Бесценное сокровище - Мэри Бакстер

– Узнаешь эти места? – спросила Лия.

Коти покрутился на сиденье.

– Да-а-а! – закричал он что есть мочи. – Вон там, на горке, Дэлтон живет!

Несмотря на тревожные предчувствия, Лия рассмеялась:

– Точно!

Коти подозрительно взглянул на мать:

– Зачем мы туда едем? Ты сама сказала, что Дэлтон нас больше не любит, – заявил Коти с детской прямотой.

– Ничего подобного, – вспылила Лия. – Я только сказала, что мы с ним не поженимся.

– Если бы он нас не разлюбил, он бы на нас женился, – стоял на своем Коти.

Лия внутренне сжалась. На это ей нечего было возразить.

Она остановила свою «хонду» перед домом и через силу улыбнулась сыну:

– Посиди здесь. Я сейчас.

Коти смотрел на нее, ничего не понимая. Лия поцеловала его в щеку, вышла из машины и направилась к крыльцу, говоря себе, что это безумие. Дэлтон скорее всего…

Прежде чем появиться здесь, она заезжала в его городскую квартиру; не застав его дома, побывала в клубе. Тони сообщил, что Дэлтон уехал в Богалузу.

Нажав на кнопку звонка, Лия замерла в ожидании. Тишина. Она позвонила еще раз. Наконец до ее слуха донеслись шаги, и дверь распахнул – к удивлению Лии – сам Дэлтон.

Она потеряла дар речи. Дэлтон выглядел устрашающе: изможденное лицо, налитые кровью, ввалившиеся глаза. Старые шорты и майка болтались на его исхудавшей фигуре.

– Ты зачем?.. – невнятно спросил он.

Лия почувствовала запах алкоголя.

– Ты не болен?

– Разве я похож на больного?

– Ты похож на ходячий скелет.

– А тебе не все равно?

У Лии защипало глаза. Она совершила большую ошибку.

– Послушай, мне очень неприятно, что я так…

Ей было трудно говорить. Она ему больше не нужна. Он отдал свои деньги Коти, но что касается ее… Лия повернулась и пошла вниз по ступеням.

– Лия! – Его отчаянный окрик заставил ее оглянуться. – Я…

Они молча смотрели друг на друга. В его глазах Лия прочла то, что невозможно выразить словами. Повернувшись к машине, она позвала:

– Коти, иди сюда.

Ее сын выскочил из машины и сломя голову бросился вверх по лестнице, прямо в объятия Дэлтона. Тот поднял мальчугана высоко над головой.

– Я… мы тебя любим, – прошептала Лия. – Если ты не передумал, то мы – твои.

Дэлтон провел кончиком языка по ее спине, по ногам до самых пяток.

– О, Дэлтон, – шептала Лия, вздрагивая от его прикосновений.

– Лежи тихонько.

– Ты меня сводишь с ума.

Дэлтон повернул ее к себе лицом.

– А ты подумала, что ты со мной делаешь? Я все время тебя хочу. Ни о чем другом не могу думать.

Лия стонала, но не закрывала глаза. Ей хотелось видеть любовь и страсть, озарившие лицо Дэлтона. Их тела двигались все быстрее.

Когда они оба обессилели, Дэлтон не отстранился. Он убрал влажный завиток у нее со лба и любовался ее чертами, не скрывая своего восхищения.

Они не разлучались с того дня, когда Лия поднялась по ступеням его дома. Через неделю они поженились. Это была скромная свадьба. Свидетелями пригласили Софи и Луиса.

Даже Джессика, судя по всему, смирилась со своенравным характером дочери и вежливо улыбалась. Однако Лия подозревала, что пройдет немало времени, прежде чем ее мать привыкнет к Дэлтону. Впрочем, Лию это не волновало. У матери своя жизнь, у нее – своя.

Дом, где жили Лия и Коти, вскоре был продан, но даже всей полученной суммы не хватило на оплату больничных счетов, оставшихся после смерти Руфуса. Невзирая на протесты Лии, Дэлтон выплатил все остальное. Теперь они втроем жили у Дэлтона. Лие доставляло огромную радость заново отделывать его жилье, чтобы превратить его в уютный дом для их семьи.

Казино и клуб процветали, хотя не проходило и дня без серьезных проблем, которые неизбежны в индустрии развлечений. Дэлтону приходилось работать от зари до зари – конкуренция становилась все более ожесточенной, новые казино появлялись, как грибы после дождя, и каждое имело свое особое лицо. Но Дэлтон, проявляя поистине бойцовский характер, не собирался никому уступать.

– О чем ты задумалась? – спросил он шепотом.

– О нашей жизни. Ты принес нам с Коти такое счастье!

– Необыкновенный парнишка. После венчания он взял меня за руку и спросил, можно ли теперь звать меня папой. Я едва не прослезился на виду у всех!

Лия поцеловала его и почувствовала, что у них обоих от слез мокрые щеки.

– Я люблю тебя, – задыхаясь, прошептал Дэлтон.

– Я тебя тоже – с каждым днем все сильнее.

– Сколько мы уже вместе?

– Будто ты не знаешь! Завтра исполняется четыре месяца.

– Как летит время!

Лия улыбнулась:

– Особенно для тех, кому некогда скучать.

Лицо Дэлтона просветлело.

– Никогда в жизни я не был так счастлив.

– И я.

– Даже когда ты была… замужем за Руфусом?

– Даже тогда.

Они ни разу не упоминали Руфуса после того, как поженились. Лия понимала, что между ними остаются недомолвки; если бы Дэлтон стал задавать вопросы, она бы ответила ему прямо и честно.

Дэлтон глубоко вздохнул.

– У тебя нет причин для ревности, – осторожно сказала Лия.

– Ничего не могу с собой поделать. Тем более что Коти – не мой ребенок.

– Он почти твой.

Дэлтон крепко прижал ее к себе и спросил:

– Что ты испытала, когда у тебя случился выкидыш? Облегчение?

– Нет. Только боль, – мягко ответила она.

– Физическую или душевную?

– И ту и другую.

– А Руфус?

– Он был просто в отчаянии. Ему очень хотелось иметь ребенка.

– Его не удручало, что ты подверглась искусственному оплодотворению?

– Нет, нисколько.

– Могу себе представить, как вы просматривали каталог, подыскивая подходящего донора… – Он отвернулся.

– Дэлтон, – шепнула Лия ему на ухо, – тебе нечего стыдиться.

– Умом я это понимаю – и все-таки ненавижу себя. С отвращением вспоминаю – как выражались медики – «массажную». С отвращением думаю о себе – потел над пробиркой как прыщавый юнец, изнывающий от похоти.

Лия спрятала улыбку – она боялась обидеть Дэлтона, но это сравнение показалось ей неуместно-смехотворным.

– Можешь не рассказывать: я пережила почти то же самое, когда мне вводили неизвестно чью сперму. Это было похоже на изнасилование.

Дэлтон был подавлен этим разговором.

– Впрочем, это продолжалось недолго, – сказала Лия. – Когда свершилось чудо и я поняла, что вынашиваю ребенка, я стала думать о тебе с благодарностью.

– С благодарностью?

– Конечно. За то, что ты стал моим донором.

– Я должен был бы внушить себе то же самое убеждение, но не смог через себя переступить. Больше моей ноги там не было. Странно, что Центр планирования семьи не подал на меня в суд.