Надбавка за вредность - Вера Эпингер

— Голодная? — вдруг спросил Кирилл. — В холодильнике должно быть что — нибудь.

— Что — нибудь? — хмыкнула я. — А что ты ешь?

Начальник как-то замялся.

— Дома только завтракаю. Обычно обедаю в ресторанах или кафе, — пожал он плечами. — Я не люблю готовить, хотя мама пыталась меня научить. Не мое это.

Оно и видно. Каждый должен заниматься своим делом. Это не значит, что место женщины на кухне. Приятно, когда мужчина умеет порадовать какой — нибудь вкусняшкой, но быть идеальным во всем невозможно.

— Я не голодна. А ты? — уехать от родителей голодной — что-то за гранью фантастики.

— Ты забыла? Я был у Надежды.

Точно. За разговором вернулись в гостиную.

— Можно же было ключи забрать с машины, — опомнилась я.

— Не получится, — протянул Кирилл. — Твоя машина уже на стоянке сервиса моего знакомого. Ключи от нее у него, я итак его из дома вызвонил. Ты не хочешь сказать, что я снова буду беспокоить человека?

Да уж… Такое ощущение, что Кирилл все сделал, чтобы я домой не попала. Воронцов тут же сменил тему.

— Ляжешь в спальне? Постель свежая, не переживай.

— А ты? — при подняла бровь я.

— На диване, — усмехнулся он. — Не могу позволить девушке спать с меньшим комфортом, чем я сам.

— Нет, на диване я, — протянула и, подтверждая свои слова, села на названный предмет мебели. А чего? Огромный, угловой, удобный… никакой кровати не надо. — Он мне нравится. А кровать… спальня — твоя.

— Как хочешь, — хмыкнул Кирилл. — Постельное сейчас принесу.

Мне бы не только постельное… У меня ведь ни расчески, ни одежды на завтра.

Воронцов вернулся минутой позже с постельным бельем, подушкой и пледом.

— Не замерзнешь? — спросил он после того, как я постелила на ночь.

— Нет, — покачала головой.

Неудобство куда — то ушло. Разговаривать с Кириллом не как с начальником оказалось легко. И я не чувствовала напряженности в наших отношениях — общались открыто, словно хорошие друзья или давние знакомые.

— Сейчас еще дам полотенце. И рубашку.

— Зачем? — не поняла я.

— Ты же не собираешься спать в одежде. Сменной у тебя нет, если ты не помнишь.

Помню. Как не помнить? Помрачнела, представляя, как великолепно буду выглядеть в джинсах, футболке и кроссовках в офисе «Немезиса». Вариант спать «без верха» предлагать не стала. Рубашка — это просто рубашка.

Я улыбалась, наблюдая за суматохой, устроенной Кириллом. Такую деятельность развел! Как будто никогда женщин домой не водил… спать. А вдруг и правда не было никого?

— Кирилл, такое ощущение, будто я первая девушка, которую ты приводишь к себе домой.

Воронцов кашлянул в кулак.

— Первая, не считая Лины. Дом — это дом. Не место для… — он замялся, как будто подбирая слова. Неужели мне удалось смутить известного юриста?

— Я поняла, — кивнула. Льстило… Хотя уточнение про Лину очень не понравилось. Мне отчего — то было противно представлять ее среди этого уютного великолепия.

— Идешь в душ? — предложил Кирилл после того, как вручил мне оставшиеся вещи, включая длинный махровый халат. Странные ощущения я испытывала. С одной стороны оставалась легкая неловкость, когда я брала их, а с другой… мне нравилось происходящее.

— Иди ты, — несколько смущенно улыбнулась я.

— Выезжаем в восемь. Заедем за ключами от твоей квартиры — переоденешься, после сразу же в офис. Устраивает?

Кивнула. Вполне неплохой вариант. Кирилл ушел, оставив меня одну в огромной комнате. Уф… Интересное развитие событий. Устроилась на краешке дивана с телефоном — оказывается, еще вчера мне отправили все фотографии с фотосессии. Жуть, как хотелось посмотреть.

И потому, когда Кирилл вернулся, тут же обратилась к нему. Мокрые волосы на голове смешно взъерошены, на коже блестят капельки воды — не любитель полотенец. Из одежды только тонкие хлопковые брюки. Надеюсь, Воронцов не заметил тот взгляд, которым я его одарила?

— Не одолжишь свой ноутбук?

— Бери, — разрешил мужчина. — Что-то важное?

— Ага. Фотографии с Мишкой отправили.

Пока Воронцов настраивал свою технику, все-таки сходила в ванную охладиться. Полезно… м — да. Волосы старалась не мочить — без расчески их не прочешу, а пальцами распутывать — всю ночь займет. Единственное, только косу надо будет переплести на ночь.

Стоя под холодными струями воды, закрыла глаза — воображение подсовывало совсем неоднозначные картинки, стоило только вспомнить, что мы с Кириллом в квартире одни. Унимать расшалившиеся чувства пришлось долго. Но зато после я чувствовала себя снегурочкой — такой же холодной и синей.

Обтерев тело полотенцем насухо, оделась, завернувшись в махровый халат.

Кирилл встретил меня внимательным взглядом, но сумел удержать себя в руках.

— Не против, если я тоже посмотрю? — поинтересовался он, когда я уселась в кресло, поставив ноутбук на колени.

— Да нет, — улыбнулась я.

Воронцов сел на широкий подлокотник, и я повернула к нему экран. Фотографии и правда вышли шикарные… Мишка сверкал в солнечных лучах, я светилась от счастья. И волосы у меня были темные.

На одном из снимков мы с Михмалли вышли особенно волшебно: я доверчиво утыкалась ему в шею, а он прижимался головой к моей спине, как будто притягивая к себе.

— Вы правда настолько близки? — Кирилл не дал мне переключить фотографию. — Фото интимное, если так можно выразиться.

— Я люблю его, — откровенно призналась я. — Мишка очень дорог мне. Я ему доверяю, и он вроде как тоже… Можешь назвать это сентиментальной глупостью, но мы понимаем друг друга без слов.

— Это не глупость. Я вижу.

На следующем кадре оказалась я одна — и когда фотограф успела подцепить такой момент? Счастливо улыбаюсь, поворачиваясь и откидывая волосы — чувствуется движение, кураж. Засмотрелась. Никогда не любила, когда меня фотографируют. Если только с лошадьми… а в тот день открылась, позволяя запечатлеть собственную душу.

В тишине комнаты я слышала дыхание Кирилла, сидящего рядом. Протяни руку — и я коснусь его… Я удивилась, когда он неожиданно встал с подлокотника.

— Спокойной ночи, Кира, — и, не оборачиваясь, ушел, прикрыв за собой дверь.

Зря показала фотографии. Впрочем, уже не важно. Переплела косу, выключила свет и, скинув халат и оставшись в рубашке, легла, уставившись в потолок.

Не спалось. Сна ни в одном глазу. И понять почему, невозможно. Проворочалась довольно долго, но не смогла перебороть себя. Хотелось подышать свежим воздухом. Где — то же должен быть выход на лоджию. И правда — нашла его быстро. Оказалось, что дверь на кухне.

В темноте маячил силуэт Кирилла — видимо, и его что-то терзает. Хотела уйти, не желая мешать, но Воронцов меня заметил. Пускаться в бегство уже было поздно,