, Ниро говорить не может. Спросить бы у него, что он чует, обнюхивая Кирилла".

— У меня тоже появились вопросы, рыцарь. Правда, я сомневаюсь, что сможешь ответить хотя бы на один из них.

— А ты попытайся задать их, — предложил Вадим. — А вдруг у меня всё-таки получится ответить?

— Все мои вопросы сводятся к одному твоему ответу. Для меня. Ты не тот Вадим, который нужен, чтобы остановить неостановимое. Вопрос, исходящий из проблемы, звучит так: что делать нам, грешным, если рыцарь в сияющих доспехах — всего лишь ноль без палочки?

— Ну, положим, не совсем ноль и не совсем без палочки.

Вадим приподнял колено, будто разминая ногу. Спрятанная в тени, чаша Кубка упёрлась в бедро, и это прикосновение успокоило.

— Кирилл, по-моему, тебя что-то очень сильно тревожит. Я в себе уверен. Что во мне вызывает сомнения у тебя? Кажется, мы успели объясниться, и ты уверился, что я тот самый, настоящий. Чего тебе ещё не хватает?

— Сними очки, — последовал совершенно уж неожиданный приказ.

— Ни за что.

— Почему?

— В последний раз я снимал их час назад. Последствия только-только затихают. Весьма неприятные и весьма болезненные.

— Это всё слова.

— Делать нечего. Придётся верить словам.

— Ну почему же только словам. Есть ещё один способ проверки.

— Какой же?

— Помнится, ты недавно продемонстрировал невиданную реакцию, взяв на мушку меня и Всеслава. А что, если продолжить?

— Не понял. Продолжить что?

— Называй это дракой. Раньше бы назвали поединком.

— Время, господа, — напомнил Андрей.

— Фиг с ним, со временем! Зато это будет идеальная проверка на вшивость!

Отпихнутая Виктория ещё валилась в сторону, ещё открывал рот Андрей, чтобы возразить, а слетевший со скамейки Чёрный Кир уже всадил меч в Вадима.

Меч с сухим треском врезался в спинку скамейки, ровнёхонько между коленями Вадима, прыгнувшего на сиденье. Кирилл было дёрнул меч назад и — дёрнулся сам и замер: знакомое прикосновение металла к подбородку заставило его поднять голову.

Вадим не замешкался только потому, что всё время помнил об изуродованной руке, а под конец беседы насторожился, заслышав в голосе Чёрного Кира низкие, рычащие ноты. Обычно левой рукой Вадим брался за короткий набедренный меч, но за время последней реплики Чёрного Кира он несколько раз прокатал в воображении парочку приёмов на случай нападения противника. Ненужный до сих пор меч (чуть что — Вадим сразу хватался правой рукой за наспинный) в ладонь левой буквально ткнулся, из ножен выскользнул так, словно Вадим только им и пользовался. Хозяин и опомниться не успел, как оружие потянуло руку вниз и мигом прильнуло кончиком к мягкой коже противника.