Уловка-22 - Джозеф Хеллер

— Дядя.

— Нет, нет. Ты сама скажи «дядя».

— Дядя.

— Никак она не поймет.

— Ну что ты, не понимаешь? Ты не должна говорить «дядя», когда я велю тебе говорить «дядя». Договорились? Ну скажи «дядя».

— Дядя, — сказала она.

— Нет, ты не говори «дядя». Ну скажи «дядя».

На сей раз она промолчала.

— Вот это хорошо!

— Прекрасно.

— Так, начало положено. Ну скажи «дядя».

— Дядя, — сказала она.

— Вот это нехорошо.

— Нет, так дело не пойдет. Мы для нее — пустое место. Что за интерес добиваться от нее, чтобы она по своей охоте сказала «дядя», когда ей плевать, хотим мы от нее услышать «дядя» или нет.

Она относилась к ним с полнейшим безразличием, и это их ужасно огорчало. Стоило ей зевнуть, как они принимались ее грубо тормошить. Казалось, что девку ничто не волновало, даже их угрозы выкинуть ее из окошка. Ей все наскучило, ее ничто не интересовало, и больше всего ей хотелось спать. Сквозь одолевавшую ее дрему она размышляла, зачем им все это надо. «Интересно, — думала она, — что означает слово „дядя“»? С приоткрытым ртом она сидела на тахте, флегматичная, вялая, оцепенелая. Сидела и думала, долго ли еще они будут требовать, чтобы она сказала «дядя». Тем временем старая подружка Орра, то и дело хихикая над пьяными выходками Йоссариана и Данбэра, привела в отель Нейтли и других участников шутовской спасательной экспедиции.

Нейтли, увидев через приоткрытую дверь комнаты свою девчонку, сидящую на тахте, проскочил вперед, ватага его друзей хлынула за ним и ворвалась в самую гущу развлекающейся компании. При виде их всех Заморыш Джо истерически расхохотался. Он хватался за голову, держался за бока и, не веря глазам своим, тыкал в каждого пальцем. Двое дородных джентльменов с воинственным видом двинулись было им навстречу, но вовремя обратили внимание на необычайную агрессивность пришельцев, а также на то, что Доббс, словно двуручным мечом, размахивает сварной железной пепельницей. Нейтли уже стоял подле своей девицы. Несколько секунд она взирала на него, не узнавая. Потом слабо улыбнулась и, закрыв глаза, уронила голову ему на плечо. Нейтли пришел в восторг — прежде она ему никогда не улыбалась.

— Господи, да забирайте ее, — обрадованно воскликнул один из джентльменов. — С ней одна морока. За те сто долларов, что мы ей дали, она могла хотя бы злиться и ругаться. Но она даже этого не пожелала делать. Ваш очаровательный юный друг, кажется, не на шутку к ней привязан?

Йоссариан помог Нейтли вывести его девицу в коридор и посадить в лифт. На лице ее блуждала улыбка, как будто ей снился сладкий сон, а голова покоилась на плече Нейтли. Доббс и Данбэр побежали за извозчиком.

Когда они вышли из пролетки, нейтлева девица приоткрыла глаза. Покуда они поднимались по крутой лестнице к ней домой, она сонно причмокивала, а когда Нейтли раздевал ее и укладывал в постель, она уже крепко спала. Она проспала как убитая восемнадцать часов подряд, и все следующее утро Нейтли носился по борделю и каждому встречному говорил: «Тссс». Девчонка проснулась преисполненная самой горячей любви к Нейтли. Таким образом, как показали события, все, что требовалось для завоевания ее сердца, — это дать ей хорошенько выспаться ночью.

Открыв глаза, она увидела Нейтли и блаженно заулыбалась, а затем, томно вытянув под шуршащей простыней свои длинные ноги, с идиотской улыбкой женщины, охваченной любовным жаром, поманила Нейтли к себе. Однако ее сестренка, влетев в комнату, снова помешала им. Нейтлева красотка шлепнула ее и отругала, на сей раз беззлобно. Нейтли почувствовал себя могучим покровителем двух слабых существ. «Чудесная семья у нас будет, — решил он. — Малышка, когда подрастет, пойдет в колледж Смита Рэдклифа или Брайна Морона». И тут же Нейтли поспешил к друзьям, чтобы сообщить им, какое счастье ему привалило. С ликующим видом он пригласил их войти, но, едва они подошли, захлопнул дверь перед самым их носом, чем немало их удивил: он вовремя вспомнил, что его любимая совершенно раздета.

— Оденься, — скомандовал он, благодаря себя за бдительность.

— Почему? — спросила она с любопытством.

— Почему? — переспросил он со снисходительным смешком. — Потому что я не хочу, чтобы тебя видели раздетой.

— Почему не хочешь? — полюбопытствовала она.

— Почему не хочу? — Он удивленно взглянул на нее. — Потому что нехорошо, чтобы другие мужчины видели тебя голой, вот почему.

— Почему нехорошо?

— Потому что я говорю «нельзя», — взорвался Нейтли, приходя в отчаяние. — И прекрати мне возражать. Я мужчина, и тебе придется поступать, как я велю. С этой минуты я запрещаю тебе выходить из комнаты, если ты не одета, как полагается. Ясно?

Девица взглянула на него, как на психопата.

— Ты с ума сошел? В чем дело?

— Я отвечаю за каждое свое слово.

— Ты сумасшедший! — крикнула она, крайне смущенная, и выпрыгнула из постели. Бормоча себе под нос ругательства, она нацепила панталоны и направилась к двери.

Не желая ронять свой авторитет мужчины, Нейтли постарался взять себя в руки.

— Я запрещаю тебе в таком виде выходить из комнаты, — сказал он.

— Сумасшедший, — выпалила она ему в лицо и недоверчиво покачала головой. — Идиот! Дурак!

Чувствуя свое бессилие, Нейтли несколько секунд в волнении бегал по комнате, а потом бросился в гостиную, чтобы запретить друзьям смотреть на свою возлюбленную. Она же тем временем, стоя перед ними в одних трусиках, жаловалась на Нейтли.

— А почему, в самом деле, нельзя? — спросил Данбэр.

— Почему нельзя? — воскликнул Нейтли. — Потому что теперь она моя, и это нехорошо, если вы увидите ее неодетой.

— Почему нехорошо? — спросил Данбэр.

— Слышишь? — сказала нейтлева девица, пожимая плечом.

— Если не хочешь, чтобы мы на нее смотрели, заставь ее одеться, — запротестовал Заморыш Джо. — Какого черта тебе от нас-то нужно?

— Она меня не послушается, — робко признался Нейтли. — С этой минуты, если она появится в таком виде, вы все обязаны закрывать глаза или смотреть в другую сторону. Договорились?

— Мадонна! — в отчаянии закричала его дама и зашагала прочь из комнаты.

— Ты сумасшедший! — добродушно заметил Йоссариан. — Я вынужден это констатировать.

— Эй, ты с ума сошел или что? — спросил Заморыш Джо, обращаясь к Нейтли. — Тебе еще только осталось запретить ей шляться по улицам.

— С этой минуты, — заявил Нейтли своей девице, — я запрещаю тебе шляться во улицам.

— Почему? — спросила она с любопытством.

— Почему? — взвизгнул он от изумления. — Потому что это некрасиво, вот почему.

— Почему некрасиво?

— Потому что нельзя, — настаивал Нейтли. — Нехорошо, когда такая славная девушка, как ты, ищет себе мужчин. Я буду давать денег, сколько тебе надо, и тебе больше не придется заниматься этим делом.

— И что же я вместо этого буду делать целый день?

— Что делать? — сказал Нейтли. — То же, что делают все твои подруги.

— Мои подруги ходят по улицам и выискивают мужчин.

— Тогда заведи себе новых подруг. Я не желаю, чтобы ты вообще зналась с такими девицами. Проституция — это позор. Это знают все, даже он. — И Нейтли доверчиво обернулся к своему постоянному оппоненту — противному старикашке: — Я прав?

— Нет, не прав, — ответил старик. — Проституция дает ей возможность встречаться с людьми. Благодаря своей профессии она проводит много времени на свежем воздухе и занимается полезными физическими упражнениями.

— Отныне, — сурово заявил Нейтли своей подруге, — запрещаю тебе общаться с этим аморальным типом!

— Пошел ты к черту! — ответила девица, закатывая глаза под потолок. — Что он от меня хочет? — взмолилась она и сжала кулаки. — Убирайся! — сказала она угрожающе. — Тупица! Если ты думаешь, что у меня такие скверные подруги, скажи своим приятелям, чтобы они не крутили с ними шуры-муры.

— Отныне, — сказал Нейтли своим друзьям, — я полагаю, что вы, ребята, прекратите увиваться около ее подруг и угомонитесь.

— Мадонна! — закричали его друзья, закатив глаза под потолок.

Нейтли начисто сошел с ума. Он хотел, чтобы все они немедленно влюбились и женились. Данбэр может жениться на девке Орра, а Йоссариан мог бы влюбиться в сестру Даккит или в кого угодно. После войны все они могли бы работать у его отца и воспитывать детей в одном и том же провинциальном учебном заведении. Мысленно Нейтли видел все это с предельной четкостью. Любовь превратила его в романтически настроенного идиота. Когда друзья отвели его обратно в спальню, он начал пререкаться со своей пассией по поводу капитана Блэка. Она согласилась никогда больше не спать с капитаном Блэком и не давать ему нейтлевых денег, но отказалась поступиться своей дружбой с беспутным старикашкой, который с таким оскорбительно-насмешливым видом наблюдал за бурным романом Нейтли и наотрез отказывался признать, что Конгресс США — величайший в мире совещательный орган.