Сага Гарри Поттера - Джоан Роулинг

Ответить ему Гермиона не успела — Рон открыл глаза и застонал. Лицо его все еще оставалось серым и поблескивало от пота.

— Как ты? — шепнула Гермиона.

— Паршиво, — прохрипел Рон и сморщился, ощупывая покалеченную руку. — Где это мы?

— В лесу, рядом с которым проходил кубок мира по квиддичу — ответила Гермиона. — Мне нужно было какое-то закрытое, потайное место, и это…

— Первое, что пришло тебе в голову, — закончил за нее Гарри, оглянувшись на пустую, судя по всему, лесную прогалину. Он невольно вспомнил, что случилось, когда они в последний раз трансгрессировали на первое пришедшее Гермионе в голову место — Пожиратели смерти отыскали их там через несколько минут. Может, все дело в легилименции? И ищейки Волан-де-Морта уже знают, куда забросила их Гермиона на сей раз?

— Тебе не кажется, что нам лучше двигаться? — спросил Рон, и Гарри, взглянув ему в лицо, понял, что Рон подумал о том же самом.

— Не знаю.

Рон все еще выглядел слабым и еле живым. Он даже сесть не пытался, похоже, ему не хватало для этого сил. Куда уж тут двигаться?

— Давай пока останемся здесь, — сказал Гарри. Гермиона, обрадовавшись, вскочила на ноги.

— Ты куда? — спросил Рон.

— Если мы остаемся, нужно окружить нас защитными заклинаниями, — ответила она и, подняв повыше палочку, начала описывать вокруг Гарри и Рона большой круг, бормоча на ходу магические формулы. Гарри увидел, как зарябил вокруг них воздух, словно нагреваемый чарами Гермионы.

— Сальвио гексиа… Протего тоталум… Репелло маглетум… Оглохни… Достань палатку, Гарри.

— Палатку?

— Да из сумочки же!

— Из… а, ну да, — ответил Гарри.

На этот раз рыться в ней он не стал, а сразу воспользовался Манящими чарами. Появилась палатка — беспорядочная куча, состоящая из брезента, веревок и кольев. Гарри узнал ее — главным образом потому, что от нее попахивало кошками, — та самая, в которой они спали в ночь кубка мира по квиддичу.

— Разве она не Перкинсу принадлежит, помнишь его, он из Министерства? — спросил Гарри, начиная выпутывать из этой кучи колышки.

— Да он вроде не стал просить, чтобы ее вернули, — сказала Гермиона, уже рисовавшая в воздухе какой-то сложный узор в виде восьмерок. — У него радикулит разыгрался, и папа Рона сказал, что я могу ее взять. Воздвигнись! — воскликнула она, ткнув палочкой в брезентовую кучу. В одно плавное движение палатка вспорхнула в воздух и с гулким ударом встала на землю, полностью собранная. Гарри испугался, когда колышки сами собой вырвались из его рук. — Кавеинимикум, — произнесла напоследок Гермиона, широким жестом обводя небеса. — Это все, на что я способна. По крайности, если они появятся, мы об этом узнаем. Не могу гарантировать, что это остановит Волан…

— Не называй его по имени! — резко прервал ее Рон. Гарри и Гермиона переглянулись.

— Прости, — сказал Рон и, застонав, приподнялся, чтобы посмотреть на них. — Мне почему-то кажется, что это имя отдает злыми чарами или еще чем. Давайте называть его Сами-Знаете-Кто, ладно?

— Дамблдор говорил, что бояться имени… — начал Гарри.

— Ты, может, и не заметил, но привычка называть Сам-Знаешь-Кого по имени не довела Дамблдора до добра, — с прежней резкостью выпалил Рон. — Надо просто… просто оказывать Сам-Знаешь-Кому хоть какое-то уважение.

— Уважение? — переспросил Гарри, но Гермиона бросила на него предостерегающий взгляд, полагая, по-видимому, что спорить с Роном, пока он так слаб, не стоит.

Гарри и Гермиона наполовину перенесли, наполовину отволокли Рона в палатку. Внутри все оказалось в точности таким, каким запомнилось Гарри: маленькая квартирка с ванной комнатой и крошечной кухней. Отпихнув в сторону кресло, он уложил Рона на нижнюю половину двухъярусной койки. Даже этого, отнюдь не дальнего перехода с одного места на другое хватило, чтобы Рон побелел, вытянувшись на матрасе, закрыл глаза и какое-то время промолчал.

— Я заварю чай, — шепотом сказала Гермиона и, вытянув из расшитой бисером сумочки чайник и чашки, направилась к кухоньке.

Горячий чай подействовал на Гарри примерно так же, как огненное виски в ту ночь, когда погиб Грозный Глаз, — он словно отогнал страх, еще трепетавший в груди Гарри. Спустя пару минут Рон спросил:

— Как вы думаете, что случилось с Кроткоттами?

— Если им повезло — улизнули, — ответила Гермиона, согревая ладони о чашку. — Если мистеру Кроткотту хватило ума трансгрессировать вместе с женой, сейчас они, прихватив детей, покидают страну. Во всяком случае, Гарри посоветовал ей поступить именно так.

— Черт, надеюсь, они спасутся, — сказал Рон, снова откидываясь на подушки. Похоже, чай взбодрил и его, щеки Рона чуть-чуть порозовели. — Хотя, судя по тому, как все разговаривали со мной, пока я был Реджем Кроткоттом, особым умом он не блещет. Господи, надеюсь, им удалось смыться. Если они попадут по нашей милости в Азкабан…

Гарри взглянул на Гермиону, и вопрос, который он собирался задать — о том, не помешает ли миссис Кроткотт отсутствие палочки трансгрессировать вместе с мужем, — замер на его губах. Гермиона смотрела на озабоченного участью Кроткоттов Рона с нежностью, увидев которую, Гарри почувствовал себя так, точно он застал их целующимися.

— Ну хорошо, он у тебя? — спросил Гарри у Гермионы, отчасти для того, чтобы напомнить ей о своем существовании.

— Он… какой он? — слегка вздрогнув, спросила она.

— Ради чего мы все это затеяли, как по-твоему? Медальон! Где он?

— Так вы его раздобыли? — воскликнул, приподымаясь на подушках, Рон. — Что же вы молчалито? Господи, хоть бы слово сказали!

— Ну, мы же улепетывали со всех ног от Пожирателей смерти, верно? — ответила Гермиона. — На, держи.

И Гермиона, вытащив из кармана мантии медальон, протянула его Рону.

Медальон был размером с куриное яйцо. Витиеватое, выложенное зелеными камушками «С» тускло посверкивало в рассеянном свете, пробивавшемся сквозь брезентовую крышу палатки.

— А никто не мог уничтожить его, после того как Кикимер выпустил медальон из рук? — с надеждой поинтересовался Рон. — Я хочу сказать, мы уверены, что крестраж еще тут?

— Думаю, да, — откликнулась Гермиона, взяв у него медальон и внимательно оглядев. — Если бы крестраж уничтожали с помощью магии, наверняка остались бы какие-то следы.

Она передала медальон Гарри, и тот тоже повертел его в пальцах. Украшение выглядело совершенным, безупречно чистым. Гарри вспомнил покалеченные остатки дневника, камень на перстне, треснувший, когда Дамблдор уничтожил скрытый в нем крестраж.