Машина желаний - Роберт Шекли

это он? – спросил Райчик. – Вычислительная машина? Фаренсен-компьютер из нашего трюма?

– Кажется, понял, – сказал капитан Сомерс. – Фаренсен – усовершенствованный образец. Никто не знает, каков его потенциал. Марс предлагает использовать машину для решения проблемы.

– Какая нелепость, – фыркнул Уоткинс. – У этой проблемы нет решения.

– На первый взгляд – да, – согласился Сомерс. – Но большие компьютеры уже решали нерешаемые на первый взгляд проблемы. Почему бы нам не попробовать?

– Действительно, почему бы нет, – кивнул Райчик. – При условии, что не будем возлагать на него слишком больших надежд.

– Правильно, я бы не стал так уж надеяться. Мистер Уоткинс, думаю, общение с компьютером – ваша обязанность.

– Ну и какой в этом толк, – проворчал Уоткинс. – Вы говорите, не надеяться, а сами надеетесь! Рассчитываете, что большой электронный бог спасет наши жизни. Не спасет!

– Но нужно попытаться, – возразил ему Сомерс.

– Не нужно! Не хочу доставлять ему удовольствия – давать лишний повод ответить нам «нет»!

Капитан и штурман уставились на Уоткинса.

– Намекаешь, что машины способны думать? – спросил Райчик.

– Да, намекаю. Потому что они думают! И я не сошел с ума. То, что сложные машины наделены индивидуальностью, подтвердит любой инженер. А знаете, какие качества формируют эту индивидуальность? Неприветливость, замкнутость, безразличие, жестокость. Главная функция машины – разрушать мечты и создавать две новые проблемы на месте одной решенной. А знаете, почему машина ведет себя так?

– Успокойтесь, у вас истерика, – сказал ему Сомерс.

– Нет у меня никакой истерики. Машина ведет себя так, потому что сознает: она – противоестественное создание в естественном мире. Поэтому она стремится к энтропии и остановке – этакое механистическое стремление к смерти.

– В жизни не слыхал ничего глупее, – вздохнул Сомерс. – Так вы собираетесь включать компьютер?

– Конечно. Я же человек. Я продолжаю цепляться за соломинку. Просто хочу, чтобы вы ясно понимали: надежды никакой. – И он направился в грузовой отсек.

Райчик усмехнулся и покачал головой:

– Лучше бы присмотреть за ним.

– Все обойдется, – сказал Сомерс.

– Может, обойдется, а может, и нет. – Райчик глубокомысленно поджал губы. – Он валит все на машину, чтобы отвести вину от себя. Это из-за его ошибки мы попали в замкнутый круг. Ответственность за оборудование несет инженер.

– Не думаю, что вы имеете право обвинять его так категорично, – возразил Сомерс.

– Конечно имею, – сказал Райчик. – Хотя мне все равно. Этот способ умереть ничуть не хуже любого другого, а скорее даже лучше многих.

Капитан Сомерс вытер потное лицо. Ему снова стало казаться, что проблема – реальная проблема – заключается в том, чтобы выбраться из этой жаркой и душной неподвижной коробки.

– А что, смерть в космосе, если вдуматься, вполне себе ничего. Представьте: целый звездолет станет нашей гробницей! А выбор способов умереть – он просто огромный. Смерть от жажды и истощения исключаем как прозаическую. Но еще остается смерть от жары, от холода, в результате взрыва, коллапса…

– Что за нездоровые мысли, – осадил штурмана Сомерс.

– А я вообще малость психанутый, – беспечно парировал Райчик. – Но, в отличие от Уоткинса, не перекладываю вину на неодушевленные предметы. И не впадаю в ступор, как вы. – Он вгляделся в лицо капитана. – Это ведь ваше первое серьезное испытание?

– Можно сказать и так, – неопределенно ответил Сомерс.

– И вы ведете себя как остолбеневший бык. Очнитесь, капитан! Если не получается жить радостно и счастливо, так попытайтесь извлечь хоть немного удовольствия из своей смерти.

– Заткнитесь, – беззлобно сказал Сомерс. – Почитайте книжку или найдите другое занятие.

– Я прочел все книги, что есть на борту. Мне нечем больше заняться, только анализировать ваш характер.

В рубку вернулся Уоткинс:

– Ну, ваш электронный бог активирован. Кто-нибудь принесет ему жертву?

– Вы скормили ему нашу проблему?

– Еще нет. Решил посоветоваться с первосвященником. Что спросить у демона, сэр?

– Дайте ему все данные, какие только можно, – сказал Сомерс. – Топливо, кислород, вода, еда и тому подобное. Или еще лучше – неполные данные. Тогда он сможет намекнуть, что решение существует – гипотетически. И поддержит нашу надежду.

Все трое проследовали в грузовой отсек. Компьютер тихо гудел. Разноцветные огоньки перемигивались на его панели.

Минут пятнадцать Уоткинс стучал по клавишам и крутил диски. Наконец отодвинулся.

– Видите красную лампочку наверху? – показал он. – Это значит, решение не найдено.

– Не говори гоп, – тут же вставил Райчик.

Уоткинс рассмеялся:

– Такой большой мальчик – и такой суеверный.

– Зато не такой некомпетентный, – ухмыльнулся Райчик.

– Можете вы помолчать? – рявкнул Сомерс, и спорящие испуганно повернули к нему головы.

– Поглядите-ка, – сказал Райчик. – Спящий проснулся.

– Кое-как, – хихикнул Уоткинс.

Сомерс вдруг отчетливо осознал: если они еще хоть немного пробудут вместе, то или поубивают друг друга, или сойдут с ума.

– Смотрите! – крикнул Райчик.

Лампочка в верхней части компьютера позеленела.

– Наверняка какая-то ошибка, – сказал Уоткинс. – Зеленый цвет означает, что проблема внутри заданных параметров решаема.

– Решаема! – воскликнул Райчик.

– Но это невозможно, – сказал Уоткинс. – Компьютер просто издевается над нами…

– Не будь таким суеверным, – передразнил его Райчик. – Ну и когда мы получим решение?

– Уже. – Уоткинс показал на бумажную ленту, выползающую из щели в панели. – Но там наверняка чепуха!

Лента выползала миллиметр за миллиметром. Компьютер гудел, его огоньки вспыхивали зеленым светом. Потом гудение смолкло. Зеленые огоньки вспыхнули в последний раз и погасли.

– Что случилось? – спросил Райчик.

– Он завершил работу, – сказал Уоткинс.

– Возьми ленту! Читай!

– Читай сам. Вот уж не буду плясать под его дудку.

Райчик нервно рассмеялся и потер руки, но не двинулся с места. Оба повернулись к Сомерсу.

– Капитан, это ваша обязанность.

– Вперед, капитан!

Сомерс с ненавистью взглянул на подчиненных. Его обязанность! Все – его обязанность! Отвяжутся они когда-нибудь?

Он подошел к машине, оторвал ленту и долго молча читал.

– Что там написано, сэр? – поинтересовался Райчик.

– Решение возможно? – нетерпеливо спросил Уоткинс.

– О да, – кивнул Сомерс. – Решение возможно. – Он рассмеялся и окинул взглядом жаркий тесный отсек с низким потолком и задраенными люками.

– И в чем же оно заключается? – спросил Райчик.

– Вы, Райчик, подсчитали, что корабль вернется в Солнечную систему через несколько тысяч лет. Что ж, компьютер с вами согласен. Две тысячи триста лет, если быть точным. Поэтому он предлагает нам сыворотку долголетия.

– Две тысячи триста лет, – пробормотал Райчик. – Наверное, мы будем спать или что-то вроде того…

– Ничего подобного, – хладнокровно произнес Сомерс. – Наоборот, сыворотка устраняет потребность во сне. Мы будем бодрствовать. И смотреть друг на друга.

Все трое переглянулись. Потом оглядели знакомую до тошноты каюту, пропахшую металлом и потом, задраенные люки и иллюминаторы с неизменной, словно отпечатавшейся на стекле картиной звезд.

– Да, именно так все и будет, – констатировал Уоткинс.

Толпа[30]