Обладатель-сороковник - Юрий Иванович

Чем ещё была хороша данная территория для встречи и приватной беседы, так это огромной «слепой зоной», которую четыре обладателя создали совместными усилиями. Каждый чувствовал себя в ней как дома, а вот посторонний коллега там будет просматриваться на раз. А вот кто есть кто из его собеседников, увидеть не сможет. Поэтому Загралов смог бы присутствовать основным телом без опасения, как единственный представитель самого щедрого спонсора, господина Хоча.

Кстати, он пока и союзникам ничего не говорил, что будет на возможной беседе не сам. А имея при себе иного представителя «Империи» – по связям с прессой. При этом намеревался его показать как простого телесного фантома, а в последний момент подменить основным телом. В последние дни они много и весьма продуктивно поработали над усилением паранормальных возможностей Кравитца. Плюс добавили ему кучу всяких умений от колдунов и ведданы. И теперь Евгений представлял собой некий сложнейший конгломерат, или, иначе говоря, живой агрегат, способный подмечать по ауре обладателя (в том числе и его запасного тела) банальную ложь или тщательно скрываемую правду. Именно в такой вот сложной интерпретации. Потому что понятие «отличить ложь от правды» считалось бы неполноценным и неточным.

Да и сам Загралов в своих способностях за последние дни вырос ощутимо. Хотя бы даже в таком понятии, как буферная зона. Теперь его резервуары с энергией помечали чужака или фиксировали сферы иных обладателей уже в радиусе почти трёх полноценных километров! И он попросту опасался заикнуться союзникам об этом, хотя и очень хотелось. Причём не похвастаться хотелось, а просто сравнить показатели и обсудить возможные различия.

Но раз говорить нельзя, можно проверить опытным путём. И когда Иван вдруг заметил на периферии своей буферной зоны гостей, остался внешне невозмутим и спокоен. Хотя контроль над расстоянием вёл скрупулёзный. И легко заметил, когда заволновались все три союзника: на отметке в один километр и восемьсот метров. Заметил и не на шутку задумался над такой огромной разницей.

Тогда как Лучезар озвучил очевидное вслух:

– Наружное наблюдение подтверждает, Тюрюпов движется к нам. Как видите сами, и всех фантомов за собой тянет, а около десятка – в виде телесных фантомов. Интересно, как он их официально заявит? Если, конечно, не воевать с нами собрался…

– А меня больше заинтриговал иной аспект, – признался Курт Свифт. – Наш аферист явился чуть ли не на полчаса раньше положенного времени. А это может означать только одно: решил с нами серьёзно побеседовать ещё до застолья. Поэтому… собрались! Сконцентрировались! Напрягли наш коллективный разум! И пошли… нагуливать аппетит. Тюрюпов придёт и уйдёт, а у нас праздник. Поэтому я хочу, чтобы мы потом пели весёлые песни не хуже, чем на похоронах у Апостола. Вперёд!

Глава 38

Перестраховка

С господином Рио-Валдесом не только беседа состоялась, но всё началось именно с неё. Причём затянулась беседа гораздо больше чем на полчаса, и пришлось безутешной вдове, встречающей скорбящих друзей и знакомых, чуть ли не разрываться в начале тризны. Попробуй каждого встреть, выслушай соболезнования, не забывая при этом печалиться, а потом ещё и проследить за правильным размещением гостей за столом. Не успевала помочь при этом и подруга Диана, которая сама только недавно стала вдовой.

Хорошо, что Свифт сообразил показаться перед гостями запасным телом Курта, да так в нём и начал сие скорбное мероприятие. Естественно, что туда же поспешили запасными телами и все остальные присутствующие обладатели, так что застолье если и задержалось, то вполне приемлемо как для такого грустного события.

Тогда как в соседнем, запертом наглухо небольшом зале проводились весьма и весьма бурные дебаты. Три человека чрезвычайно активно наезжали с вопросами, а то и обвинениями на четвёртого, а тот вертелся, как уж на сковородке, пытаясь соврать, отмахнуться, перевести стрелки, отрицать, а то и просто свести в шутку все выдвинутые против него претензии. И только два человека сидели в полном молчании и лишь прислушивались да присматривались. И Тюрюпов долго не мог понять, по какому праву они вообще восседают за столом с обладателями и слушают такие откровенные, но секретные для остальных обывателей разговоры.

Наконец он не выдержал и спросил прямо, обращаясь к Гон Джу:

– Конечно, мне приятно видеть зятя обожаемой мною Ларисы Фаншель, и я безмерно рад, что он представляет самого господина Хоча. Но всё-таки?.. Его присутствие настолько важно и необходимо?

– Конечно, дорогой, – ухмыльнулся китаец. – Потому что он поддерживает в телесной форме своего фантома-журналиста. Точно, точно! Не делай такие глаза, будто ты раньше не знал.

А сценарист и в самом деле с удивлением отпрянул, не хуже своего приятеля Джека изображая удивление:

– Клянусь своим сигвигатором! Не знал!

И тут же стал приводить кучу фактов и утверждений, что в ином случае действовал бы несколько по-другому. И тут же чуть ли не чистосердечно признался в главной сути своей затеянной аферы. Мол, хотел схлестнуть боевиков из армий наркобаронов с российским спецназом. Расшевелить это застойное болото и обрушить всю мировую систему торговли наркотиками.

Другой вопрос, что остальные обладатели уже всё это знали, а про что не знали, вполне правильно догадывались. Ну и третий вопрос, что Загралов тоже немало удивлялся, потому что аферист говорил истинную правду. Если что и недоговаривал, то лишь капельку, желая выставить себя в более благоприятном свете. А всё это, откровенно говоря, несколько не укладывалось в логичную, целостную картину. Что-то уж слишком быстро и легко прожжённый авантюрист и коварный повелитель жизненных устоев стал посыпать голову пеплом и виниться перед своими коллегами.

«Вот и мне странно, – признавался Евгений по внутренней связи. – Вроде не врёт ни капельки, искренен и откровенен, а что-то не так. Слишком у него репутация несоответствующая. Мне кажется, что такой тип никогда каяться не станет и вину свою не признает. Опять-таки, если вспоминать известные про него истории…»

«Вот именно. Может, это в большинстве наговоры? – размышлял Загралов. – А может, он и в самом деле исправился? И готов всегда пересмотреть направления своих выходок и здраво оценить их последствия?»

Неизвестно точно, к какому выводу склонялись полусотники, но, судя по всему, к последнему. Потому что ни ругать, ни дальше прессовать афериста не стали. Только посетовали на скрытность, посоветовали некие нюансы подправить да пригласили коллегу на последующее, уже, так сказать, неформальное празднество в узком кругу избранных.