Колдовская компания - Ольга Баумгертнер

– Что вы думаете о случившемся, милорд? – спросил он.

– Он не ожидал смерти. С ним здесь находился кто-то, кому он доверял.

– В последнее время он никому не доверял, – заметил Лич. – Даже еще до того, как на совете отрылось о заговоре…

Я принялся внимательно рассматривать вино в бутыли и бокалы. Потом допил вино из отцовского бокала. Лич нахмурился, но ничего не сказал.

– Хорошее вино, – задумчиво произнес я. – И там нет яда.

Я взялся изучать второй бокал. На стекле так же остались едва заметные отпечатки губ.

– Либо он действительно распивал с кем-то очень близким вино, – заметил я. – Либо кто-то хочет, чтобы так оно и выглядело.

– Надо проверить кровь, милорд…

Я вынул кинжал и, вздохнув, сделал тонкий надрез на руке Бэйзела. В подставленный бокал полилась темная загустевшая кровь. Я перевязал рану платком и передал бокал лекарю. Лич несколько мгновений исследовал содержимое.

– Да, в крови яда нет, – согласился он. – В ней есть вино и… страх.

– Страх?

Я глянул на безмятежное лицо отца, и оно мне больше не показалось таковым.

– Может, не страх, но какое-то волнение, беспокойство. Но я боюсь гадать, что это на самом деле.

– Позаботься о нем.

– Да, милорд.

Я покинул библиотеку, прошел по-прежнему пустым коридорам. Когда я вошел в покои матери, она испуганно вскочила на ноги.

– Разве тебе есть, чего бояться? – поинтересовался я раздраженно и уселся в кресло.

– Никто не знает, что взбредет тебе в голову, – заметила Мерлинда.

– И это говоришь мне ты? Я стал таким непредсказуемым? – я нахмурился.

– Извини, я тоже на пределе… – она устало покачала головой. – С той самой минуты, как я нашла его, на меня смотрят, как… Они смотрели бы так на любого, кто обнаружил его…

– Так что же произошло?

Она сложила руки в замок и скромно потупила глаза.

– Вчера Дейра серьезно поссорилась с твоим отцом, а я поспешила воспользоваться случаем, решив попробовать восстановить с Бэйзелом прежние отношения. Ты ведь знаешь, что он любил пропадать в библиотеке и частенько проводил там ночи. Я и зашла к нему вчера и нашла его на полу. Ничего не трогала. Потом позвала Ретча, Дарта и остальных… Похоже, ты разочарован. Ты думал, что я видела, с кем он распивал вино?

– Надеялся узнать что-нибудь новое, – я поднялся.

– У тебя есть какие-нибудь подозрения насчет кого-то? – спросила она.

– Кроме Дейры… – я покачал головой, на миг задержавшись на пороге. – Я еще зайду чуть позже, так что никуда не исчезай.

– А что насчет погребения?

– Займись этим сама, – я отвернулся и зашагал прочь.

Меня догнал Дарт.

– Вас ждут на Совете, Милорд, – сообщил он.

– На Совете? Кто приказал созвать его?

– Кажется, Нордек. В последние часы он распоряжался как главный.

– Нордек? Не Ретч? Ведь это он всегда заменял отца в каких-то случаях.

– Ретч сейчас не пользуется особым уважением у колдунов.

– Из-за чего же?

– Ходили слухи, что два года назад его, едва живого, вытащили из горящей библиотеки, а последний, кто покидал ее до этого, – это вы, милорд.

Я лишь хмыкнул. Слухи, многократно преувеличенные, сделали плохое дело для Ретча. Мы вошли в зал совещаний. Почти все собрались и что-то весьма оживленно обсуждали. Говор стал глуше, когда я вошел, однако кое-кто сделал вид, что даже не заметил моего появления. Я знал прекрасный способ, как привлечь к себе внимание. Рядом с креслом отца с правой стороны пустовало три места – мое, Ретча и матери, а слева пустовало кресло Дейры. Бихест встретил меня злой насмешкой, которая исчезла, когда я сел туда, куда никто бы сесть не посмел. В тот же миг, когда я занял место отца, воцарилась мертвая тишина, и лица присутствующих все до одного обратились ко мне.

– Не слишком ли ты торопишься, Тэрсел? – осведомился Нордек.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты еще не прошел обряд посвящения, чтобы занимать место нашего повелителя, – с расстановкой произнес он, сохраняя изумительное самообладание.

– Ты так говоришь об этом, словно вопрос наследования вдруг стал открытым, – заметил я.

Бихест вскочил, как ужаленный, но он не успел ничего сказать.

– Сядь, Бихест! – на плечи брата легли руки и почти силой усадили его, и я встретился сине-ледяными глазами только что вошедшего Ретча.

Ретч быстро что-то шепнул братцу на ухо и опустился на свое место.

– Впрочем, был бы рад, если бы смог сидеть на своем месте, – продолжил я. – А здесь бы по-прежнему находился Бэйзел. Думаю, все вы согласны с этим?

Не многие осмелились смотреть на меня, когда я произносил это. Ретч наблюдал с несколько отстраненным интересом, чуть склонив голову набок. Нордек все так же холодно-спокойно, правда по его лбу скользнула морщинка. Дарт тут же уставился в пол, едва наши взгляды встретились. Бихест, отвернувшись от меня, взирал на Балахира, словно ожидал от него чего-то.

– Разумеется. Однако ты слишком долго отсутствовал в обители, и, боюсь, мало знаешь о последних событиях… Поэтому, думаю, ты не будешь против, если сегодня совет возглавлю я.

– А какие именно события из последних ты имеешь ввиду, Нордек?

– Смерть Бэйзела…

– А ты знаешь об этом больше меня? – деланно изумился я, а он, не сдержавшись на этот раз, побелел.

– Не думаю, что больше, – процедил он сквозь зубы. – Но надеюсь узнать. Последнее время обстановка в отношениях со светлыми колдунами складывалась весьма неблагоприятная. И, возможно, это имеет к позавчерашним событиям какое-то отношение.

Он глянул на меня. Но я подпер подбородок рукой, приготовившись слушать, что он изложит по этому поводу.

– Как бы Лайтфел не уверял, что ему нужен мир, светлым бы оказалось на руку, если бы Бэйзел перестал занимать трон…

Я не смог сдержать смешка.

– Что я такого смешного сказал, Тэрсел?

– Извини, ты не находишь, что валить смерть Бэйзела или хотя бы подозревать в ней светлых колдунов несколько нелогично? Трон не останется пустовать. И даже не особо важно, окажется ли наследник слабее, – я глянул на Бихеста. – или сильнее предыдущего правителя – это не повлияет на общую расстановку сил. Лайтфел никогда не пойдет на нарушение мира.

– Да откуда ты знаешь, что и как думает Лайтфел? – не выдержал Нордек.

– Иначе давно бы шла война, – вымолвил я и, поднявшись, направился к нему – мне чрезвычайно надоело их лицемерие. – Может, стоит напомнить, что нас меньше, чем светлых колдунов? Что в последнюю войну мы потеряли больше в два раза! И если Лайтфел захочет, он раздавит нас. Положит половину своих, но и нас не останется. Не понимаю вашего стремления к конфликту. Что за тактика? Устраивать мелкие стычки и постоянно изменять условия мирного договора с какими-то мизерными поправками? Словно шакал по кусочкам отрывает от раненой жертвы. Как бы не подавиться каким-нибудь куском побольше. К чему эти игры со огнем?