Роковой мужчина - Элизабет Торнтон

Она была поражена до глубины души.

— Ты — фермер? Землевладелец? — Не сдержавшись, она расхохоталась. — Не могу себе представить.

Он резко отпустил ее руки.

— Я не могу себе позволить жить на содержании жены.

— Тогда мы не будем тратить мои деньги. Как ты сказал, Дансмур приносит достаточный доход. Я могу жить скромно, Ричард, и не стану требовать от тебя жертв, чтобы ты мог купать меня в роскоши.

— Представляю, как обрадуется твой отец, — зять, охотящийся за убийцами и предателями. Предлагая тебе стать моей женой, я понимал, что мне придется изменить свою жизнь. Твоя семья будет ждать этого от меня.

— Так вот оно что! — Розамунда вскочила и заметалась по спальне. — Я считала тебя свободным от глупых предрассудков. Дело не в том, чтобы жить на мои деньги, а чтобы сохранить внешние приличия. — Она стояла перед ним, уперев руки в бока. Глаза ее метали молнии. — Ты разочаровал меня, Ричард. Во-первых, ты оскорбил мою семью. Как будто для нее важно, как ты зарабатываешь на жизнь. Если хочешь знать, мой отец гордится тобой. Но даже если бы мои родственники были такими напыщенными, какими ты упорно пытаешься их представить, это не означает, что перед ними нужно раболепствовать. Я считала тебя борцом.

Он явно забавлялся, слушая ее. Когда она замолчала, чтобы перевести дух, он спросил:

— А во-вторых?

— Что? — не поняла она, сбившись с хода своих мыслей.

— Если я хорошо помню, ты перечисляла мои промахи.

Розамунда с шумом выдохнула.

— Во-вторых, неплохо было бы посоветоваться с женой, принимая решения. Если ты собираешься заживо похоронить меня в сельской глуши, пока ты будешь вести бурную жизнь, советую подумать еще раз. Не перебивай. Я знаю, как это произойдет. Сначала коллеги из Особого отдела попросят тебя разобраться в каком-нибудь трудном деле, потом еще в одном, потом ты станешь проводить все свое время в городе, а я останусь в Данс-муре раскладывать пасьянс и смотреть в окошко.

Ричард не мог сдержать смеха.

— Иди ко мне, — он протянул ей руки. Когда она вновь села подле него на постели, он сказал: — Хорошо. Я советуюсь с тобой. Чего хочешь ты?

Она серьезно посмотрела на него.

— Я хочу, чтобы ты согласился вернуться на должность главы Особого отдела. Я знаю, что премьер-министр предложил тебе ее. Каспар мне рассказал. Ричард, для тебя это не просто работа, а призвание. Без таких людей, как ты, подобные Кэлли или Степлтону захотят править миром, а этого допустить нельзя.

— Я не единственный, кто может делать эту работу.

— Возможно. Но ты хочешь этого, а я поняла, что мы должны делать то, что сами считаем нужным, а не то, чего ждут от нас другие. Всю свою жизнь я была лишь дочерью герцога, но больше не хочу ею быть. В этой роли мне тесно, я задыхаюсь. Поэтому, если ты отказываешься от работы ради меня, подумай, не совершаешь ли ты ошибку.

Он улыбнулся свойственной лишь ему одному открытой и вместе с тем сдержанной улыбкой.

— Предположим, я вернусь в Особый отдел. Где тогда будешь ты? Чем ты будешь заниматься?

— Я буду в Вудлэндсе. Этот дом идеально подходит для воспитания детей и, возможно, выращивания лошадей. Ты будешь возвращаться ко мне каждый вечер. Что же до того, чем я буду заниматься, — ее глаза сверкнули, — я буду помогать тебе расследовать преступления. Не будешь же ты отрицать, что у меня талант сыщика.

Улыбаясь, он провел рукой по ее волосам.

— Если бы ты была мужчиной, — сказал он, — я бы сделал тебя своим заместителем.

— Если бы я была мужчиной, — парировала она, — я бы претендовала на должность шефа.

Расхохотавшись, Ричард привлек ее к себе. После долгого страстного поцелуя ему пришла в голову одна мысль, и он поспешил поделиться ею с Розамундой.

— Ты считаешь, что сможешь жить в Вудлэндсе после того, что случилось там с Кэлли и Степлтоном?

— А что случилось? Моя жизнь была чудесным образом спасена; Харпер и сторож излечились от ран; ты отомстил за смерть Люси и наконец вернул себе доброе имя, а двое хладнокровных, бездушных преступников понесли справедливое наказание. Если бы я была суеверной, я бы сказала, что Вудлэндс приносит счастье нам и нашим близким.

Она встала, поискала свою сумочку и вернулась, зажав в руке точеную шахматную фигурку, подаренную ей Ричардом на день рождения.

— Или, может быть, мы обязаны удачей этой фигурке. Теперь она со мной повсюду.

— Ты — моя удача, — горячо прошептал он. — Если бы ты не приехала в Ньюгейт, кто знает, как бы все обернулось для меня.

— И для меня, — отозвалась она и улыбнулась. — Какую захватывающую историю мы сможем когда-нибудь рассказать нашим внукам.

Он склонился над ней, так что их губы соприкоснулись.

— Ты меня опередила, я думал о наших детях. Думаю, начать нужно с них.

— Всегда восхищалась твоим умом. — Чуть дрожа в предвкушении наслаждения, она притянула его голову к себе.

Она проснулась от собственного крика. По щекам струились слезы. Ричард мгновенно проснулся и обнял ее.

— Успокойся, — нежно гладя ее по голове, повторял он. — Это всего лишь сон.

— Мне приснилась Кэлли, — она заплакала и сильнее прижалась к нему.

— Теперь она не причинит тебе зла.

— Ты не понимаешь. Мы плыли по морю и заплыли далеко. Я захотела повернуть назад, но Кэлли продолжала плыть. Я кричала ей, чтобы она вернулась со мной, но она меня не слушала. Она смеялась и продолжала плыть. Потом нас накрыла огромная волна, и дальше пустота. — Ее плечи сотрясались от приглушенных рыданий. — Я звала и звала ее, но она не вернулась! Она не вернулась!

Он укрыл ее и стал убаюкивать, нашептывая нежные слова, словно напуганному ребенку. Наконец она уснула.

Через несколько дней они были готовы к переезду в Вудлэндс. Их спальня была заставлена коробками. Розамунда заканчивала причесываться, Ричард читал вслух отрывки писем, полученных от друзей и доброжелателей.

— Это от Хью, — сказал он. — Они с Эбби на следующей неделе возвращаются в город и хотят устроить праздник в нашу честь. Это от Джейсона Рэдли. Я, кажется, упоминал о нем и его жене Гвинет. Они вернулись из свадебного путешествия. — Он усмехнулся. — Удивляюсь, как бумага стерпела. Он употребил несколько крепких выражений о людях, не обращающихся к друзьям за помощью, оказавшись в беде. Они тоже хотят устроить вечер для нас.

Розамунда искала новые перчатки, но они словно сквозь землю провалились. Тогда она села у одной из коробок и открыла замок.

— Твои друзья кажутся мне отзывчивыми людьми, — сказала она. — В беде нужно обращаться за помощью к друзьям.

— А это от моего отца. — Помолчав, он начал читать: — Он интересуется, почему я не писал ему целый месяц. Очевидно, он не получил моего письма, где я рассказываю не только о процессе и благополучном завершении дела, но и о моей женитьбе… — Он осекся, увидев, что Розамунда достала из коробки.