Долина тьмы - Раймонд Фейст

Подталкивая, Пага провели через длинный холл и центральный зал. Тяжелая расписная деревянная дверь в каменной стене откатилась в сторону. Стратег решил допросить пленника в своем кабинете.

В центре комнаты стоял чародей, дожидаясь, пока человек, что-то читавший за столом, обратит на него внимание. Этого чародея Паг знал только по имени. Он понял, что здесь не дождется помощи даже для Хочокены: Элгахар был братом Эргорана; в их семье многие обладали даром магов. Элгахар, похоже, полностью подчинился брату.

На подушках сидел человек среднего возраста в белой тунике, отделанной тонкой золотой каймой по вороту и рукавам. Вспомнив Альмеко, Паг не мог не подумать о том, как разительно отличается нынешний Стратег от своего предшественника.

Аксантукар внешне являл полную противоположность дяде: Альмеко был плотным мужчиной с крепкой шеей - настоящим воином, а Аксантукар скорее напоминал ученого или писателя: тощее тело аскета, почти мягкие черты лица. Но, когда он поднял глаза от свитка, который читал, Паг нашел и сходство: у этого человека, как и у его дяди, в глазах горела та же безумная жажда власти.

Отложив свиток. Стратег сказал:

- Миламбер, вернувшись сюда, ты продемонстрировал если не благоразумие, то мужество. Конечно, тебя казнят, но прежде чем мы тебя повесим, хотелось бы узнать - зачем ты явился?

- В моем родном мире растет сила - черное и злобное чудовище, которое хочет добиться своей цели, и цель эта - уничтожение.

Стратег заинтересовался и сделал знак Пагу, чтобы тот продолжал. Паг рассказал все, что знал - без преуменьшений и преувеличений.

- При помощи магии я обнаружил, что эта сила пришла с Келевана, и теперь судьбы двух миров снова переплелись.

- Интересные сказки ты нам рассказываешь, - сказал Стратег, когда Паг замолчал. Эргоран, по-видимому, тоже не поверил Пагу, но Элгахар встревожился не на шутку. Аксантукар продолжал, улыбаясь:

- Миламбер, жаль, что ты предал нас. Если бы ты остался с нами, ты бы неплохо преуспел на поприще сказочника.

Могучая сила тьмы, исходящая из неведомого источника в нашей Империи. Чудесная сказка. - Улыбка пропала, и, подавшись вперед, Стратег уперся локтями в колени. - Ну а теперь к делу.

Кошмар, о котором ты нам поведал, - лишь слабая попытка отвлечь меня от истинных причин твоего возвращения. Партия Синего Колеса и ее приспешники в Высшем Совете скоро падут. Вот поэтому ты и вернулся - те, кто считал тебя своим, теперь в отчаянии. Они знают: власть на самом деле принадлежит партии Войны. Ты и этот толстый опять в сговоре с теми, кто предал военный союз во время вторжения в твой родной мир. Вы боитесь нового порядка, который мы олицетворяем. Через несколько дней я объявлю о роспуске Высшего Совета, а ты явился, чтобы предотвратить это. Не знаю, что у тебя на уме, но мы выбьем из тебя правду, если не сейчас, то скоро. Ты назовешь наших противников. И мы узнаем, как ты сюда вернулся. Когда я буду править Империей, мы снова явимся в твой мир и сделаем то, что должен был сделать мой дядя.

Паг, переводя взгляд с одного лица на другое, прозревал истину. Ему доводилось встречаться и беседовать с Родриком, безумным королем. Стратег не был так безумен, как Родрик, но, без сомнения, о его душевном здоровье говорить не приходилось.

За его спиной стоял тот, кто не проявлял никаких эмоций, но Паг понял - настоящей силой, внушавшей страх, здесь был Эргоран.

Именно он был истинным правителем, дергающим за веревочки партию Войны. Именно он и будет править в Цурануани, может быть, когда-нибудь даже в открытую.

Вошел паж и, склонившись перед Стратегом, вручил ему свиток. Аксантукар быстро прочел его.

- Мне надо в Совет. Дайте знать инквизитору, что в четвертом часу ночи мне потребуются его услуги. Верните его в подвал. - Стражник дернул Пага за цепь, а Стратег сказал:

- Подумай над этим, Миламбер. Ты можешь умереть быстро или медленно, но умрешь ты в любом случае. Тебе выбирать. Так или иначе, мы все равно узнаем у тебя правду.

Паг смотрел на Доминика, который погрузился в транс.

Чародей рассказал товарищам о беседе со Стратегом. Хочокена побушевал некоторое время и замолчал. Как и все остальные Всемогущие, он не мог даже вообразить, что малейший его каприз не будет выполнен, и не находил слов, чтобы выразить свое негодование по поводу заключения в темницу. Мичем хранил молчаливое спокойствие, да и монах не взволновался.

Разговаривали мало и неохотно. Даже в тюремной камере, не имея никакой надежды на спасение, они не собирались паниковать, теряя рассудок.

Паг вспомнил детство, проведенное в Крайди, - тяжелые уроки с Кулганом и Тулли, когда он пытался овладеть магическим искусством, которое, как оказалось годы спустя, он не мог использовать. Жаль, подумал он. В Звездной Пристани он наблюдал многие вещи, которые убедили его в том, что магия Малой Тропы, которую практиковали в Мидкемии, развилась там гораздо сильнее, чем на Келеване. Наверное потому, что иной магии в Мидкемии и не знали.

Паг для развлечения попытался припомнить один из тех трюков, которым его учили в детстве и которым ему так и не удалось овладеть до конца. Он стал рассматривать ту внутреннюю препону, которая мешала действовать заклинаниям, и даже увлекся. В детстве он боялся этого - ему казалось, что так у него вообще ничего не получится. Теперь он знал, что все дело в душевных силах, приспособленных для Великой Тропы и не воспринимавших приемы Малой Тропы. Теперь же, скованный воздействием противомагических заклятий, он решил вплотную заняться этой проблемой. Он закрыл глаза, представляя то, что пытался представить уже бессчетное количество раз и что ему никогда не удавалось. Весь порядок его внутреннего устройства восставал против требований этой разновидности магии, но, когда он решил переключиться на то, что было ему привычнее, что-то такое промелькнуло в мыслях и... Паг выпрямился, широко раскрыв глаза. Он почти нашел ответ! Он почти понял. Поборов волнение, он опять закрыл глаза, опустил голову и сосредоточился. Если бы только ему удалось вернуть этот миг, этот сияющий миг, когда на него снизошло озарение.... миг, который так быстро мелькнул и пропал! В темной сырой камере он оказался на пороге открытия, которое могло бы стать решающим в цуранской магии. Если бы только ему удалось вернуть этот миг...

Дверь камеры отворилась. Узники подняли головы. Доминик все еще был в трансе. Вошел Элгахар и махнул рукой стражнику, чтобы тот закрыл за ним дверь. Паг поднялся, разминая ноги, которые затекли на холодном полу, пока он сидел, вспоминая детство.

- Твой рассказ встревожил меня, - сказал вошедший.

- И должен был, ведь это правда. - Может быть, и нет, или, может быть, только тебе это кажется правдой. Я бы хотел услышать подробности.