Миллионер: Исповедь первого капиталиста новой России - Артём Тарасов

Помню, председатель Госкомимущества Кох выступал в парламенте, и я задал ему прямой вопрос с места:

– С какой целью вы за девять миллиардов закладываете собственность, которая по всем международным стандартам оценивается в пятьдесят миллиардов? Скорее всего, вы ее не выкупите обратно, а значит, собственником «Норильского никеля», ЮКОСа станут частные компании. Ведь это достояние России, которое можно использовать по-другому! В чем дело?

Кох не моргнув глазом ответил:

– Знаете, Артем Михайлович, нам не хватает девяти миллиардов, чтобы закрыть дыру в бюджете текущего года. Это способ, который мы нашли!

Это было ужасно. Шла осень, и год заканчивался. Таким образом нашли деньги, чтобы закрыть дыры, а что потом? В следующем году? Об этом никто не думал, скорее всего, думали о другом – огромная государственная собственность распределялась за бесценок среди будущих олигархов, которые откровенно контролировали власть!

Не сомневаюсь, Кох сам на этом заработал, и немало. Все эти люди, начиная еще с Гайдара, были ориентированы на личное обогащение. И Чубайс – тоже неглупый человек, и тоже не бессребреник… А семья Ельцина, которую подключили к этому процессу властвующие бизнесмены, очень скоро превратилась из получателей процентов в главную силу обогащения за счет государства. Но это случилось уже позже. После второй победы дяди Бори и его трансформации из президента в самодержца российского.

Было время, когда Ельцин запретил строить теннисный корт на своей даче, потому что у соседа такого корта не было. Но вскоре его семья и ближайшее окружение почувствовали вкус к большим деньгам. А для этого надо было переходить от получения денег у бизнесменов в виде благодарности за разного рода содействия к прямому контролю и владению бизнесом целиком. Аппетит приходит во время еды, а стол, который стали накрывать для власти бизнесмены, ломился от яств.

Надо сказать, что в моменты проблеска сознания Ельцин не раз пытался изменить ситуацию. Так, он однажды взял и назначил первым вице-премьером Бориса Немцова – в пику Черномырдину, человеку отнюдь не бескорыстному.

Немцов с самого начала карьеры сделал ставку на полную, кристальную честность. Это было его позицией, хотя и неприятной. Она лишала многих возможных благ в жизни, но в то же время полностью защищала его от обвинения в превышении полномочий или получении взяток. Поэтому, попав в правительство, он с чистой совестью выступил против сложившейся системы поборов, не боясь «отката» волны критики и разоблачений в свою сторону.

В России уже тогда закладывалась система расценок платежей чиновникам под столом за услуги и нужные решения. К примеру, чтобы получить лицензию на вывоз миллиона тонн нефти, требовалось заплатить миллион долларов. Это знали все. Система сбора денег и их последующего распределения определилась очень скоро, и те, кто контролировал эту систему, вошли в самое близкое окружение Кремля.

Но вот появился Немцов, привел нового министра топливно-энергетического хозяйства России – Кириенко, и все на короткое время закончилось! Никто миллион уже не брал! Куда теперь было идти за лицензией?

Немцов разорвал сложившуюся годами технологию. Думаю, ему самому пришлось возвратить множество пакетов с деньгами. Один, с пятью тысячами долларов, он, кстати, вернул и мне, а ведь тогда мы были близкими друзьями…

Вообще это сама по себе замечательная история! В Нижнем Новгороде в 1993 году объявили тендер, чтобы найти компанию, которая внедрит в городе мобильную связь.

Я тогда еще работал с Аделем Нассифом, и он сразу загорелся этой возможностью: надо было получить выгодный контракт!

Лететь в Россию я не мог, и в Нижний Новгород полетел Адель.

– Наверное, нужно дать взятку Немцову? – спросил он меня перед отъездом.

– Ну что ж, – ответил я, – давай попробуем!

Положили пять тысяч долларов в конверт, и Адель улетел.

Будучи очень осторожным человеком и очень большим трусом, Адель сам, конечно, испугался давать губернатору Немцову взятку. Для этой «операции» мы специально пригласили моего старого институтского друга, впоследствии популярного ведущего программы «Русское лото» на телевидении Мишу Борисова. Он окончил Щукинское театральное училище и мог сыграть хоть в жизни, хоть на сцене без фальши любую роль.

– Взятку Немцову дать? Запросто! Я, правда, этого никогда не делал, но абсолютно не боюсь. Надо рассмотреть обстоятельства действия, наметить сценарий поведения и придумать, как это сделать, – сказал Миша.

Немцов принял их очень хорошо. Адель долго расхваливал французскую фирму, которую мы хотели нанять как посредника для внедрения мобильной связи. А сам от страха потел и нервно перебирал пальцами конверт: все ждал момента, когда нужно будет давать взятку…

Наконец Адель сказал, что ему нужно на минуту обязательно отлучиться, и выбежал из кабинета, дав Мише знак, что пора действовать, и подтолкнув к нему конверт.

Он бросился в туалет, где надолго засел, ожидая всего, чего угодно, – вплоть до ареста.

Миша остался в кабинете наедине с Борисом Немцовым в Новгородском кремле и говорит:

– Борис, вот тебе пакет, который просил передать Артем Тарасов…

Немцов посмотрел на пакет и вдруг спрашивает:

– Это что, взятка?

– Да! – искренне ответил Миша и пододвинул пакет к Немцову.

– Знаешь, – говорит Немцов, двигая пакет обратно в сторону Миши, – я очень хорошо отношусь к Артему, и мне очень нужны деньги. Я бы их взял! Но, понимаешь, я поставил себе цель – сделать политическую карьеру. И поэтому обязан оставаться абсолютно чистым. Поэтому возьми пакет обратно и передай Артему, что если вы честно победите в тендере, тогда получите контракт, а по-другому никак не выйдет. Пусть Артем на меня не обижается, ладно?

Миша спокойно положил пакет в карман и вышел искать Аделя в туалете. А в тендере мы так и не участвовали! Адель очень скоро украл у меня пять миллионов долларов, и наше партнерство распалось на куски.

Год спустя Немцов сам приехал в Лондон по приглашению какого-то фонда и, составляя программу визитов, вписал туда и встречу со мной.

Этот пункт где-то вычеркнули – меня уже вовсю преследователи официальные органы. Но Немцова это не смутило. Он все равно позвонил мне из паба и говорит:

– Давай подъезжай скорей, надо увидеться…

Я приехал, и мы очень хорошо посидели. Я рассказал ему о своих злоключениях – как мне пытались пришить уголовное дело, как на меня давят… К сожалению, Боря ничем не мог мне тогда помочь.

Зато мне удалось помочь ему. Уже в конце разговора он признался:

– Артем, мне нужны деньги, хоть сувениры какие-то здесь купить! Но взять у тебя я не могу. И в долг – тоже некрасиво… Но я могу тебе кое-что продать!..