Народы моря (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

До первых селений фригов мы добрались через пять дней. Жили они в деревнях, окруженных рвами и валами с частоколом. Башни отсутствовали, если не считать таковыми площадки с навесом над воротами, к которым вел проход, разрезающий верхнюю часть вала. Укрепления эти служили для защиты от хищников и малочисленных банд. Прятаться в поселениях от моей армии фриги не собирались. Прихватив ценные вещички, скот и домашнюю птицу, они подались на север, вглубь своей территории, оставив нам ямы, заполненные зерном нового урожая. Жили фриги в деревянных срубах, обмазанных саманом из глины, рубленой соломы и навоза. Их дома напоминали мой в деревне, только у меня еще был оббит вагонкой, чтобы саман не размокал и не отваливался. И еще в моем доме был потолок и крыша черепичная, а фригские крыты соломой и топятся по-черному. Фриги пришли откуда-то с севера через Балканы. Может быть, с территории будущей Украины, где во все времена обожают обмазывать саманом любое строение.

С неделю мы наступали, не встречая сопротивления, если не считать нападения на наши маленькие отряды, которые далеко удалялись от армии в поисках добычи. Одного фрига поймали и привели ко мне. Он был невысокого роста, коренаст. Длинные светло-русые волосы собраны в пучок на макушке. Усы и борода тоже длинные. Глаза голубые, курносый и конопатый. Лисью шапку у него забрали, а бурнус из волчьей шкуры оставили, как и тунику из шерстяной ткани, короткие штаны, пока что редкие в этих краях, и полусапожки с загнутыми вверх носаками, похожими на хеттские. И не жарко ему было в таком облачении. Щит имел овальный с полукруглым вырезом справа, чтобы удобнее было работать коротким копьем или длинным дротиком, даже не знаю, как точнее назвать. Таких копий-дротиков длиной метра полтора с наконечниками их оленьих рогов у фрига было три. Два он метнул, а третьим защищался. Еще у него висел на ремне в кожаный чехол для конфискованного, небольшого железного ножа хеттской работы с деревянной рукояткой, а на шее на шерстяном гайтане — маленькая фигурка пузатой, может быть, беременной женщины, отлитой из золота. Это при том, что воин, судя по скромному оружию и отсутствию татуировок, не знатный и даже не знаменитый. Где-то на территории фригов добывают золота. Места эти они хранят в тайне. Я даже подумал, что фригам не надо было нападать, чтобы спровоцировать наш поход на их территорию. Я бы заподозрил сговор моих командиров, которым захотелось под моим командованием награбить золота, если бы не знал сложные отношения между ахейцами и дорийцами.

Глава 87

Мне кажется, я уже был в этой долине в составе Каталонской компании. Дежавю — наше всё. Меня и в будущем часто накрывало чувство, что уже был когда-то в том или ином месте. Тогда мне казалось, что это воспоминания из моих прошлых жизней, а теперь — что из будущих. Разница между нынешним и тем, что я помнил, была в том, что в начале четырнадцатого века долина была разбита на участки разной площади и формы, огороженные невысокими стенками, сложенными из разнокалиберных камней, а сейчас это было огромное поле, разделенное грунтовой дорогой на две неравные части. На этом поле вырастили урожай ячменя, осталась низкая стерня. Фриги срезают зерновые низко. Видимо, пришли сюда из тех мест, где зима продолжительная и снежная, и надо запасать сено и солому для скота.

На противоположной стороне долины, на склоне холма, поросшего лесом, находилось поселение раза в два больше тех, что нам попадались ранее. Наверное, это столица фригов, хотя у них такого понятия не существует, каждое поселение само по себе. Это народ-землепашец. Воины, ремесленники и купцы — обязательное условие появления города — еще не выделились в отдельные классы. Здесь, как не трудно догадаться, проживает больше всего воинов, поэтому остальные фриги и отступали сюда, чтобы вместе дать нам отпор. Сейчас они стоят неровной линией на противоположной стороне долины у подножия холма. Их больше, чем нас, примерно на треть. Строй не держат, каждое поселение-племя само по себе, под командованием своего командира. Этих командиров легко вычленить по дорогим доспехам — бригандинам, изготовленным в Милаванде, и чешуйчатым хеттским, митаннским, финикийским, вавилонским, египетским… Как они оказались у фригов, вряд ли узнаю, но не ошибусь, если скажу, что истории некоторых доспехов могли бы запросто стать основой лихого приключенческого романа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Моя армия построена в шестишеренговую фалангу. Лучше было бы иметь восемь шеренг, но поле было широкое, а оставлять фланги оголенными я не рискнул. Вооружены пиками, которые мы использовали против хеттских колесниц. У фригов колесниц нет, хотя лошади есть в небольшом количестве. Предпочитают волов. У нас тоже нет колесниц. Даже если бы я заранее знал, что отправлюсь в поход на фригов, все равно не взял бы с собой бывших хеттских, а ныне расенских колесничих. Для наших беспокойных соседей лигуров и умбров их отъезд был бы сигналом для нападения. Первая шеренга фаланги держит пики на уровне таза, вторая — на уровне груди, третья — над плечом, остальные три — наклоненными вперед, чтобы быстро опустить и заменить раненого или убитого воина, стоявшего впереди. Задние шеренги в придачу давят на передние физически и морально, не давая им удрать. В этом одно из преимуществ фаланги: те, кому прямая опасность не угрожает, не дают струсить тем, кто бьется. Выйти из боя живыми первые шеренги могут, только прорвав вражеский строй. Если упадешь раненым или самым хитрым, велика вероятностью быть затоптанным насмерть. Перед фалангой стоят россыпью лучники и пращники. Их заметно больше, чем вражеских. Луки у фригов по большей части простые, слабые, поэтому предпочитают метать короткие копья-дротики. В случае попадания дротик в большинстве случаев наносит смертельную рану, только вот попасть им труднее, потому что летит намного медленнее стрелы. Фриги ждут, что мы пойдем в атаку, а мне надо, чтобы они спустились со склона, напали первыми. Для этого и посылаю вперед стрелков. У них приказ подойти поближе, раздразнить и побежать в нашу сторону. И так столько раз, сколько потребуется, чтобы фриги погнались за ними. Вид удирающего врага лишал ума многие армии.

Я стою на двуколке позади фаланги. Это, конечно, не боевая колесница, но и с нее можно стрелять из лука. Да и удирать на ней сподручней, чем пёхом. Я всегда верю в победу, но при этом не забываю продумать путь отступления. Может быть, уверенность в том, что все равно спасусь, и помогает побеждать. Два вороных жеребца нехотя скубут низкую стерню. Невкусная пища смиряет их с необходимостью стоять на месте. Дальше такая же невкусная, так что нет смысла нарываться на удары хлыстом. Солнце уже взошло, но пока не жарко. Светит оно под углом нам в глаза. С каждой минутой угол становится все больше, что идет нам на пользу. Часа через два-три начнет светить в глаза фригам.

Наши враги поднимают щиты, чтобы закрыться от тучи стрел, летящих в них по наклонной траектории. Стреляют мои воины метров с двухсот. Не прицельно, в толпу. От одной-двух стрел можно уклониться, но когда летят три сотни, шансы уцелеть стремятся к нулю. Фриги подымают повыше щиты — и тут в дело вступают пращники, которые, подойдя поближе, бьют по прямой. Их всего человек пятьдесят. Это не ахейцы, и не дорийцы, говорят на своем диалекте древнегреческого и живут в горах на Балканском полуострове. Впрочем, на Балканах все живут в горах, но некоторым к морю спускаться меньше.

Небольшой отряд фригов не выдерживает, бросается на пращников. Те налегке, без щитов, только с пращей, небольшой сумкой с камнями и кинжалом, поэтому разворачиваются и быстро отбегают. Фриги гонятся за ними метров двадцать, после чего пятятся, чтобы не получить стрелу в спину. Двое падают, пронзенные стрелами. Их подхватывают соратники — и еще один получает камень в голову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вроде бы праща с виду — несерьезное оружие. Сделать ее может любой мальчишка из куска кожи. На одном конце петля, которую надевают на руку, а второй конец придерживают той же рукой, положив перед этим в сгиб камень весом грамм двести. Раскрутил над головой, а если умеешь, то и в вертикальной плоскости, отпустил свободный конец — и камень полетел. Каждый камень летит по-своему, так что о меткости говорить трудно, но и человек не маленькая мишень. В Средневековье использовали свинцовые пули в форме диска и одинакового веса, добиваясь поразительной меткости. Такая пуля проламывала шлем и если не убивала, то вырубала надолго. Да и сейчас некоторые пращники с расстояния метров семьдесят-восемьдесят попадают в голову человеку двумя камнями из трех, а поскольку хороших шлемов сейчас мало, урон наносят ощутимый.