Марки королевы Виктории - Барри Мейтланд

– Садитесь, – сказал Макларен, даже не удосужившись поздороваться с Уэверли, и первым делом объявил ему, что его слова могут быть использованы против него.

Уэверли, которого подобное вступление чрезвычайно встревожило, молча переводил взгляд с одного офицера на другого, а также попытался рассмотреть документ, который Макларен с его приходом отодвинул в сторону. По мнению Уэверли, этот документ напоминал некий список.

– Итак, доктор Уэверли, мы хотим, чтобы вы подробно рассказали о вашем участии в событиях, приведших к смерти Евы Старлинг, – сказал Макларен.

Уэверли побледнел, однако говорить что-либо не торопился. Прежде чем ответить Макларену, он, откинув привычным движением свисавшую на лоб прядь, некоторое время напряженно размышлял.

– Я не имею никакого отношения к смерти Евы Старлинг, суперинтендант, – наконец сказал он. – Возможно, я вообще не стану с вами разговаривать, пока здесь не будет моего адвоката.

– Как хотите, – сказал Макларен.

– Но в чем конкретно меня подозревают?

– «Подозревают» не совсем уместное в данном случае слово, доктор Уэверли. Мы совершенно точно знаем, что вы являлись одним из участников аферы по продаже мистеру Сэмми Старлингу поддельных марок.

– Вот как? – осторожно произнес Уэверли. На какое-то время его выбило из колеи большое темное пятно, замеченное им на рукаве голубой рубашки Брока. Совершенно очевидно, что это была кровь, и со стороны можно было подумать, что у Брока открытая рана. – Значит, вы нашли мистера Старлинга? – спросил он, с усилием отводя глаза от кровавого пятна. – В последний раз, когда мы о нем говорили, он находился в бегах. Он что – выдвинул против меня какие-то обвинения?

– Вот, – сказал Макларен, толчком посылая ему через стол отпечатанный на машинке документ, – полный список выплат, полученных вами от Уолтера Пикеринга за участие в продаже поддельных марок мистеру Старлингу.

Уэверли вспыхнул.

– Да, я несколько раз проводил экспертизу для Пикеринга с целью установления аутентичности нового материала. Но я уже сделал в связи с этим соответствующее заявление.

– Большинство этих марок вы и в глаза не видели. Вы просто брали с продавца десять процентов от их продажной стоимости, пообещав не упоминать при покупателе об их сомнительном качестве. С покупателя вы также взимали плату. «Доктор Десять Процентов» – вот как вас называли. Или вы ничего об этом не знаете?

Уэверли, собиравшийся в это время что-то сказать, замолчал и покраснел еще больше. Затем, взяв лежавший перед ним документ, стал его просматривать.

– Вы в курсе, сколько всего я получил? – через некоторое время сказал он. – Я это к тому, что если вы обо всем знаете, то в моем рассказе нет никакого смысла, верно?

– Мы хотим выслушать вашу версию происшедшего. Кроме того, если вы расскажете всю правду, это будет рассматриваться как сотрудничество с полицией, о чем мы уведомим суд. Это немаловажно в случае, если против вас выдвинут обвинение в убийстве.

– Что? – Уэверли вскинул голову, и светлая прядь снова упала ему на лоб. Он поправил и волосы и очки одним быстрым движением. – Надеюсь, вы не думаете, что я вовлечен в это убийство? Да и каким образом?

– Вы участвовали в похищении миссис Старлинг.

– Нет!

– А как насчет подмены конвертов с марками в «Каботе» в утро аукциона?

– Значит, вы и об этом знаете? Тогда вы точно нашли Старлинга, не так ли? Это он вам сказал.

Макларен ему не ответил. Уэверли, прежде чем заговорить снова, сделал глубокий вдох. И опять его внимание привлекло пятно крови на рукаве Брока. Он все никак не мог взять в толк, ранен главный инспектор или нет.

– Я, знаете ли, всегда восхищался Рафаэлем, – сказал он с вызовом. – Чем бы он ни занимался в другое время, когда дело касалось изготовления поддельных марок, это был истинный гений. Думаю, я молчал бы о нем, даже если бы мне вообще ничего не заплатили. Хотя бы для того, чтобы увидеть его новые работы. Кроме того, мне понравилась его история. История любви, так сказать, и все с ней связанное… Итак, довольно продолжительное время у нас с Пикерингом все шло хорошо, пока не возникла проблема. Позвольте, когда же это началось? Неужели десять дней или неделю назад? Кажется, с тех пор прошла целая вечность…

Ну так вот: как-то раз мне позвонил некий субъект и сказал, что представляет интересы человека, который хотел бы воспользоваться моими услугами по установлению аутентичности марок. Я выразил готовность ему в этом содействовать и спросил, кто меня ему рекомендовал. Он ответил – мистер Рафаэль. Как вы понимаете, это вызвало у меня некоторое удивление. Потом он назвал еще пару имен, в частности Пикеринга и Старлинга, а также упомянул о «Шалонских головках». Это – и то, как он это говорил, – меня испугало. Выходило, что он знает, чем я занимаюсь, и платой за его молчание является сотрудничество с моей стороны и конфиденциальность относительно дела его клиента.

В конце прошлой недели – по-моему, это произошло в пятницу – он снова со мной связался и спросил, были ли у меня в последнее время какие-нибудь общие дела с мистером Старлингом. Меня это удивило, поскольку я как раз в это утро разговаривал с вами и мистером Старлингом о третьем послании с требованиями выкупа, а также о возможности изготовления копии канадского пакета. Я передал звонившему кое-какие подробности разговора, и это очень его заинтересовало. Он стал настаивать на личной встрече, и мы встретились в тот же вечер в Гайд-парке – в указанном им месте.

При встрече он попросил меня снова рассказать об этом разговоре во всех подробностях. Этот человек как личность особого впечатления на меня не произвел, тем не менее он очень меня пугал, поскольку слишком много знал обо мне и моих делах с Пикерингом.

– Как его звали?

– Он сказал мне, чтобы я называл его Ронни, а также дал мне номер своего мобильного телефона. – Уэверли вынул из кармана бумажник, и извлек из него карточку с записанным от руки номером. – Пока мы разговаривали, зазвонил его мобильный, и он передал мой рассказ звонившему. В конце разговора Ронни сказал мне, что на следующий день его клиенту понадобятся мои услуги по установлению аутентичности особой марки. И я вдруг понял, что он говорит о знаменитом канадском пакете и эти люди и являются похитителями Евы. – Уэверли покачал головой. – Должен вам сказать, открытие вызвало у меня ужас. Мой собеседник это заметил и начал мне угрожать. Сказал, что его клиент не задумываясь меня убьет, если я откажусь проводить экспертизу, что-нибудь с ней напутаю или проговорюсь кому-нибудь об этом. Как видите, выбора у меня не оставалось. Я был вынужден с ними сотрудничать.

Уэверли сделал паузу, чтобы глотнуть воды из стоявшего перед ним стакана. Когда он подносил стакан ко рту, рука у него тряслась.

– Поздно вечером он снова мне позвонил. Я тогда находился в лаборатории отдела судебной экспертизы и пришел в ужас из-за того, что он связался со мной именно в этом месте. Он спросил у меня, как продвигается изготовление копии, и я сказал, что мы, похоже, успеем изготовить стоящую подделку к завтрашнему дню, как раз ко времени аукциона. После этого он сказал об имеющихся у него для меня двух инструкциях. Первая: я должен добиться того, чтобы копию не использовали, выразив сомнение в ее качестве на встрече, где будет обсуждаться вопрос о ее применении. Вторая, напугавшая меня еще больше, предлагала мне повлиять на главного инспектора Брока, с тем чтобы он взял копию себе, а в последний момент заменить конверт с копией на идентичный, но пустой. Когда я спросил его, зачем это надо, он сказал мне, что хочет представить все так, будто настоящую марку похитил Брок, чтобы направить полицию по ложному следу и снять всякие подозрения с него и его клиента.

– Это должен был быть именно главный инспектор Брок? – спросил Макларен.

– Да. Он – и никто другой.

– И за выполнение этих инструкций вам, конечно же, была предложена награда?

– Да, они… пообещали заплатить мне определенную сумму. Но при сложившихся обстоятельствах я ее так и не получил.

– Сколько вам обещали?

– Пятьдесят тысяч. После того как они продадут канадский пакет человеку, с которым у них договор.

– Это, разумеется, прибавило вам смелости. Но что вы имеете в виду под словами «при сложившихся обстоятельствах»?

– То и имею в виду, что этому помешали определенные обстоятельства. Сначала все складывалось на удивление хорошо. Хотя я ужасно боялся, что в комнате, где полно полицейских, кто-нибудь обязательно заметит, как я подменил конверты, этого не случилось. Я отдал главному инспектору Броку пустой конверт и сохранил конверт с копией для последующей передачи Ронни. Я должен был встретиться с ним во второй половине дня, чтобы установить аутентичность канадского пакета, который он надеялся получить в аэропорту от мистера Старлинга. Но когда я за ленчем заглянул в свой портфель, то, к огромному своему ужасу, обнаружил пропажу конверта.