Генштаб без тайн - Виктор Баранец

Таким образом российское оружие становилось важным «инструментом» силового давления, под которым Тбилиси постоянно держал Батуми, имея далеко идущие планы. Сознавая опасность этого фактора, Абашидзе и стремился делать свои ставки на дивизию Гладышева, которого иногда стал многозначительно называть «министром обороны Аджарии».

Батуми не раз слышал от Тбилиси обвинения в сепаратизме и прямые требования «не уклоняться от военных забот». Абашидзе уклонился. Он публично заявил: «Если у нас найдутся люди, которым есть за что воевать, пусть идут сами. Но от Аджарии в войне не будет участвовать никто».

Но аджарцев упорно понуждали к тому, чтобы они не отсиживались в кустах. Иногда это принимало откровенно провокационные формы.

…В марте 1994 года у границ Аджарии появились вооруженные грузинские подразделения. Дивизионные разведчики доложили Гладышеву о скоплении бронетехники и большого количества людей. Было похоже на подготовку ввода войск на аджарскую территорию. Гладышев запросил штаб ГРВЗ — что происходит? Оттуда ответили неуверенно: «По неподтвержденным данным, это маневры подразделений министерства безопасности». И предупредили:

— Тебя не трогают — не вмешивайся. Пусть грузины сами меж собой разбираются.

Но Гладышев понимал: начнется вооруженный конфликт — его дивизия в кустах не отсидится. Если пойдет резня, аджарцы неминуемо будут искать защиты у российских солдат. К тому ж и сами уже не слабо вооружены (те самые полторы тысячи стволов).

Решил сработать на упреждение. Поднял по тревоге бронегруппу и послал ее к границе. А там уже «правительственные войска» перестраивались в боевые порядки.

У Гладышева был радиотелефон, и он давно знал, что его грузины прослушивают. Набрал номер дежурного по МБ и сказал:

— Если хоть палец в Аджарию сунете, оторву вам головы!

А для подтверждения серьезности своего обещания приказал шарахнуть несколькими залпами «Градов» вдоль моря.

Большое «скопление бронетехники и живой силы» быстро ретировалось…

На следующий день в грузинских газетах появились сообщения, что МБ республики проводило операцию по уничтожению «оставшихся банд Гамсахурдиа», выдавливая их в сторону моря.

Лукавость такого заявления была очевидной: бронеколонны МБ намеревались войти в Аджарию со стороны моря, и таким образом получалось, что воображаемые «банды» заталкивались в глубь страны.

Гладышев становился неугодным не только некоторым высоким начальникам в штабе ГРВЗ, но и руководству Грузии.

И все чаще начинал замечать, что его начинают потихоньку «выдавливать» из ГРВЗ. Однажды начальство внезапно и категорично приказало ему отправиться в отпуск. Он наотрез отказался — «афганцы» имеют право выбора время отпуска. Затем в штабе Группы и в дивизии стал усиленно муссироваться слух, что комдива скоро отправят на учебу в академию Генштаба. А потом произошел случай, который помог ему окончательно понять, что он не нужен здесь ни своим начальникам, ни тбилисским властям.

Однажды Гладышеву «свои люди» дали магнитофонную кассету, на которой была записана конфиденциальная беседа командующего с людьми, говорящими с грузинским акцентом. Они жаловались генералу Реуту, что Гладышев сильно мешает.

— Когда ты уберешь этого козла?

В ответ на это на пленке прозвучало:

— Он уже и нам надоел…

В октябре 93-го года грузинские штурмовики Су-25 раздолбали российскую погранзаставу Анаклия (в районе Поти). Но обошлось без человеческих жертв, несколько бойцов получили ранения различной степени тяжести. Потери тогда могли быть гораздо больше, но пограничников выручило то, что почти весь личный состав нес службу на участках.

В то время шли бои между отрядами Гамсахурдиа и правительственными войсками. Из каких-то источников (нельзя исключать — провокационных) грузинам стало известно, что на погранзаставе скрываются «враги режима». Было решено нанести внезапный удар.

Вскоре к Гладышеву прибыл командир погранотряда полковник Сергей Шаншин, стал просить у комдива несколько зенитных установок:

— Грузинам оружие передаете, а свои люди от грузинских самолетов будут гибнуть? У меня обученные стрелки-зенитчики есть.

Гладышев ответил, что без приказа из штаба Группы сделать это не может. К тому же над заставой проходила авиационная трасса, не дай Бог, пограничники по ошибке пальнут по пассажирскому самолету.

Через некоторое время Шаншин снова заявился с той же просьбой. Гладышев позвонил Реуту, объяснил ситуацию.

— Разрешите я выделю несколько «Шилок».

— Ты что, в тюрьму хочешь? Запрещаю!

Шаншин снова ушел ни с чем.

А через две недели еще одну его заставу грузины разнесли теми же штурмовиками в пух и прах.

Вообще во время вооруженной борьбы с отрядами Гамсахурдиа у грузинских военных некоторое время была своего рода мода атаковать российские заставы под предлогом того, что там скрываются боевики. Однажды к генералу Реуту обратился министр безопасности Грузии Игорь Георгадзе с просьбой выделить два военно-транспортных вертолета для проведения спецоперации против «незаконных вооруженных формирований». Реут в то время лежал в госпитале. Георгадзе «достал» его и там.

Командующий выделить вертолеты разрешил, поручив проконтролировать этот вопрос начальнику штаба ГРВЗ генералу Юрию Балуевскому. Тот, понимая серьезность затеи, приказал вместе с грузинскими спецназовцами посадить в каждый вертолет по четыре автоматчика ГРВЗ «для обеспечения охраны боевых машин» во время операции. Цель ее была прежней — атака погранзаставы, где якобы прячутся боевики. Лихая атака закончилась тем, что четыре российских пограничника были тяжело ранены, но при этом и командир отряда спецназовцев получил пулю в грудь.

«Боевиков» на заставе не оказалось.

Некоторую экзотичность этим смертельным играм придавало то, что против российских пограничников вместе с грузинами участвовала российская боевая техника и восемь российских мотострелков…

В конце декабря 1994 года в Тбилиси состоялся военный совет ГРВЗ. Гладышев вместе со своим адъютантом старшим лейтенантом Муратом Мамаладзе остановился в гостинице в Вазиани. На другой день к комдиву заглянул давний сослуживец. Как водится, по такому поводу — по пять капель. На столе уже стояла початая бутылка водки — Гладышев потом сто раз жалел, что не придал этому значения…

Слишком нагружаться было нельзя: утром совещание, беседы с начальниками.

Потому ограничились тем, что было.

Когда сослуживец ушел, Гладышев почувствовал, что ему становится плохо. Пошел озноб, появились красные пятна на лице, стал задыхаться. К утру потерял сознание.