Видящая истину - Сьюзан Деннард

– Именно.

Ноэль выглядела просто физически больной.

– А на какой причал…

Ее слова оборвались, когда на них обрушился новый порыв ветра. Девушки отвернулись, защищая глаза и рот. Ветер развевал одежду и волосы, мешал лошадям, грохотал в сухих ветвях впереди. Воле ветра не подчинялся лишь свет Сигнального камня – Сафи поняла, что камень нужно спрятать. Не стоит привлекать марстокийцев.

Отвязывая камень от седельной сумки, она услышала голос Ноэль:

– На какой причал тебе нужно добраться?

Хороший вопрос. Сафи понятия не имела, какой из причалов был седьмым. Остановившись на опушке голого леса, глядя на солнце и разбушевавшийся ветер, она поняла, что практически невозможно узнать, какие из столбиков когда-то держали настил седьмого причала. Пятый, шестой… восьмой, девятый…

К черту. Там была куча столбиков.

– Придется проверить все три, которые еще целы.

Она похлопала кобылу, которая уже потемнела от пота, но могла двигаться. Потом направила ее к мертвым соснам. Хотя шум ветра здесь был тише, Сафи все равно приходилось повышать голос, чтобы Ноэль ее услышала.

– Какие-нибудь идеи, Леди Гадюка?

– Вообще-то, – медленно сказала Ноэль, – есть парочка. Помнишь, что было в Солине? Когда мы поменялись одеждой?

– Ты имеешь в виду, когда нас чуть не убили ненавидящие номаци ублюдки в таверне?

– Именно! – Ноэль повернула лошадь ближе к Сафи, пытаясь сделать так, чтобы не нужно было все время перекрикивать шторм. Волосы здорово мешали, прилипая к лицу. – Мы дали им то, что они хотели увидеть, помнишь? Но девушка-номаци, которую, как они думали, они загнали в угол, оказалась тобой.

– Один из наших лучших трюков. – Сафи натянуто улыбнулась, в свою очередь отмахиваясь от своенравных волос.

– Почему бы этому плану не сработать и на этот раз? – спросила Ноэль. – Мы все же можем попытаться добраться до Лейны быстрее, чем это сделает корабль, но если не выйдет…

– Не похоже.

– Тогда мы бросим лошадей, спрячем Сигнальный камень и разделимся. Я буду приманкой и заведу их в город. Ты пойдешь к причалам. Когда обойдешь все три, возвращайся к камню. Зажги его, и я тебя найду.

– Категорически нет, – возмущенно ответила Сафи. – Худшая идея из всех, что тебя посещали. Зачем подвергать тебя опасности?

– Дело решенное, – перебила Ноэль. – Соглашение о перемирии ведь говорит, что им запрещается убивать на чужом берегу, верно?

– А еще там говорится, что нельзя здесь причаливать, но им, кажется, на это наплевать.

– Вообще-то там сказано, что причаливать нельзя иностранным судам, – возразила Ноэ, – а их корабль не иностранный.

– Вот именно, Ноэль! Они обошли этот пункт соглашения, так почему бы им не обойти остальные?

Это дало Ноэль передышку – хвала богам, – но вскоре Ноэль сжала ее плечо.

– Камень Нитей, – решительно сказала она, – от него ты узнаешь, если я буду в опасности. Если он загорится, можешь прийти мне на помощь.

– Нет.

– Да, – улыбка тронула губы Ноэль. Она достала свой камень и крепко сжала его. – Ты сама знаешь: это может сработать, и это единственная стоящая стратегия, которую я могу придумать. У тебя есть другой план?

– Конечно, нет.

– Тогда прекращай спорить и начинай раздеваться. – Ноэль остановилась, зацепила поводья за низкую ветку и принялась расстегивать блузку. – Шторм приближается, Саф. Как и марстокийцы, как и Ведун крови. Мы должны их всех обогнать. В этот раз я правая рука, а ты – левая.

А левая рука доверяет правой, всегда говорил Мустеф. Она не оглядывается до тех пор, пока не схватит кошелек.

Ноэль всегда была левой рукой – она всегда доверяла Сафи. Теперь пришла очередь Сафи сделать то же самое.

Через лес пронесся внезапный порыв ветра. Он обрушился на Сафи, завертелся вокруг нее… А потом оказался за ней. Сафи оглянулась, глаза слезились. Штормовые облака, черные, как ночь, кружились теперь над верхушками деревьев.

– Мне все это не нравится, – сказала Сафи, вынужденная теперь перейти на крик. – Нет, вообще-то я все это ненавижу. И бурю, и этот план. Зачем нам обеим это делать? Почему не я сама?

– Потому что «я сама» – это не наша сущность, – прокричала в ответ Ноэль. – Я всегда буду следовать за тобой, Сафи, а ты – за мной. Сестры навсегда.

Навсегда. Навсегда. Навсегда. От этих слов острая, обжигающая жажда поднялась груди Сафи. Она хотела рассказать Ноэль обо всем, что чувствует – о благодарности, любви, ужасе, вере, – но не сделала этого. Просто мрачно улыбнулась.

– Сестры навсегда.

Затем она сделала так, как приказала Ноэль, – принялась стягивать с себя одежду.

Эдуан почуял свою старую наставницу за милю. Ее запах – журчащей родниковой воды и скал, покрытых солью, – было невозможно перепутать ни с чьим другим. Эдуан знал его, как себя.

И невозможно избежать встречи, как и смерти, если только Эдуан не свернет – а он не собирался – или не убьет ее на месте.

Чего он тоже не собирался делать.

Отрезок дороги в милю, остававшийся до встречи с Ивреной, шел через зеленый лес, мимо желтых камней, сквозь предрассветное сияние и рычание шторма. Достигнув самого узкого участка пути, обрамленного нависающими камнями с одной стороны и скалами на берегу – с другой, он ослабил контроль над своей кровью. Вернул силу пульса и мускулов обратно телу и остановился.

Монахиня Иврена стояла перед ним неподвижно, как изваяние. Только горячий ветер шевелил ее волосы и каравенский плащ. За поясом был лишь один нож. Меча видно не было.

Кроме этого, в старой монахине ничего не изменилось с тех пор, как Эдуан покинул монастырь. Только, может быть, лицо загорело.

И она устала – выглядела так, будто не спала несколько дней. Даже недель. Но волосы серебрились, как всегда.

И выражение лица было тем же нежным и обеспокоенным, как помнилось Эдуану.

Это выводило его из себя. У нее никогда не было права так заботиться о нем, как она заботилась, – и уж конечно, не было его сейчас.

– Как же много времени прошло, – сказала она своим гортанным голосом. – Ты вырос.

Эдуан почувствовал, как его челюсти сжались.

– Отойдите, сестра Иврена.

– Ты знаешь, что я не могу этого сделать, Эдуан.

Он обнажил меч. Снизу доносился тихий звук разбивающихся о камень волн.

– Я вас уничтожу.

– Не без труда. – Иврена взмахнула запястьем, и в ее руке появился нож. Плавно перенеся вес на отставленную назад ногу, она встала в оборонительную позицию. – Не забывай, кто тебя учил.

– А вы не забывайте о моей магии, сестра Иврена. – Он отстегнул от бедра свой нож и скопировал позицию монахини, согнув колени для упора.

Она повернулась, взметнулся плащ. Отвлекает, да, но Эдуан следил за ее рукой.

В конце концов, она сама учила его, что секрет любой драки на ножах – не выпускать из виду руку, держащую оружие.

Иврена кружилась совсем рядом. Он пригнулся, чтобы ответить.

Но он напоролся не на ее нож. Это была нога – удар в шею. Затем удар кинжалом в грудь.

Он попятился, но не так быстро, как надо. Этого бы хватило, если бы он дрался с кем угодно, кроме нее.

С помощью магии он оказался в десяти шагах от нее – слишком быстро и слишком далеко, чтобы она могла без труда его поймать. Потом посмотрел вниз.

Ее ножи его задели. Четыре мелких пореза, которые его колдовство залечит независимо от него. Обидная трата магии на поверхностные раны.

– Ты знаешь, кто они, – крикнула Иврена. Она уверенно приблизилась к Эдуану. – Ты присягал, что будешь их защищать.

Эдуан смотрел на нее исподлобья.

– Стало быть, вы слышали, что говорят. Я вам клянусь, сестра Иврена, они не Кар-Авены.

– Кар-Авены. Я видела своими глазами. – Она ответила наводящей ужас улыбкой, в которой сплелись восторг и пьянящее насилие. – Они пробудили нубревенский Колодец истоков.

– Неправда, – перебил он. – Я только что был там, и Колодец все так же мертв.

Сказав это, Эдуан снова атаковал мечом, но почему-то не дотянулся. Не изменил направление в последний момент и не швырнул ножи один за другим. Просто обнажил меч, и, как он и думал, Иврена отклонилась влево и легко парировала удар.

– Девушки проплыли до центра Колодца, до самого Источника, – сказала она.

– Невозможно. – Эдуан повернулся влево.

– Я видела это. Я видела пламя магии. – Она атаковала Эдуана ножами, а затем ударила его в колено.

Рукой, в которой был нож.

Боль разлилась по ноге Эдуана – и кровь. Он сдержал крик и увернулся от ее ножей как раз вовремя, чтобы они не попали ему в плечо.

Она пыталась его утомить. Наносить небольшие раны, чтобы замедлить.

Но сама она уже тяжело дышала – такого бы не случилось два года назад. Она устала, и Эдуана ей не одолеть. Даже такими быстрыми, безжалостными атаками. Даже если бы он поддавался.

– Вы видели то, – сказал Эдуан, уворачиваясь от бесконечных пинков и ударов ножа Иврены, – что хотели видеть. Источник никогда не позволил бы им доплыть до центра.