Любовь — прекрасная незнакомка - Анита Берг

Вместо ответа Алекс поцеловал ее, предложил не быть дурочкой и похлопал по спине.

— Оставь меня! — огрызнулась Энн. Он удивленно посмотрел на нее. — Мне не нравится, что ты все время меня гладишь!

— Извини! — Он явно обиделся. — Для греков такое поведение естественно. Нам доставляет удовольствие прикасаться к тем, кого мы любим. Постараюсь в будущем не забывать, что тебе это неприятно! — И он с оскорбленным видом вышел из комнаты.

Энн бросилась на диванчик у окна и уставилась на парк внизу. Что заставило ее так себя вести, высказать такое суждение о Янни? Почему она обидела Алекса? К тому же она не была искренней, ей нравилось, что он все время прикасается к ней, будто хочет удостовериться, что она рядом. Энн прислонилась затылком к стене. Раньше в ее жизни все было ясно, характер у нее всегда был ровный, терпимый. Теперь же она часто выходит из себя. И раньше у нее был сын, а теперь только дочь. Она вздохнула. Ее сын, ее Питер, которого она, казалось, забыла, был все еще с ней, и она ощущала его неприязнь.

Соскользнув с дивана, Энн отправилась на поиски Алекса, чтобы попросить у него прощения.

Хотя Алекс никогда не выказывал недовольства, когда Энн случалось прервать его работу, она невольно чувствовала себя при этом виноватой. Поэтому она и придумала прикалывать к своей подушке записку, если ей нужно было неожиданно уйти из дому. В записке она обычно сообщала, куда идет и когда предполагает вернуться, — она давно уже усвоила, что для Алекса это важно.

В первое время она приписывала случайности то, что дважды наткнулась на Янни в магазине Хэрродса. Но в третий раз, увидев, как он заглядывает с улицы в окно магазина Рейна, она поняла, что он следовал за ней, и подумала, что ее обвинения во время инцидента с китайской вазой не были беспочвенны.

Ну что ж, решила Энн, если ему нравятся такие игры, будем играть. И она иногда писала неправду в своих записках, например, что собирается зайти в магазин Хэрродса, а в действительности направлялась совсем в другую сторону. Это была глупая игра, но она ее забавляла.

Алексу она ничего не сказала о своих подозрениях: после их разговора, услышав, как он защищает Янни, Энн боялась, что муж обвинит ее в мании преследования. Очевидно, по мнению Алекса, Янни ничего предосудительного совершить не мог.

Ее подозрения подтвердились совершенно неожиданным образом.

Оставив как-то утром записку о предстоящем посещении портнихи, она уже вышла из комнаты, но вспомнила, что забыла в другой сумке записную книжку, куда заносила даты своих встреч. Вернувшись в спальню, она некоторое время молча постояла на пороге, наблюдая вне себя от ярости, как Янни, наклонившись над подушкой, читает ее записку. Потом, сняв телефонную трубку, он набрал какой-то номер.

— Доброе утро, — сказал он, — говорит личный секретарь мистера Георгопулоса. Он хотел бы знать, назначена ли на сегодня у вас встреча с его женой. Благодарю вас. Нет, ничего передавать не нужно.

Опуская трубку на рычаг, он обернулся и увидел Энн, но сделал вид, что не замечает, как вспыхнуло от гнева ее лицо. Улыбаясь, Янни прошел через комнату и подошел к ней.

— Доброе утро, миссис Георгопулос! — вежливо приветствовал он Энн.

— Какого дьявола вам нужно в моей спальне? — закричала она. — Почему вы читаете мои записки и звоните моей портнихе?

— Мистер Георгопулос…

— Идите со мной, подлый вы негодяй!

Энн без стука влетела в кабинет Алекса.

— Янни шпионит за мной, Алекс! У меня есть доказательства!

— Успокойся, дорогая!

— Успокоиться? Успокоиться? Говорю тебе, он шпионит за мной! Выслеживает меня! Он заходит в нашу спальню и читает мои записки, адресованные тебе. Уволь его!

— Янни, будьте любезны, оставьте нас.

— Я хочу, чтобы он остался здесь! — Энн стукнула кулаком по письменному столу.

— Янни! — Голос Алекса показался Энн невыносимо уравновешенным.

Грек спокойно вышел из комнаты.

— Ты собираешься спустить этому подонку его поведение? — пронзительно закричала Энн.

— Если ты успокоишься, Анна, я все тебе объясню. Это я велел ему прочесть записку и проверить, куда ты собираешься.

Энн упала на стул.

— Ты… что ты сказал?

— Он действовал по моему приказу — может быть, ты уволишь меня вместо него? — спросил Алекс, самоуверенно улыбаясь.

— Он следовал за мной по улице!

— Знаю.

— Тоже по твоему приказу?

— Да.

— Но почему?

— Потому что я люблю тебя!

— Меня никогда в жизни так не оскорбляли! А тебе не приходило в голову, что он может плохо обо мне подумать? Как ты можешь так поступать со мной, Алекс? Ты что, не доверяешь мне?

— Нет, доверяю!

— Ради Бога… скажи мне… что же такого я сделала? За что… подобное отношение? — Потрясение Энн было так велико, что она была не в силах говорить связно.

— Да ничего ты не сделала! — улыбнулся он.

— Какое тогда у тебя оправдание? Вдобавок ты пользуешься услугами этого подонка, хотя знаешь, что я ему не доверяю! — бушевала Энн. Глаза ее сверкали от гнева, на них уже навернулись слезы.

Он протянул к ней руку, но она сердито оттолкнула ее.

— Анна, не надо так расстраиваться! Не плачь! Мне нравится, когда ты сердишься…

Задыхаясь от гнева, Энн увидела, что он смеется.

— Сержусь? Да я вне себя от возмущения! Я не плачу, не надейся, что тебе удастся довести меня до слез. Как ты смеешь так унижать меня?! Разве я дала тебе повод не доверять мне? Боже мой, я никогда и не смотрю на других мужчин!

— Тебя могут похитить, — серьезно сказал Алекс.

— Похитить? Меня? В Лондоне? Не говори глупостей! Нет, просто ревность доводит тебя до таких крайностей. Я не могу так жить!

— А я ничего плохого не вижу в том, чтобы оберегать свое добро. Я знаю женщин.

— Но ты не знаешь меня!

Она подняла руку, словно собираясь ударить его. Схватив ее за руку, Алекс повернул Энн к себе лицом и, заключив в свои объятия, прижался губами к ее рту.

— Анна, радость моя, я сделал это только из любви к тебе!

Она откинулась назад, барабаня кулаками по его груди.

— Любимая, любимая… — Он поднял ее на руки и, несмотря на ее сопротивление, отнес в спальню. — Никогда не жалуйся на мою любовь. Никогда!

— Нет, — твердила она, — нет…

Но он был гораздо сильнее ее, а тело, как всегда, предало Энн. Предало даже сейчас, когда все внутри у нее кипело от гнева.

Она лежала рядом с ним, опустошенная страстью, презирая себя за слабость, за неспособность настоять на своем.

— Извини меня, я был не прав, поручив Янни следить за тобой, — неожиданно заговорил Алекс, приподнявшись на локте и глядя на нее сверху. — Понимаю, для тебя это было унизительно. Но видишь ли, он единственный из моих служащих, кто способен понять мои страхи, мою потребность следить за тобой, охранять тебя.