Ожерелье смерти - Борис Бабкин

— Завтра поедете! — приказал Зарецкий. — И привезете его сюда. Предупреждаю, — строго добавил он, — обращаться очень и очень бережно. Как будто он ваш… — усмехнувшись, скептически осмотрел стоящих перед ним пятерых парней. — Впрочем, вам этого, судя по всему, не дано узнать никогда! — И категорично сказал: — Чтобы завтра он был здесь! — Повернувшись к сидящему у стола Саше, улыбнулся: — Я тебе давал сутки. — Наслаждаясь тем, что парень побледнел, немного помолчал. Потом тихо добавил: — Послезавтра свадьба. И я не хочу, чтобы были какие-то неожиданности. Позаботься об этом!

— Запомните! — строго предупредил двух стоящих у двери мужчин Ризов. — Зарецкий об этом знать не должен!

— Все будет хорошо, — заверил его широкоплечий с налитыми силой бицепсами верзила.

— Я бы этого тоже хотел, — насмешливо посмотрел на него Степан Павлович.

— Не надо! — отчаянно закричала Аля. Последнее, что она успела увидеть, была яркая вспышка стали на лезвии блеснувшего под ярким светом большой лампочки ножа. Она рухнула на пол с распоротым горлом.

— Звони Доку, — вытирая о подол задравшегося платья окровавленный нож, негромко сказал кудрявый худой мужчина Толику, стоявшему сзади с забинтованной шеей. — Пусть бабки сегодня отдаст. Здесь мусор столичный. Гребут всех подряд.

— Именно поэтому ее и шлепнули, — прошептал Толик.

— А лихо тебя отделали, — усмехаясь, повернулся к нему кудрявый.

Выпущенная в упор пуля, пробив ему лоб, отбросила назад уже мертвое тело. Не глядя на упавшего, Толик сунул пистолет за ремень и вышел из квартиры. Закрыв дверь, повернулся и, держа рукой в перчатке ключ, сунул его в замочную скважину. Дважды повернул его и недовольно посмотрел на двух спускающихся по лестнице явно пьяных парней.

— Слышь, мужик, — икнув, обратился к нему один, — прикурить дай.

— Гуляйте, ребята, — прошептал Толик и, поморщившись, дотронулся до стрельнувшей болью шеи.

Один из пьяных пошатнулся и навалился на него.

— Я тебе, — Толик попытался его оттолкнуть. И от сильного удара в солнечное сплетение, хрипя, согнулся.

Парни, подхватив его, сильным толчком сбросили вниз. Услышав глухой стук, взглянули туда. Раскинув руки, неестественно вывернувшись, в расползающейся вокруг головы темной луже, Толик валялся на ступеньках. Услышав голоса поднимающихся снизу людей, парни быстро побежали выше.

Ира быстро шла по темному переулку. Подойдя к подъезду шестиэтажного дома, остановившись, растерянно посмотрела по сторонам. Друзья дяди Левы дали ей деньги и попросили купить билеты до Москвы на ближайший поезд. Они сказали, что будут ждать здесь. Не спрашивая, почему они сами не могут купить билеты, она пошла на вокзал. Около часа простояла в большой очереди к кассе. И уже хотела уходить, когда к ней подошел пожилой, интеллигентного вида мужчина и, явно смущаясь, предложил билет на поезд до Москвы. Он сказал, что ехать не может, заболела жена. И если она хочет, он готов уступить ей свой. Ира сказала, что, к сожалению, один билет ее не устроит — она с подругой. Тогда интеллигент, по-прежнему смущаясь, достал из кармана портмоне и вытащил оттуда второй билет.

«Хорошо, что и его сын не поехал, — прошептала девушка. — Да где же они?» — сердито подумала она и, вздрогнув от раздавшегося позади шепота:

— Как делишки? — резко повернулась и увидела дядю Володю.

— Где вы были? — обиженно спросила она.

— Билеты взяла? — нетерпеливо спросил появившийся сзади Лютый.

— Вот, — Ира с гордостью протянула им два билета. — Поезд через полтора часа.

— Молоток! — Лютый обрадованно схватил билеты.

— Я их с рук купила, — начала рассказывать она. — Какой-то дя…

— Сейчас берем тачку, — тревожно оглядываясь на проезжавшую по освещенной улице машину ПМГ, тихо прервал ее Псих. — И мотай отсюда.

— Мы успеем ее отвезти, — буркнул Лютый. Немного подумав, тот согласно кивнул.

— Не надо, — обиженная словами Психа и тоном, которым они были сказаны, запротестовала она. — Я сама доеду.

— А если опять эти ребятишки в догонялки с тобой поиграть захотят? — насмешливо спросил Лютый.

Напоминание о парнях саднящей болью отдалось в содранных коленях.

— Что с ними? — спросил капитан милиции садящуюся в «скорую помощь» женщину в белом халате.

— Оба без сознания, — одергивая на коленях юбку, ответила та. У одного проломлен череп. Второго били по затылку. Судя по всему, треснула кость.

— Черт их знает, — зевая, сказал подошедший сержант. — И деньги, и часы при обоих. На ограбление не похоже.

— Ты свое мнение в рапорте укажи, — недовольно бросил капитан. — А пока придержи язычок! Что-то все в Шерлоки Холмсы метят!

— А ты мужик что надо! — поглаживая мускулистое плечо Бурова, нежно прошептала Миледи. — Я давно такого кайфа в постели не ловила. — Она опрокинулась на спину. — Даже устала.

Приподнявшись над ней, он, почти невидимый в темноте, некоторое время как бы пытался рассмотреть ее тело.

— Почему ты все время молчишь? — немного раздраженно спросила Миледи.

— Я почти год говорить не мог, — глухо сказал он. — И поэтому не люблю слов. — Дотронувшись твердыми сильными пальцами до ее упругой груди, глубоко вздохнул.

— Что с тобой? — по-своему поняв его, спросила она.

— Спасибо тебе, — чуть слышно прошептал он.

— Что? — думая, что неправильно расслышала, переспросила Миледи.

— После ранения я не мог с женщинами быть, — чуть громче сказал Лев. — Поэтому и жена ушла. Поэтому на борьбу медвежат согласился. Вдруг почувствовал, что хочу тебя. — Прикоснувшись жестковатыми от шрамов губами к ее щеке, замолчал. Внезапно он вскочил.

— Ты чего? — встревоженно приподнялась Миледи. И, услышав как открывается дверь, хотела подняться.

— Тише, — предостерегающе прошептал Буров.

— Дядя Лева! — раздался одновременно с включенным в коридоре светом голос Иры. — Вы спите?

Мерно постукивая колесами по рельсам, вагон, покачиваясь, пел свою монотонную песню. Лежащий на второй полке Псих перевернулся на бок и увидел сладко посапывающего во сне подельника. Уткнулся лицом в подушку и негромко рассмеялся.

Они отвезли Иру до дома, где были Бур с крепкой бабой, которая, видно, тоже от кого-то бегала, но это были ее дела, и он не интересовался ими. Вернувшись на том же такси к вокзалу, они около часа бродили поблизости. Когда до прибытия поезда оставалось пять минут, смешавшись с небольшой группой пассажиров, которым посчастливилось купить билеты, прошли на перрон. Поезд на удивление прибыл вовремя. К шестому вагону они подошли вдвоем. Сунув билеты широко зевающей проводнице, весело перемигнувшись, пошли на указанные в билете места. И вот здесь… Псих снова рассмеялся, вспомнив удивленно-разъяренное лицо подельника, когда тот увидел, что на его месте сладко спит пожилая толстая женщина. Место над ней, то есть плацкарту Психа, занимал молодой, спортивного телосложения мужчина.

Разъяренный Лютый уже собирался тормошить толстуху, как вдруг Псих, вспомнив о разговорах пришедших с воли, как продают на вокзалах поддельные билеты, шепотом посоветовал ему не поднимать хай. Вполголоса объяснил Лютому ситуацию. Он, дождавшись отправления, пошел к проводнице. Внимательнее просмотрев билеты, в сердцах обложив себя матом — спросонья не заметила подделку, — злая как черт проводница долго думала, что же делать с по сути безбилетными пассажирами. Псих с горестным видом рассказал ей о погибшем в автокатастрофе любимом младшем брате, которого он с двоюродным — кивок на разъяренного Лютого — едут хоронить. Пытался показать ей письмо супруги погибшего брата, при этом трезво рассудив, что ей плевать на все бумажки, выдавая мятый лист какой-то накладной, найденный им в туалете, за письмо. Но тут же показал ей довольно крупную сумму денег, которую они «заняли» у Бура. Увидев деньги, проводница сразу же согласилась, что похороны любимого брата — дело святое.

Оставив их перекурить в тамбуре, ушла в соседний вагон. Вернулась минут через десять с толстым, явно невыспавшимся мужчиной в железнодорожной форме. Получив деньги, бригадир поезда, посокрушавшись по поводу наплыва пассажиров, тоже посочувствовал Психу. В итоге недолгих переговоров они с Лютым заняли верхние полки в плацкартном вагоне. Утром они будут в Москве. Псих прижал пальцем нервно задергавшуюся верхнюю губу. «Ништяк, — зло прошептал он. — Вы на меня, суки позорные, охоту устроили! Теперь моя очередь!» С Лютым он решил расстаться сразу же по прибытии в столицу. Парень, конечно, лихой, но уж слишком нежный. За девку эту, Ирку, испереживался весь. К тому же Пузырь мужик серьезный, а у него и так врагов хватает. Он закрыл глаза и попытался уснуть. Но проснувшиеся на нижних полках две молодые женщины своими веселыми голосами мешали желанному сну. Натянув на голову простыню, он отвернулся к стенке.