Сети чёрного паука (СИ) - Алексей Крахин

 Иногда приходится принимать решения, меняющие жизнь в корне.

- Пора на утренние занятия, - как бы между делом напомнил Роланд. – Ты идёшь?

Тобос улыбнулся той улыбкой, что всегда сопровождала его до войны. Улыбкой забытой Роландом и от того долгожданной.

- Конечно, дружище!

22 ноября.

С востока надвигалась зима. Всё чаще по степям носились холодные ветра, сгоняли караваны туч с дальних земель, скручивали в тугой клубок и, наигравшись, оставляли до весны. Изредка небеса заливали землю дождями, холодными и продолжительными. Сухая степь не любит влагу и лишь в осенние дни склоняется перед стихией.

К пасмурной погоде Лобастый привыкнуть не успел. Раньше он предпочитал осень проводить в спячке, по возможности прихватывал и кусок зимы, но в этом году с ненастьем придётся встретиться лицом к лицу, пережить от начала и до конца, не рассчитывая на спасительную негу сна.

Сегодняшнее утро, вопреки всем невзгодам, удивило весенней погодой. Под напором солнечных лучей и заблудившегося южного ветерка, тучи обиженно уползли за горизонт, а земля сохла на глазах. Птицы в лесу проснулись и развели целый концерт в честь погожего денька.

В меховом жилете, некогда принадлежавшем боевому товарищу, тролль почувствовал духоту. Между делом расстегнул ряд пуговиц и вернулся к своему занятию. Руки ловко наматывали бечёвку на древко копья, слой за слоем закрепляя на нём каменный наконечник. Невесть какое оружие, но против вооружённых каменными топорами варваров сойдёт.

Тролль сидел на пеньке, повернувшись лицом к степи. А за спиной раскинулся знакомый лес. Рядом с троллем, полуразрушенный шатёр с пологом из шкур и вытоптанной площадкой, где раньше жил на привязи бурр, напоминали о событиях недавних и далёких. Под мерное покачивание укрепляемого древка, Лобастый погружался в воспоминания.

С орком, раньше хозяйничавшем на этом участке земли, они были знакомы много лет, но по-настоящему судьба свела их не более полугода назад. Что они знали друг о друге до этого? Только то, что орк был изгнан из племени за убийство товарища по оружию, а тролль, устав от насмешек, покинул племя добровольно. И по велению высших сил оба отшельника поселились меньше чем в лиге друг от друга.

А потом странное пророческое сновидение орка выдернуло их из сонного мира опушки и за один вечер перевернуло жизни отшельников с ног на голову. Разве мог себе представить тролль, что на его долю выпадет переворот власти в Орде и Великий Поход в земли людей. И ведь он был одной из ключевых фигур во всём произошедшем, вплоть до смерти Рондора.

Лобастый не жалел орка. Воин не нуждается в жалости, он сам выбирает свою судьбу. А когда наступает переломный момент - либо берёт её за волосы, либо ломается. Рондор вдосталь оттаскал за космы судьбу, за то, что она заставила жить его на задворках Орды. Но в итоге победа оказалась за ней.

Жалел Лобастый лишь о том лихом времени, когда жизнь вращалась перед глазами, то и дело норовя цапнуть и оттяпать башку. Захват племён, штурм Зала Вождей, Великий Поход. Он прошёл через них и остался жив. Гордясь этим можно смело доживать остаток дней в тиши, но понимание того, что нет больше в Орде воина, способного повторить нечто подобное, щемило сердце.

Рондор погиб, сражаясь за цель, данную свыше, и всё сделанное им рухнуло. Как до этого рухнуло сделанное прошлым ханом. Спустя месяцы после Великого Похода, тролль остыл, сбросил пелену озлобленности и увидел, что не всё они с Рондором делали честно и правильно. Ошиблись во многом, но… Это было здорово! Несмотря на последствия, потрепавшей Орду, войны, не смотря на гибель сотен достойных орков Лобастый не сожалел о содеянном. Вот она – жизнь воина! И пусть тролль потерял глаз в главном сражении и лишился двух пальцев в драке за тело Рондора, он не сожалел ни о чём.

Теперь всё пойдёт своим чередом. Орда, под началом Кор-Амана вернётся в старое русло мира и объединения. Орки согнуться в три погибели, лишь бы загладить вину перед людьми, а потом, что ещё хуже, объединятся с ними. Ходят так же слухи и о том, что владыки Оплота, дабы не разжигать межрасовой розни, не хотят вносить в исторические анналы случившуюся битву за Оглфир. И вообще желают пропустить мимо глаз сам факт Великого Похода.

Орки-то об этом точно не забудут.

Проскочил и ещё один слушок, подхваченный Лобастым в заселённой степи, - к счастью Кор-Аман не объявил гонений на ближайших сподручных Рондора. и тролль без помех добрался до опушки. А слух был такой: на предложение хана, выдать Оплоту прямого наследника Оглфира, принца Курта, владыки Оплота вскользь намекнули о том, что про наследника лучше забыть.

Понятное дело. Для них это лучший вариант, ведь тогда никто не сможет помешать заграбастать землю независимого королевства. А парнишку ждёт незавидная судьба с цепью на шее и не заживающими ранами на спине от хлыста.

А новый хан – мальчишка – пошёл на поводу. Решил сделать всё, чтобы отцовская идея общего мира не погибла. Остаётся только гадать, что люди придумают после объединения с орками, чтобы в самом Оплоте Мира не началось резни. Первую меру уже приняли, отказались от воспоминаний о битве за Оглфир. Что ещё? Самое надёжное – назначить смертную казнь за драку между представителем Орды и Оплота. Может тогда обойдётся без грызни. И вообще, о чём думает этот молокосос Кор-Аман? После случившегося ещё лет сто надо бы подождать с объединением, а он с пылу с жару лезет. Молодость. Торопится, на месте не сидит. Во времена молодости Лобастого походы собирали, а теперь молодёжь объединённые королевства ваяет.

Тесёмка закончилась, тролль завязал крепкий узел, взвесил копьё в руке, потряс им, проверяя крепление на надёжность. Вот и всё. Последние приготовления окончены, можно и в дорогу выдвигаться. Проход через ущелье к родному племени, как всегда, будет перекрыт варварским кордоном, без боя там не пройти. Дикие людишки думают, что баррикадами смогут сдержать ярость троллей. Да пожелай те вырваться из ущелья, разнесли бы в щепки и преграды, и тех, кто их строил.

За себя Лобастый не волновался, скорости и силы хватит для прорыва, но ведь он не один. Старый Ордлок мирно жевал траву в десятке шагов от конуры Рондора. Придётся отбиваться за двоих. Бурр хоть и хороший воин, но без наездника – ни на что не годен. Тролль для наездника великоват и неопытен, а значит, ожесточённой битвы не миновать.

Однажды, ещё в самом начале похода, у племени Острого Лезвия, Роднор просил, в случае своей смерти, отпустить быка на волю. Так Лобастый и собирался поступить, пока шёл к опушке, но каждый раз оглядываясь на плетущегося позади Ордлока, понимал, что привыкший к компании бык, уже не сможет вернуться в дикую среду. Ему нужен поводырь и друг по совместительству. Уж как не хотелось троллю брать на себя обузу, но это всё, чем он мог отблагодарить погибшего товарища, подарившего ленивому троллю главное приключение жизни.