Рыбы России. Том первый - Сабанеев Леонид Павлович

Между тем щука едва ли в состоянии съесть в течение года пищи больше, чем вдесятеро против того, что сама весит, и то только в юном возрасте; чем она становится старше, тем относительно меньше ест, и пудовая щука, конечно, не истребит в год десяти пудов разной живности. Если принять во внимание, что щука ест не одну рыбу, а также раков, лягушек (особенно на юге), мышей, червей и насекомых, что добычею ее делается преимущественно малоценная, а зачастую и вредная рыба, как, напр., гольцы, щурята, что щука растет чрезвычайно быстро, крайне неприхотлива, имеет значительную стоимость и очень верный сбыт на месте, то окажется, что в наших некультурных прудах, озерах и речках этот вредный хищник составляет чуть не самую выгодную породу рыб, не исключая даже сазана. Конечно, судак и налим еще выгоднее щуки, но, к сожалению, они не везде уживаются. Окунь везде ценится теперь дешевле щуки, сравнительно прожорливее, а потому невыгоднее. Что же касается сома, то он, несомненно, крайне убыточен, так как является потребителем крупной и гораздо более ценной рыбы, чем он сам. Считаю необходимым оговориться, что крупные щуки по тем же причинам также крайне невыгодны и должны быть истребляемы. Самые вкусные щуки — двух-трехлетки; начиная же с 10-фунтового веса, они имеют уже жесткое, довольно невкусное мясо, а крупные, пудовые щуки даже почти несъедобны. Дело благоразумного хозяина — соблюдать надлежащее равновесие между щуками и прочей рыбой и не давать щукам достигать большой величины. Самый же удобный способ регулирования — это стрельба их во время нереста.

За границей уже давно сознали пользу и выгоду мелких щук и нарочно пускают их в те пруды, которые назначены для корма взрослых карпов. Поедая молодь последних, они дают возможность развиваться быстрее крупным рыбам. У нас также бы следовало пускать щук в такие пруды, где развелось слишком много мелкого карася, плотвы, а в особенности гольца. Если мало шансов на то, что хищники выживут зиму, что может случиться очень редко, если делаются проруби, то достаточно даже летнего пребывания нескольких щук в пруде, чтобы очистить его от больных и слабых рыб и уменьшить число гольцов — самых вредных рыб, так как они истребляют икру других рыб, сами не представляя почти никакой ценности. В таких условиях находятся, например, пруды Петровской академии, где голец вытесняет линей и карасей. Как кажется, щуки были здесь (в главном пруде) еще лет 20 назад. Но так как их беспощадно стреляли весною, то в одну из суровых зим погибли и уцелевшие. Щуки переводятся иногда даже в очень глубоких озерах. Например, в известном и очень глубоком (до 25 арш.) озере Белом, близ с. Косина (в 12 верстах от Москвы), лет 10–12 назад зимою издохла довольно загадочным образом вся рыба, за исключением немногих линей и карасей, и теперь в нем нет ни одной щуки.

Как было уже сказано, щука доставляет очень вкусное и ценное мясо: только у одних римлян она находилась в большом презрении; у англичан в средние века щука, наоборот, считалась самою вкусною и дорогою рыбою. Особенно ценится щучье мясо евреями(…) Замечательно, что Донская область — единственная в России (…) местность, где щука считается поганою и никогда и никем в пищу не употребляется. Казаки бросают ее обратно в воду на том основании, что у щуки змеиная голова и она ест лягушек. Большая часть щук добывается в озерах, прудах и небольших реках; в судоходных же реках ловля ее сравнительно ничтожна. Молодая щука, приготовленная по-еврейски, с фаршем и с яйцами, или по-польски, составляет весьма вкусное рыбное кушанье; недурны также маринованные щуки, а также жареные, подобно наваге, щурята. В очень иловатых прудах и озерах щуки сильно отзываются илом и иногда даже пригодны только для маринования. Самою вкусною считается молодая (речная) щука — т. н. «щука голубое перо» перед самым нерестом. Молошники предпочитаются икряникам, потому что зрелая щучья икра во многих местностях России, напр. в низовьях Волги и во всей Западной Европе, имеет не только сильное слабительное действие, но довольно ядовита. В Германии существует убеждение, что даже мясо щуки, убитой во время нереста, съеденное в большом количестве, производит боль желудка, тошноту, рвоту, головокружение и понос. По видимому, соленая икра не имеет уже вредных свойств; там, где много щук (на больших озерах), икру их солят в большом количестве и продают (простонародью) по 30 и более копеек за фунт.

За исключением человека и своих собратьев, щука почти не имеет врагов. Впрочем, на юге России сом, а в Сибири таймень не дают спуску зазевавшейся хищнице. Мелкая щука иногда становится добычею скопы, но крупная (даже десятифунтовая) обыкновенно топит своего неожиданного всадника. В Западной Европе много щук истребляют выдры, но у нас последних сравнительно очень мало (кроме Польши, почему выдры и называются польским бобром). Зато щуки очень страдают от глистов, которыми заражаются от съеденных рыб и мышей. Изредка встречаются почему-то слепые щуки, а также ненасытные до бешенства обжоры, бросающиеся даже на людей. Известно несколько случаев, что такие бешеные щуки хватали людей за руки или за ноги. Наконец, у щуки бывает эпидемическая болезнь: брюхо покрывается желваками и рыба всплывает мертвою. Щучья желчь доставляет очень хорошую желто-бурую краску, а также употребляется в качестве лекарства от колики.

Добывание щук производится весьма разнообразными способами — различными сетями и вершеводными снарядами, острогой, силками, стрельбой из ружья, глушением и, наконец, крючками, насаженными большею частью живою рыбою.

Главная масса щуки добывается, однако, не в больших реках, а в мелких запруженных притоках, в озерах и речных старицах. Только в этих водах, особенно в озерах, щука имеет большее или меньшее промысловое значение, хотя никогда не ловится единовременно в таком большом количестве, как, напр., судак и окунь, не говоря о «белой» рыбе. Впрочем, в т. н. щучьих озерах зимою, когда щуки собираются в определенные места для зимовки, на таких тонях, называемых щучьими, их ловят неводами десятками пудов, по нескольку сотен зараз. Но такие случаи редки, и почти всюду большая часть щук добывается вершами, острогой и крючками, главным образом весною. Неводная ловля может производиться с успехом только подо льдом, так как в другое время года щука ускользает из невода, нередко перепрыгивая через верхнюю тетиву; крупная, водя себя окруженною сетью, даже пробивает ее с разбега. Притом с весны до поздней осени щука держится в таких местах, где неводная ловля немыслима, а потому эта рыба составляет чуть ли не главную добычу мелких рыбаков-промышленников и имеет местный сбыт, продаваясь б. ч. в свежем виде, редко мороженою и еще реже (как, напр., на Барабинских озерах) вяленою. Эти мелкие или даже случайные промышленники ловят щук т. н. курицами, различного рода небольшими сетяными снастями, ловушками из прутьев, ставят переметы и жерлицы, также бьют щук острогой и глушат их подо льдом.

Рис. 105. Ловля рыбы курицею

Бредень[231], или волокуша, — очень небольшой невод, не длиннее 10 сажен, а чаще гораздо менее, глубиною до сажени; сетка его, особенно в мотне, делается очень частою, почему в него попадается много мелочи, которая, разумеется, погибает без всякой пользы. Иногда бредни делаются без грузил, поплавков и мотни, а в наипростейшем виде представляют широкий кусок рединки, т. е. самого редкого и грубого холста. Как видно из названия, ловят бреднем вброд — бредут с ним около берегов, чаще по ночам. В реках с голыми берегами летом, ради привлечения рыбы, кладут заблаговременно на воду срубленные кусты и вершинки деревьев и затем, когда стемнеет, осторожно окружают это искусственное убежище. В травяных зарослях и в коряжниках, где бредень легко можно изорвать, употребляются (на севере) т. н. курицы. Это, как видно из рисунка (рис. 105), две легкие кокорки, к которым пришит сетяной мешок с. отверстием до 4 аршин. Курицей ловят всегда втроем: двое тащат, а третий управляет прикрепленным к «пяте» колышком.