Черный пес замка Кронк - Черненькая Яна

Де Редверс помотал головой. Они никогда не будут в расчете. За то, что Сильвия для него сделала, расплатиться не получится. Любовь не имеет цены, так же как не имеет ее и вера. Мисс Мюррей подарила ему и то и другое. Она воскресила его душу, пусть и не подозревая о том.

Но отдохнуть все-таки следовало. Уолтер обернулся и посмотрел на песчаную косу, соединяющую замок с остальной частью Мэйна. К ним направлялся отряд полицейских во главе с Фишером. Узнать его было несложно.

Что ж, значит, все так и случится.

– Мистер Стрикленд, сэр Артур, для меня было большой честью познакомиться с вами, – поблагодарил своих спутников Уолтер, понимая, что вряд ли им еще удастся поговорить. – Мисс Мюррей. – Он галантно поклонился. – Буду признателен, если вы позаботитесь о Гордоне. Вижу, вы нашли с ним общий язык. В моей комнате лежат четыреста кингов. Сто из них отдайте Раджу. Остальное возьмите себе.

Сильвия нахмурилась, явно не понимая, о чем он говорит. В ее глазах появилась растерянность. Она вновь становилась собой, словно первые лучи солнца стирали с ее души и холодность, и королевское величие, оставляя лишь знакомую Уолтеру теплую и нежную девушку. Ту девушку, которую он полюбил.

– Прощайте…

Бросив револьвер на землю, де Редверс двинулся к Фишеру и полицейским. Больше не было смысла убегать и скрываться. Все, что он обязался сделать, он сделал.

В Гримсби оказалось, пожалуй, не так уж и плохо. Сыро, промозгло, но хотя бы не особенно грязно, и в камерах сидели по одному или двое, а не набивались словно сельди в бочке, как в Олгейте.

Стараниями Эдварда Уолтеру выдали теплое одеяло, и кормили вполне сносно, и даже почти не били. Раза два только, в самом начале, заходил маркиз Солтсбери со своими людьми. Милорд хотел поквитаться за сына, так что де Редверсу пришлось немного потерпеть. Пара сломанных ребер и лицо в синяках… Бывало и хуже. Однако мстительная натура маркиза, похоже, удовольствовалась этими двумя визитами, так что теперь оставалось лишь ждать суда.

Несколько раз заходил Стрикленд. Он задавал вопросы про дуэль, выспрашивая все, даже мелочи, которых Уолтер не запомнил: точно ли он уверен, что не промахнулся; не слышал ли громких хлопков или выстрелов, теряя сознание; не видел ли каких-нибудь людей, покидая место дуэли… Ну что можно ответить на такие вопросы и к чему они вообще? Была дуэль. Один убит, другой ранен. О чем тут говорить? Однако Уолтер послушно отвечал на любые вопросы, тем более Стрикленд сразу сказал, что его нанял Эдвард для поиска «смягчающих обстоятельств».

Дни тянулись медленно и однообразно.

Брат передавал книги, но читать не хотелось. И думать не хотелось. Просто хотелось закрыть глаза и спать. Хотя, если разобраться, следовало наслаждаться каждым днем, ведь впереди виселица, после которой сон станет вечным.

Сильвия ему не снилась. Уолтер почти не вспоминал о ней. Он отпустил девушку еще там, в замке. Просто окончательно осознал, что все кончено, а последняя черта слишком близко. Сейчас мисс Мюррей, без сомнения, обустраивалась в «Доме на скале», налаживала быт, возможно, даже наняла наконец прислугу. Лишь бы она не связалась с Фишером, но можно было не сомневаться – в сторону этого джентльмена Сильвия теперь не посмотрит. Она такого наговорила ему, когда констебли арестовывали де Редверса… Вспомнив об этом, Уолтер невольно улыбнулся.

В коридоре с гулким скрежетом открылась дверь. Для обеда слишком рано, значит, либо ведут нового арестанта, либо явились за кем-то для допроса или свидания.

Двое тюремщиков остановились перед камерой. Один из них открыл замок.

– Де Редверс, на выход, – сказал он, показывая наручники.

Уолтер позволил сковать себе руки и послушно отправился в комнату для свиданий. В Гримсби была и такая.

Не хотелось думать, во сколько обошелся Эдварду перевод брата в тюрьму для благородных, – к слову, вопреки воле маркиза. Не иначе как сэр Артур вмешался. После последней ночи на Мэйне рыцарь ее величества решил, что обязан Уолтеру жизнью, и всячески использовал свои связи, стараясь облегчить его положение.

Открытая дверь. Светлая комната, в которую иной раз даже заглядывало солнце.

Щелкнул замок, открывая наручники.

Де Редверс шагнул в дверь. Он ждал кого угодно: юриста, брата, сэра Артура, Стрикленда, который теперь вновь стал полицейским, – но только не юную девушку в скромном синем платье, с непослушной каштановой прядью, выбившейся из-под шляпки, и глазами темно-зеленого цвета…

Горло перехватило. Земля словно разверзлась под ногами. Это не могло быть правдой! Сильвия не могла уехать с Мэйна, ведь тогда она теряла право на наследство мистера Бигли… и не так важно, кем он был и кто его нанял. Уехав с острова, мисс Мюррей теряла все… Но зачем?

За спиной щелкнул дверной замок.

– Здравствуйте, мистер де Редверс, – произнес голос, который Уолтер не рассчитывал вновь услышать.

Ему бы ответить, но он не мог произнести ни звука. Просто стоял и не понимал. Не верил. Не мог объяснить и истолковать…

– Вы так и не отправили мне свое письмо, – сказала Сильвия, не обратив внимания на затянувшееся молчание, – но я все же написала вам ответ.

Девушка протянула ему смятый и затем разглаженный лист, на котором де Редверс увидел свои неровные каракули и единственные незачеркнутые слова: «Я люблю вас. Люблю вас. Люблю». Ниже красивым и ровным почерком значилось: «Я тоже люблю вас, Уолтер».

– Но… – Он вынужден был привалиться к стене, не в силах удержаться на ногах. – Но ваше наследство…

– Мне не нужен этот дом. Я поняла, что должна быть с вами. А те деньги… Они не принесут счастья. Пусть достанутся тем, кому они нужнее.

– Вы не понимаете… скоро суд. Меня приговорят к казни…

– Нет. Не приговорят, – покачала головой девушка. – Возможно, вам грозит год тюрьмы за дуэль. Я подожду. Ваш брат Эдвард великодушно предложил мне пожить у него. Я смогу навещать вас…

Уолтер все еще не мог поверить в происходящее. Таких чудес не бывает. Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Сон. Конечно же, он просто спит и видит сон.

– Вам дурно? – с тревогой спросила Сильвия, вглядываясь в мертвенно-бледное лицо собеседника.

Она стояла так близко. Протяни руку – и дотронешься. Но можно ли прикоснуться к видению, сколь бы прекрасно оно ни было?

В голове шумело. Мысли путались. Хотелось глупо улыбаться и смеяться, словно безумец. Нет, конечно же, это просто сон.

– Вам помочь дойти до стула? – Видение протянуло руку и дотронулось до него.

– Вы мне не снитесь? – завороженно спросил Уолтер, не в силах оторвать взгляд от любимого лица.

– Нет. Вовсе нет, – засмеялась Сильвия, и ее смех серебряными колокольчиками задрожал в воздухе. – Я правда здесь. С вами. И… – В глазах девушки появилось лукавство. – Вы обещали, что случившееся на берегу под скалой больше не повторится… Возможно, стоит изменить это намерение?

Уолтер де Редверс никогда не нарушал обещаний, но на сей раз ему пришлось и впрямь взять назад свое слово, потому что слишком близко стояла женщина, о которой он даже мечтать не смел. И слишком многим она пожертвовала, чтобы оказаться здесь, в этой тюрьме, рядом с ним.

Да, он по-прежнему не верил в чудесное спасение, но уже попал в плен колдовских темно-зеленых глаз. Растворился в их изумрудной глубине. Потерял самого себя и тут же нашел… Умер и воскрес к новой жизни…

Забыв о том, что за ними могут наблюдать, он прижал девушку к себе, провел ладонью по ее талии, почувствовал жесткую ткань ее скромного платья. У нее не было богатых нарядов и украшений, не было родных или приданого. Но Сильвия стала для Уолтера дороже и важнее всего мира, любых богатств и связей. Он без страха открыл ей душу, открыл ей всего себя, твердо зная – на сей раз его не предадут. Никогда и ни за какие блага на свете.