Малышка для мажора - Аделина Дэвис

- Не положено, - также монотонно.

Сука!

Бегу на пятый. В ректорат.

Даже не смотрю на секретаршу, что пытается меня остановить. Вбегаю к нему, хлопая дверью со всей силы.

- Если ты мой будущий родственник, это еще не значит…

Перебиваю его, даже не дослушав:

- Янка пропала! Вышла к сыну этого депутата поговорить на паре, и больше ее никто не видел! На посту не дают глянуть на камеры, что висят в коридоре. Звякните им.

- С Хмельницким чтоль? У вас в тот раз из-за нее были разборки? - удивленно.

- Да, - лаконично, выдыхая.

Пятый - это не второй. Пытаюсь отдышаться, прислоняясь руками о колени.

- Сейчас позвоню! Беги смотри! - сосредоточенно просматривая листок с добавочными номерами.

Бегу назад, врываясь на пост охраны.

Без лишних разговоров пускает на свое место.

Так-то лучше!

На камеру видно, что они идут по коридору вглубь второго этажа, сворачивая в узкий коридор, и он держит мою девочку за руку. Вот утырок! Нечего пачкать МОЕ своими грязными лапами!

Останавливаются. Затем она уже начинает упираться, сопротивляясь. Удар и она практически теряет сознание, не в состоянии стоять на ногах. У меня сбивается дыхание от увиденного. Сжимаю руки в кулаки от злости, глубоко выдыхая, но продолжаю смотреть дальше. Заносит в подсобку, закрывая дверь. Недалеко остаются его верные псы.

Сука! Если с ней что-то случится, я его там же закопаю!

И себя никогда не прощу, если не успею!

Выбегаю, выкрикивая на ходу:

- Семеныч, позвони Борисычу! Скажи, что она в подсобке на втором.

Снимаю на бегу пиджак, кидая на один из подоконников по пути.

Чувствую, сейчас начнется месиво!

Добегаю до его дружков, уже расстёгивая рукава своей рубашки.

- Вали отсюда... - начинает самый борзый.

Ага, щас! Мы еще посмотрим, кто свалит отсюда первым!

Без единого слова врезаю ему по морде. Отлетает к стене. Живой. Пытается прийти в себя. Смотрю на второго, разминая шею. Ну, давай теперь с тобой!

Поднимает руки в примирительном жесте, поглядывая на своего друга и отступая от меня. Разворачивается и убегает.

Трус!

Недолго думая, толкаю с ноги дверь в подсобное помещение.

Я на таком адреналине, что даже не чувствую боли, когда она не поддается. Дверь из прошлого века. Добротная.

Толкаю плечом пару раз. Дверь, может, и хорошая, а вот замок хлипкий.

С третьего раза вышибаю. Когда открываю, теряюсь на секунду. Меня окатывает животным страхом, потому что моя девочка уже на полу, пытается брыкаться, а на ней этот утырок сидит, прижав ее руки к полу. Ее кофта нараспашку, являя его взору ее грудь в черном лифчике. Джинсы расстёгнуты, но, слава Богу, еще не сняты.

Тумблер переключается. И я уже не контролирую себя.

- Ты доигрался, ублюдок!!! – рычу и кидаюсь на него, отдирая от Янки.

Бью мощным ударом прямо в челюсть. И когда он падает, начинаю молотить без разбору, приподнимая за рубашку.

- Сука! – хриплю озлобленно. Трогал мою чистую девочку своими грязными руками! Убью!

Его лицо все в крови. Он уже без сознания. Но я не могу остановиться!

Потому что, бл*дь, чуть не опоздал!

Ещё немного и он бы изнасиловал МОЮ девочку!!!

Ублюдок!!!

Меня кто-то пытается оттащить от него, но я яростно сопротивляюсь!

- Хватит, Костров! Ты его сейчас убьёшь! – орет на меня Павел Борисович.

Смотрю на него, не догоняя, о чем он. Постепенно до меня доходит смысл его слов. Он прав.

Запал падает.

Ищу глазами Янку.

Она пытается прикрыться краями кофты, но в ней оторваны пуговицы, поэтому у нее ничего не получается. Подползаю к ней, вытирая руки о штаны. Не хочу пугать ее видом крови еще больше.

Расстёгиваю свою рубашку и накидываю на нее, стягивая на груди. Обнимаю, прижимая к себе. Сажаю на колени, баюкая, как маленькую.

- Все, моя сладкая девочка. Он тебя больше не тронет, - шепчу ей на ушко, закрывая рукой от всех. Народ набирается поглазеть.

Кто-то вызвал скорую.

- Так! А ну-ка все разошлись по своим аудиториям! Живо! – громогласный голос ректора заставляет всех подчиниться.

- Ну ты и натворил тут делов, Костров, - удручённо смотрит на меня, потом переключает внимание на Янку. – Ты как, родная? Нормально все?

Она только кивает, прижимаясь ко мне теснее. На одной стороне щеки большая царапина и синяк. Глаза заплаканные, руки дрожат. Все ещё не может отойти от шока.