Госпожа Удача (ЛП) - Эшли Кристен

И вот оно. Лекси ненавидела Мисти больше, чем он.

Увидев это, он внезапно понял и осознал, что ненависть Лекси была из-за него, а не из-за того, что Мисти предала сестринство. Мисти попала под прицел его жены, потому что, независимо от того, какие авторитеты и власть за ней стояли, Мисти была единственным человеком в его кошмаре, который мог положить этому конец. А она этого не сделала. И не только потому, что хотела иметь кольцо на пальце, но и получить богатого наследника.

Но Алексе Уокер такое было чуждо.

Алекса Уокер любила его, и эта любовь была глубокой.

Тай пережил последствия жадности Мисти и ненавидел ее за это. Но Лекси тоже заплатила за действия Мисти, и дорогой ценой. Но даже заплатив дважды, она сделала бы это снова.

С пониманием этого, зияющая рана в груди Тая пришла в движение и начала затягиваться.

Мисти Китон отняла у Тая пять лет жизни и шесть недель жизни его жены.

А теперь эта сука мертва.

— Детка, — тихо позвал он, и ее сердитый взгляд метнулся к нему. — Эту ядовитую киску нашли застреленной и брошенной на подъездной дороге. Это конец — для тебя, для меня. Команда Уокера движется дальше.

Он видел в ее глазах гнев, но они стали задумчивыми.

Затем она спросила:

— Оба игрока команды Уокера двигаются дальше?

На ее вопрос он протянул руку через стол, крепко сжав ее пальцы, и подался вперед.

— Это моя месть, — прошептал он, и ее пальцы в его руке судорожно сжались. — И я вижу, что у моей женщины и детей, которых она мне подарит, будет мужчина и отец, у которого не будет нависших над головой проблем, чье имя чисто, чтобы они могли жить свободно и дико, гореть ярко без всякого дерьма, утягивающего их вниз. Чтобы сделать это, команда Уокера празднует каждую победу, живя дико и ярко без того, чтобы это дерьмо тащило их вниз. Мисти Китон мертва. Мы… движемся… дальше.

Она посмотрела ему в глаза и спросила:

— После всего, что было, Тай, тебе так легко забыть об этом?

— Я не забыл. Я сосредоточен на том, чтобы очистить свое имя. Но Мисти больше нет, она ничего не может мне сделать. Так что, я отпускаю это и увожу тебя с собой.

Его женщина уставилась на него. Сжала его руку. Опустила голову, и ее рука скользнула в его ладонь, так что его глаза встретились с их руками, и Тай увидел и почувствовал, как она теребит его обручальное кольцо.

В этот момент к нему со всей силой и яростью вернулись два воспоминания: как она теребила его обручальное кольцо за завтраком в Вегасе и ее объяснение прошлой ночью, почему она это сделала. За прошедшие недели он возвращался к ее поступку в Вегасе и часто задавался вопросом, почему она это сделала.

Теперь он знал. И наблюдая, как она прикасается к их символу, который он носил, он почувствовал, что зияющая рана стала еще меньше.

— Ты когда-нибудь снимал его? — нежно спросила она, глядя на их руки.

— Никогда, — так же тихо ответил он.

— Никогда, — повторила она, на этот раз шепотом. Затем глубоко вздохнула.

— Мамочка, — позвал он, но не потому, что хотел прервать момент, она могла пялиться на его кольцо и прикасаться к нему как угодно долго, но им есть, что обсудить, а ему нужно еще заработать на четыре колледжа, так что, в конце концов, он должен вернуться на работу.

Лекси подняла голову и встретилась с ним взглядом, но ее большой палец продолжал двигаться по его обручальному кольцу.

— Ты со мной? — спросил он.

— Команда Уокера — победитель, — тихо ответила она, он улыбнулся, и Лекси перестала теребить его кольцо, сжав его руку, затем отпустив ее и вернувшись к своей еде. — Итак, в разговоре с Тейтом ты упомянул Крэбтри. Что с ним?

Она схватила жареную картошку, затолкала ее глубоко в огромную горку кетчупа и бросила в рот, затем посмотрела на него, и он рассказал ей о Крэбтри.

Потом о Фрэнке.

После о Чейзе Китоне.

И, наконец, об их плане.

Затем, заплатив по счету, проводил ее до гаража, поцеловал возле «Вайпера» и отпустил, узнав перед этим, что она направляется в магазин за продуктами, а после смотрел в след удаляющемуся «Вайперу».

*****

Тай ждал, прислонившись бедром к кухонному столу, пока Джулиус относил «космо» своей жены. После ужина в «Петухе» они вернулись в кондоминиум, чтобы выпить и продолжить разговор, и теперь Тай был очевидцем того, почему у Джулиуса было три женщины, каждая из которых терпела двух других, претендующих на своего мужчину, и причиной тому не золото, которым Анана была увешана с головы до ног. Это был «космо», который она потягивала.

Джулиус Чемпион обожал своих сучек каждым взглядом, прикосновением, движением, словом и дыханием. Тай Уокер не был женщиной, но обладал одной, которая души в нем не чаяла, так что он знал, как это приятно.

Его взгляд переместился на жену, одетую в белый сарафан, — открытый верх, облегающий низ, расширяющийся на бедрах, длиной чуть выше лодыжек, — серебристые босоножки на высоких каблуках, которые он купил ей в Вегасе, бриллианты в ушах, на шее и запястье, волосы, беспорядочно собранные на затылке и выбившиеся завитки, что лишь подчеркивало побрякушки. С ее загаром, далеко нескромным декольте, открытой спиной и в плотно облегающим бедра сарафане, она была чистой Лекси, но чертовски намного больше, чем обычно.

Джулиус неторопливо вернулся назад, подошел поближе, схватил стакан с водкой, стоявший на островке, и прислонился бедром к столешнице напротив Тая.

— Догадываюсь, раз уж ты не нашел времени сказать мне перед ужином, что с твоим парнем все в порядке, — тихо произнес Тай.

Он позвонил Джулиусу после обеда с Лекси, и у них состоялся очень долгий разговор.

— Мы поболтали, — ответил Джулиус. — Он сказал, что они ни хрена не пронюхают, и он не сидит сложа руки. Я напомнил ему, что в его обязанности не входят лишние телодвижения, которые могут указать на тебя, и что ты дал ему гребаную кучу бабла на выполнение этих обязанностей. Он напомнил мне, что не поклонник полицейских, но у него состоялась собственная стычка с местными парнями, и, зная, что они с тобой сделали, и имея тот же цвет кожи, что и ты, ему на них насрать, он ценит плату, но любит свою работу и ни в коем случае не станет тебя трахать. Лично я его не знаю, но человек, порекомендовавший мне его, надежен, я доверяю ему, он в курсе, зачем мне это нужно, и меня шокирует до чертиков, если он направит меня по ложному пути.

Тай посмотрел на друга и подвел итог:

— Значит, у нас все хорошо.

Джулиус поймал взгляд Тая, улыбнулся и кивнул.

— У нас все хорошо.

А, значит, полиция Карнэла была в жопе.

Это и хорошо, и плохо. Таю нравилось, что они были напуганы, да так сильно, что игры, которые они затеяли, были очень глупыми, и нельзя сказать, что, думая об этом и наблюдая, как они пытаются выкрутиться, Тай не испытывал удовлетворение.

Но ему не хотелось думать о том, куда приведет их этот страх, если они направят свой взгляд за пределы внутреннего круга.

Тай оглянулся на двух женщин, они стояли у перил, пили, разговаривали и любовались открывающимся видом. Теперь они свернулись на диванчике, сосредоточившись на напитках и беседе.

Пока он смотрел, они обе вдруг расхохотались.

Тай улыбнулся и, не отрывая глаз от женщин, обратился к Джулиусу:

— А телефонный звонок, на который ты отлучился за ужином?

— Я говорю это, чтобы ты знал, — немедленно ответил Джулиус. — В Колорадо не так уж и плохо, Анане здесь нравится, и я бы погостил у тебя. Но не могу рисковать поездкой в Даллас после того, как дважды тащил сюда свою задницу.

— Понятно, — пробормотал Тай.

— Дело не завершено, — сказал Джулиус, и, услышав его тон, Тай посмотрел на него, а затем прочитал его мысли. Он видел этот взгляд и раньше, не часто, но видел: первый раз, когда Джулиус говорил об убитом им человеке, об убийстве которого он не молил Бога простить его, о человеке, смерти которого он не только радовался, но и был счастлив, что тот умер от его рук, потому что Джулиус любил свою сестру. А еще тогда, когда он сказал, что любит Тая.