Торлон. Война разгорается - Кирилл Шатилов

— Вон.

Все проследили за изящным пируэтом все того же пальчика и увидели, что на полу аккуратной кучкой лежит одежда, точь-в-точь похожая на одежду подружек: шубка, поясок, сапожки и даже — о чудо! — вязаные штанишки. Специального приглашения Пенни не потребовалось. Она торопливо стянула с себя свои неуклюжие шкуры и с замирающим сердцем облачилась в замечательные обновки. Все пришлось впору, кроме разве что сапожек, которые оказались чуть-чуть ей великоваты. Одна из наблюдавших за этим превращением одобрительно кивнула, две другие выразительно подняли левые бровки. Пенни ничего этого не замечала, увлеченная своим похорошевшим отражением в зеркале.

— Я готова, — радостно повернулась она на месте, гордая еще и тем, что теперь-то уж точно никто не заподозрит в ней дочь фолдита. — Можем идти?

Дилис снова кивнула и сделала знак приунывшим подружкам, чтобы те шли впереди.

Улица встретила ее ярким солнечным светом, слепящим снегом, вкусно хрустящим под сапожками, и манящими запахами с невидимой кухни. Оставшийся позади сарайчик, приютивший ее на ночь, оказался почти прижатым к высоченной стене из бруса. Задрав голову, Пенни увидела прогуливающихся по деревянному настилу двух, вероятно, девушек, правда, в мужских меховых шапках и вооруженных луками. Ей вспомнились слова Олеты про гардиан. Так вот зачем они нужны! Только разве стоит ради этого специально простужаться?..

Снаружи, когда они вчера ночью подъезжали к воротам, Обитель представлялась Пенни большой, но отнюдь не такой огромной, какой она оказалась изнутри: избам, между которыми они сейчас плутали, не было числа, они поражали размерами и многообразием резьбы на наличниках, крыльцах и карнизах; возвышающиеся за ними, где-то там, в центре, терема с острыми крышами приковывали взгляд богатством красок, покрывавших каждую дощечку и создававших ощущение пестрого хоровода; а обступавшие все эти жилые постройки невзрачные с виду, но высоченные и могучие башни, соединенные между собой внешними стенами Обители, одновременно довлели над всем пространством и защищали его.

«Неужели я тоже тут буду жить?» — подумалось Пенни, и от этой мысли ей стало неловко и боязно. Она лишь однажды, еще в детстве, ездила с бабушкой в Малый Вайла’тун, который тоже окружали стены, однако тогдашние ее впечатления не шли ни в какое сравнение с тем, что испытывала она теперь, оказавшись в буквальном смысле по другую сторону тайны. Тайна была вокруг и не спешила открываться. Кто знает, что требуется от забредших сюда, чтобы проникнуть в нее? И сможет ли она соответствовать тому призванию, которое тетушка Корлис увидела в ней?

Они шли и шли, а лабиринт закоулков все не кончался. Ночью эта дорога показалась Пенни гораздо короче и прямее. Если, конечно, это была та же самая дорога… Правильность ее сомнений обнаружилась, когда они, словно обойдя всю Обитель вокруг несколько раз, вышли наконец на некое подобие площади. Площадь находилась явно в центре, потому что посреди нее высились четыре терема. Они стояли крыльцами друг к другу, словно кумушки, собравшиеся переговорить о чем-то важном. К прохожим они были обращены высоченными задними стенами, сложенными из крашеных бревен. Ближайший к Пенни терем имел стены черного цвета, соседний с ним — зеленого, третий — белого, а самый дальний, едва просматривающийся между остальными, — синего. Эти четыре цвета участвовали и в раскраске орнаментов. Так, наличники на окнах черного терема были зелеными, столбы крыльца белыми, а крутые скаты крыши — всех трех цветов с преобладанием синего. За счет такой смешанности ни один из теремов не производил ни гнетущего, ни, напротив, радостного впечатления.

— Вопросов покуда не задавай, — упредительно заметила Дилис. — Потом само собой все станет понятно.

И повела девочек в обход мимо черного терема, мимо белого и только за ним свернула во внутренний дворик, будто нельзя было сразу туда пройти. «Ну, раз нельзя спрашивать, — подумала Пенни, — буду удивляться про себя». Она понимала, что ее сюда привели не просто так, а на встречу, но только зачем идти с такими сложностями, если тетушка Корлис живет под боком?

Олета и Тайра между тем совсем присмирели и не поднимали глаз. Их волнение быстро передалось и Пенни. Тем более что Дилис шла теперь сзади, словно готовая в любой момент отстать и сделать вид, что не имеет с девочками ничего общего.

Остановились перед высокими ступенями черного крыльца, ведущего в синий терем. Никто их здесь не ждал и не выходил навстречу. Пенни только сейчас, переминаясь с ноги на ногу, сообразила, что на всем протяжении пути им попалась от силы дюжина местных обитательниц. Для кого же тогда строились все эти многочисленные избы и хоромы? Или кто-то из них все же перепутал со временем, и на самом деле сейчас так рано, что многие еще спят?

Тайра склонила голову на перила и косилась на Пенни. Олета играла беличьими хвостиками на своем пояске. Дилис откашливалась сзади и хранила молчание.

Скрипнула дверь. Но не в их синем тереме, а в расположенном напротив — черном. Женщина в длинном балахоне и опущенном на глаза капюшоне чинно спустилась по ступеням и стала приближаться к ним. Пенни безошибочно узнала в ней тетушку Корлис. Та ограничилась легким кивком, ни к кому в отдельности не обращенным, прошла мимо и начала подниматься, скользя вверх по черным перилам бледной рукой с тонкими пальцами и ногтями, показавшимися Пенни слишком длинными и слишком хищными. Вчера она этого как-то не заметила.

«Совсем краска сошла, — думала между тем Корлис, тоже следуя взглядом за своей рукой. — Раньше, в моей молодости, да и много позже красили каждую зиму. Теперь почему-то перестали. Жизнь, наверное, действительно ускоряется, как любят говорить некоторые из Матерей, причем сами не такие уж и старые. Вот от них-то эта никчемная поспешность и происходит. Ускоряется! Слово-то какое нашли пакостное. Разве что на ристалище его поминать, когда мерги разворачивают коней и устремляются один на другого с копьями наперевес. Кстати, они совершенно перестали использовать копья в войне. Только упражняются… Так что да, разглагольствуют о скоротечности времени именно те, кому это меньше всего пристало. Вероятно, с умыслом, чтобы смутить других, идущих за ними леонар и гардиан. Надо в следующий раз в Силан’эрне, Зале молчания, поднять этот вопрос. Чем меньше торопишься, тем медленнее течет время. Чем больше стараешься успеть, тем быстрее наступает нежданный конец. И не успеваешь покрасить перила».

Она улыбнулась своим размеренным мыслям и толкнула тяжелую синюю дверь. Стоявшие внизу ждали, что она остановится, повернется и позовет их за собой, но сегодня утром планы Корлис несколько изменились. Хотя поговорить с новой девочкой, конечно, нужно непременно. Ну да ничего страшного, подождет.