От биржевого игрока с Уолл-стрит до влиятельного политического деятеля. Биография крупного американского финансиста, серого кардинала Белого дома - Бернард Барух

Когда наступал момент таких столкновений характеров, я радовался, что в своё время делал деньги на Уолл-стрит, действуя в одиночку как независимый игрок. Если бы моё состояние было связано с интересами в какой-либо отрасли промышленности, то я непременно подвергся бы встречному давлению со стороны деловых кругов, с которыми мне пришлось вступать в конфронтацию. Когда пришёл момент определить цены на сталь, один из членов комитета по установке цен заметил, что крупные сталелитейные компании могли бы вдребезги разрушить компанию, в которой он был заинтересован, просто отобрав её бизнес.

Я заверил его, что буду здесь идти в качестве основной фигуры, и пояснил:

– Они ничем не могут мне навредить.

Была масса и других случаев, когда мой опыт деятельности на Уолл-стрит помогал мне выстоять. Я постоянно с удивлением сознавал, как много мобилизационных проблем требовали в значительной степени того же подхода, что и мои финансовые операции.

В частности, я быстро понял, что во многих случаях нехватка того или иного сырья на рынке носит явно психологический характер. Напуганные, что не смогут получить того, что им необходимо, производители зачастую делали закупки с запасом. И наоборот, рассчитывая, что цены вот-вот должны скакнуть вверх, как ракета, поставщики любили придерживать сырьё и материалы.

На фондовом рынке я понял, как быстро рынок «быков» может превратиться в свою противоположность, если нарушить ход мыслей тех, кто следит за тенденциями на нём. Когда я сокращал закупочные цены на основные военные материалы сразу же после того, как мы вступили в войну, я больше всего хотел бы нарушить общепринятые ожидания, что цены теперь обязаны лишь расти, расти и ещё раз расти.

Там же, на Уолл-стрит, я научился тому, что планирование успешной финансовой сделки очень похоже на планирование военной операции. Прежде чем идти в бой, необходимо выявить сильные и слабые стороны противника.

Часто мы добивались сотрудничества от тех, кто не желал идти на него, оказывая давление на их слабые точки. На внутреннем рынке мы применяли угрозу конфискации, урезания поставок топлива для производителей или лишения их доступа к железнодорожному транспорту. С компаниями, действующими в других странах, меры воздействия несколько отличались, но принцип оставался тем же.

Например, как-то во время войны британские представители настаивали на том, что они не в состоянии контролировать цены на джут в Калькутте, так как Индия имела собственное правительство. Я отправился к министру Макаду и попросил его воздержаться от дальнейших поставок в Индию серебра, которое было там необходимо, чтобы стабилизировать местную валюту. Мы направили в Лондон миссию во главе с Лиландом Саммерсом, который заявил британским представителям, что мы будем настаивать на своих позициях, даже если возникнет угроза закрытия биржи в Бомбее и Калькутте. Вскоре англичане нашли способ контролировать цены на джут.

Возможно, самой важной проблемой, которую мы испытывали с поставками за всё время войны, были поставки нитратов. Спрос на нитраты, которые были одинаково необходимы для производства как удобрений, так и пороха, превышал все возможности их производства. Эта нехватка остро ощущалась почти до самого конца войны. Всякий раз, когда был потоплен очередной долгожданный пароход с грузом нитратов, это было для нас тяжелейшим ударом.

Когда Соединённые Штаты вступили в войну, цены на нитраты практически за одну ночь выросли на одну треть, а затем в течение трёх недель они удвоились. Потом скакнули ещё выше в ходе завязавшейся всеобщей драки за нитраты, когда рыночные спекулянты попытались стать монополистами, получив контроль практически над всем рынком и удерживая этот рынок таким образом, что цены вынужденно продолжали идти вверх.

Примерно в это время меня вызвал к себе президент Вильсон, который сделал меня единственным ответственным за решение проблемы. Я пытался напрягать свой мозг и так и эдак, но всё безрезультатно. Комитет представителей производителей боеприпасов прибыл в Вашингтон, чтобы узнать, каким образом они смогут получить нитраты, которые им необходимы для выполнения контрактов. Я заверил этих людей, что нитраты будут им поставлены.

По окончании встречи возглавлявший в нашем комитете отдел химии Чарльз Макдауэлл спросил меня:

– Шеф, что вы намерены предпринять, чтобы выполнить своё обещание?

– Не знаю, Мак, – признался я. – Но я не мог позволить им уйти с мыслью, что правительство ничего не может сделать.

Следующие несколько дней стали для меня самым большим испытанием в моей жизни. Я не мог ни есть, ни спать. Даже когда я пил воду, она вставала у меня поперёк горла. Думаю, что я тогда был как никогда в своей жизни близок к панике. Однажды утром во время бритья, взглянув в зеркало на своё бледное вытянувшееся лицо, я вслух сказал себе:

– Слушай, ты, трус. Соберись наконец и начинай действовать, как мужчина.

То, что произошло после этого, заставило меня подумать: может, провидение специально заботится обо мне? Я заставил себя проглотить завтрак и отправился к себе в офис. Прошло немного времени, и ко мне явился офицер военно-морской разведки с несколькими перехваченными телеграммами, из которых следовало, что правительство Чили, которое хранило свои золотые запасы в Германии, безуспешно обращалось к немецкому правительству с просьбой передать их обратно.

Наконец-то у меня было нечто, с чем можно было работать. Через несколько дней я принимал у себя чилийского посла. Он начал жаловаться на трудности, которые испытывает его страна в связи с нехваткой целого ряда продуктов и невозможностью обуздать инфляцию. Я знал, что в Чили находилось примерно 200 тысяч тонн нитратов, которые закупило правительство Германии, но которые не имело возможности вывезти из страны. Если Чили конфискует эти принадлежавшие немцам нитраты, предложил я послу, я куплю всё это количество по цене четыре с четвертью цента за фунт и заплачу по этой сделке золотом через полгода после подписания мирного договора.

Как только чилийский посол покинул мой офис, я тут же стал делать распоряжения относительно фрахта необходимого количества судов, которые следовало немедленно отправить в Чили, так как нельзя было терять ни минуты, чтобы заполучить поскорее так необходимые нам нитраты.

Любопытно, что некоторые чиновники госдепартамента возражали против этой сделки на том основании, что она якобы нарушает Акт о торговле с противником. Я был поражён их возражениями.

– Вы хотите сказать, – потребовал я ответа, – что я не могу купить немецкие нитраты для того, чтобы с их помощью стрелять в немцев?