Рыжая - Игната

Недалеко от себя я увидел и Милисенту Булдстроуд, со сломанной ногой, рыдавшую на плече Панси Паркинсон.

— Я хочу домой, Панс… нужно было нам уйти… я устала воевать…

— Замолчи. Уходить поздно; а Пожиратели, видевшие нас, думали, что мы на их стороне, — тихо сказала серьезная, как никогда, Паркинсон. — Всё будет хорошо, вот увидишь…

— Теодор, надо поговорить. — Неожиданно раздался над моим ухом голос Гарри Поттера. Он подошел ко мне сзади, бледный, как никогда. — Скорее.

Я нахмурился и с готовностью отошёл с ним за угол.

Гарри некоторое время собирался с мыслями, закрыв глаза, а затем выдохнул и протянул сжатый в руке флакон с воспоминаниями.

— Это понадобится, чтобы его оправдали. Потом, когда всё закончится. Снейп… никогда не был предан Волдеморту.

— Что? — переспросил я, ничего не понимая.

— Слушай меня, — перебил Поттер. — Убейте змею. Вы сможете, я знаю, должны же быть какие-то чары, которые разрушат магическую защиту…

Я не понимал, зачем он всё это говорит мне, но осознание вдруг пришло само собой.

— Ты собрался сдаваться ему. — Я не спрашивал, я утверждал.

Гарри некоторое время задумчиво смотрел мне в глаза, а потом кивнул.

— Да. Теодор… это единственный способ…

Я затряс головой, отказываясь верить.

— Я — последний его крестраж. Ни один из нас не может жить, пока жив другой.

— Откуда…

— Воспоминания.

Каждое слово давалось Мальчику-Который-Выжил с трудом. Он дрожал. Он сам шёл на своё уничтожение.

Я не знал, что могу ему сказать.

— Тео, ты слизеринец, но я знаю, что тебе не чуждо самопожертвование. Пойми, что я должен. Позаботься о Дафне… и Гермионе… и не говори никому, куда я иду.

— Я не прощу себе, если отпущу тебя на смерть, — сказал я, колеблясь. — И они мне не простят.

— В этой войне кем-то необходимо жертвовать.

Чувствуя, как что-то внутри ломается, я крепко обнял Гарри Поттера, ненавидя себя за понимание того, что выбора нет.

Мы молчали. Слишком многое было сказано.

* * *

Когда бледный Тео вернулся в кабинет, Гермиона вскочила:

— Ты нашел его?

Тео солгал, пытаясь умерить дрожь в руках:

— Да, я нашел его возле кабинета директора. Он просил оставить его сейчас одного, ему нужно… подумать.

Гермиона и Дафна заметно успокоились.

— Как он? — спросил Тео, кивая головой на бледного Северуса Снейпа, который не подавал признаков жизни.

— Очнётся через несколько часов, если всё пойдёт хорошо.

Рыжая сидела, прислонившись к стене, и казалось, ничего вокруг не замечала. Тео понимал, почему она сейчас не рядом с семьёй, с телами братьев — он и сам не мог заставить себя смотреть на безжизненных Фреда и Джорджа, некогда гордо звавшимися главными затейниками и нарушителями спокойствия Хогвартса. Но Тео знал, насколько Рыжая сильная. Она переживёт эту потерю. Не сломается.

— Есть идеи, как снять магическую защиту вокруг змеи? — спросил Тео, не поднимая взгляда. Он слишком боялся, что Дафна с её легилеменцией поймёт, что он скрывает.

— Думаю, тут простого Фините Инкантатем мало, — начала Гермиона. — Можно попробовать…

Она застыла, не договорив: тихо стоявшая до этого Рыжая вдруг упала на пол, не подавая признаков жизни.

Дафна, Тео и Гермиона сначала не поняли, что произошло. А потом в ужасе склонились над Джинни, слушая её дыхание.

— Рыжая, — чувствуя, как холодеет, позвал ее Тео. Это не было обмороком. Она не дышала и не реагировала на струи воды, посылаемые в ее лицо из палочек.

— Рыжая, Рыжая, очнись! — испугавшись, затрясла её Дафна.

Ответа не последовала. Гермиона схватила её бледное запястье.

— Пульса… нет, — побелевшими губами потрясенно прошептала Гермиона. — Она…

Секундная тишина.

— Нет! — завопила Дафна, бессильно взмахивая волшебной палочкой над безжизненной Рыжей. — Как, как?!

Тео, завыв, как раненный зверь, опустился на колени и заколотил ладонями, разбивая их в кровь.

*** Sunshine

Соединятся ладони, и время для них остановит свой бег,

И волшебству не исчезнуть, и тайнам не иссякнуть вовек.

Не нарушим молчанье, Излучая сияние.

Рыжая

Я лежала под белым куполом, закрыв глаза, но при этом чувствуя режущий яркий свет.

Спокойствие. Бывают такие моменты, когда ты не думаешь, не осознаешь, кто ты, а просто ощущаешь Вселенную. Времени нет — несуществующая величина. Всё вокруг, и ты в том числе — бесконечны.

Свет казался непереносимым. Он полностью заполнил меня. Не в силах терпеть его поток и дальше, я перевернулась на другой бок и открыла глаза. Смотреть было больно, я часто моргала. Разноцветные мухи летали перед белой поверхностью, на которой я лежала.

Где я? Что произошло?

Я осторожно села и вдруг осознала, что нахожусь здесь полностью нагая. Это было… неприятно и странно. Впрочем, стоило мне перевести взгляд в другую сторону, как рядом появилась одежда: джинсы и свитер в зеленую полоску. С большой буквой «G» на груди.

Я быстро оделась, осматриваясь вокруг: я находилась в ослепительном со всех сторон, пространстве. По своему строению оно напоминало платформу или вокзал… может быть, я сплю, но такие реальные сны меня ещё не посещали. Разве что, редкие видения…

«Как я здесь очнулась?» — вновь подумала я. Ведь была битва. Смерть Фреда и Джорджа. Гермиона и Дафна, колдовавшие над израненным Снейпом. Вернувшийся в кабинет Тео.

А потом не было ничего.

Я умерла или сошла с ума? Чем еще может быть это место, кроме как моим посмертием или искажением рассудка? И, если я умерла или впала в безумие, куда двигаться дальше? Падать-то все равно больше некуда...

Почему-то вспомнился Тео. Когда он учил что-то, то всегда ходил взад-вперед. "Движение создает иллюзию продвижения", — говорил он. Странные воспоминания, как будто все это было так давно. Но времени же совсем не существует, верно?

И я пошла. Быстро, смотря по сторонам и ожидая, что в какой-то миг белое пространство сменится лицами колдомедиков. Ну, или вратами в ад. Или, что еще менее вероятно — в рай.

Но в какой-то момент вдали необычной платформы действительно что-то появилось — нет, кто-то. Профессор Дамблдор с шедшим рядом с ним Гарри Поттером.

Нет, это всего лишь плод моего воспаленного воображения. Потому что не поддается объяснению.

Покойный директор и Гарри тоже заметили меня, и теперь мы торопливо шагали друг к другу.

— Джинни! — услышала я приглушенный голос Поттера.

— Мисс Уизли, я как раз задался вопросом, когда же мы встретимся, — совершенно спокойно сказал мне покойный директор. Я остолбенела.

— Я умерла? — спросила я, не найдя более подходящего вопроса. Реплики вроде "Доброе утро" или "Что, Мерлин ... тут происходит?! " не слишком подходили.

— Нет. Мы живы, — ответил мне потрясенный Поттер. Да, особенно Дамблдор, улыбавшийся мне сейчас неправдоподобно живо.

— В моей голове? — уточнила я.

— В каком-то плане — да, — кивнул Дамблдор. Я не смогла удержаться и тронула директора за мантию. Он был осязаемым.

— Объясните...

— Да, — кивнул Гарри. — Откуда здесь Джинни?

Мы с ожиданием воззрились на Дамблдора. Тот вздохнул.

— Я думаю, вы сами имеете некоторые догадки. Признаться, моя вина, что я не рассказал вам все ещё после вашего визита в Тайную комнату и первой вспышки сияния. Но тогда у меня и самого было слишком мало информации.

— Дафна рассказывала мне, что это как-то связано с пророчеством, — вставила я. — Но оно разбилось у меня в кармане, когда была битва в Министерстве.

— Мисс Гринграсс права. Я сам недавно всё понял, — кивнул Дамблдор. — О пророчестве знала ваша мать.

— Что? — вырвалась у меня. — Откуда? Что, черт возьми, за пророчество о нас с Гарри?

— Не столько о вас, сколько о том, что у двух последователей храброго Годрика: волшебника, победившего смерть, и чистокровной волшебницы, которая родится в своей семье седьмой, появится сын. И сможет он по магической силе превзойти самого Мерлина, — произнес Дамблдор. — Согласитесь, немного в мире волшебников, подходящих под такие описания? Спустя немного времени после рождения Джиневры Уизли и первого падения Волдеморта, Отдел Тайн принял решение поставить на пророчестве ваши имена. Молли призналась мне, что один из невыразимцев, состоящих на то время в Ордене Феникса, под секретом рассказал ей об этом.

Мы с Гарри, опешив, переглянулись.

— Предсказания — чушь. Мы с Джинни не… — Гарри помотал головой. Я полностью разделяла его чувства.

— В этом весь парадокс, — вздохнув, ответил Дамблдор. — События стали разворачиваться вразрез с предсказанием. В нём было сказано, что великий волшебник родится у двух последователей Гриффиндора — но когда шляпа отправила мисс Уизли, пророчество утратило свою силу. В магии, с помощью которой предсказание было запечатано, произошёл сбой, что и стало причиной появления такой ментальной связи.