Принцесса и чудовище - Афанасьев Роман Сергеевич

Краем глаза он заметил, как трое стражников тихонько попятились, пытаясь укрыться за спинами сослуживцев. Похоже, они все-таки слышали раньше о необычном королевском гонце. И начинали понимать, что добром дело не кончится. Лейтенант же, напротив, шагнул вперед, тыча клинком в грудь Сигмона.

— Проваливай, граф! — зарычал он. — Я не в настроении…

Сигмон сделал шаг вперед. Никто из стражников не заметил удара, но зато им было прекрасно видно, как лейтенант пролетел по воздуху, словно пузырь, надутый озорником, и с размаха хлопнулся о калитку в воротах. Массивная калитка, окованная железом, распахнулась, а тело лейтенанта хлопнулось на камни, заливая их волной теплой крови. Человек, секунду назад бывший живым и здоровым, в мгновение ока превратился в мешок мертвой плоти с изломанными костями.

Никто не успел даже пошевелиться, а незваный гость уже оказался в проеме калитки и зло глянул на стражников, оставшихся позади.

— Стоять! — властно бросил он, когда самый отчаянный сделал шаг к нему. — Еще шаг, и все лягут рядом с этим дураком. А я пойду дальше.

Храбрец, похоже претендовавший на место командира, заколебался. Другой стражник, стоявший рядом, что-то жарко зашептал ему на ухо. Тот медленно опустил клинок и сделал шаг назад. На его побледневшем лице явно читалось: бунтовщики бунтовщиками, а сражаться с чудовищами — уговора не было.

— Умен, — бросил Сигмон, — а дураки… Дураки долго не живут.

Ногой он отпихнул мертвое тело лейтенанта в сторону, прочь со своей дороги. А потом вошел во двор, одной рукой прикрыв за собой покосившуюся калитку.

Во внутреннем дворе Сигмон, к своему удивлению, никого не обнаружил. Площадь перед лестницей, ведущей ко входу во дворец, была пуста. Лишь на самом верху, у дверей, стояли два стражника с мечами наголо. Сигмон оглянулся по сторонам и отметил, что на стенах не было привычных неподвижных фигур королевских гвардейцев. Похоже, замок лишился большинства своих защитников. Или Ронэлорэн прав и защитники замку не нужны?

Одернув куртку, Ла Тойя быстро пересек площадку с фонтаном и в мгновение ока взлетел по ступеням лестницы, по которой совсем недавно так медленно поднималась будущая королева Ривастана.

Стражники, стоявшие у открытых дверей, так и не поняли, откуда прямо перед ними появился человек в кожаной куртке, взлохмаченный, как разозленный пес, и с горящими, будто у демона глазами.

— Где Борфейм? — бросил на ходу Сигмон.

Один из стражников в замешательстве ткнул пальцем в темный холл замка, и граф, не дожидаясь расспросов, бесшумно скользнул в темноту. Стражник, не успевший и слова сказать, лишь скрестил пальцы, отгоняя нечисть древним знаком.

Ла Тойя же быстрым шагом шел по коридорам замка. Тот словно вымер — везде тишина и темнота. Не горят фонари, не видно слуг, не слышно гостей. Дворец будто нахмурился, скорбя о кончине своего хозяина. Темнота, притаившаяся под высокими потолками, давила на плечи, из углов тянуло сыростью и сладковатым запахом свежей крови. Эхо шагов громом разносилось по коридорам, и графу нестерпимо хотелось броситься прочь из этого холодного и пустого замка, напоминавшего склеп. Вот только он не знал, куда бежать.

В конце концов он свернул в коридор, ведущий к тронному залу. И не ошибся — там, в самом конце длинного коридора, у широких дверей застыли две фигуры в черных плащах. Сигмон сразу узнал в них северян, приехавших с Борфеймом. Не колеблясь, он направился к ним, убыстряя шаг. Наконец-то он видел перед собой настоящего врага. Чужаков, вторгшихся в его страну. Не простых ривастанцев, подчиняющихся судьбе, а захватчиков, пришедших в гости с огнем и мечом.

Когда до северян оставалось несколько шагов, Сигмон положил ладонь на рукоять меча, и охранники одновременно выхватили из ножен клинки. Ла Тойя рванулся вперед, но тут дверь распахнулась, и ему навстречу шагнул герцог Борфейм собственной персоной. Сигмон, заметив безоружного герцога, остановился, а тот без колебаний встретил взгляд гостя.

— Граф Ла Тойя, — медленно произнес Борфейм. — Не думал, что мы увидим вас так скоро.

— Я вернулся, — ответил Сигмон, разглядывая лицо герцога, на котором не было и тени страха. — Я всегда возвращаюсь.

— И что же вы намерены делать, граф? — спокойно спросил Борфейм. — Ворваться с обнаженным клинком в королевский зал? Перерезать всем во дворце глотки?

— Нет, — голос Сигмона дрогнул от гнева. — Я просто хочу увидеть Вэллу.

— Ее Величество королеву Вэлланор Сеговар, — поправил его герцог. — Зачем вы хотите видеть ее, граф? Не собираетесь ли вы ее расстроить еще больше какими-нибудь слухами?

— Я хочу узнать, что с нею все в порядке, — отозвался Сигмон, делая шаг вперед.

Северяне мгновенно двинулись ему навстречу, закрывая обнаженными клинками герцога.

— Не надо, — повысил тот голос. — Уберите оружие. Граф слишком благороден, чтобы убить безоружного. Ведь это так, ваша светлость? Вы же не такое кровожадное чудовище, как говорят о вас сплетни?

Сигмон не ответил, но застыл на месте, даже не пытаясь достать клинок. Он прожигал взглядом герцога, остававшегося все таким же невозмутимым. Старый интриган, настоящий воин, он был слишком спокоен. Это не нравилось Сигмону. Он никак не мог понять, что происходит, и поэтому не решался действовать. Сейчас нужно было сохранять спокойствие. Он не чудовище. Сейчас — нет.

— Я знаю, кто вы такой, — тихо сказал герцог, чуть придвигаясь к собеседнику. — Вы отличный солдат, человек чести. Служите же престолу Ривастана. Служите своему народу. Своей законной королеве. Наследнику Геордора. Служите моей племяннице, Ла Тойя, будьте рядом с ней, и королевство переживет трудные времена без потрясений.

— А вам? — задыхаясь, спросил Сигмон. — И вам — служить?

— У меня хватает слуг, — сухо ответил герцог. — Мне ваши таланты не нужны. Но я не хочу расстраивать Вэлланор. Сейчас не время для разговоров, граф. Ступайте в кабинет стражи и ждите, когда я к вам приду. Остыньте немного. Тогда мы поговорим спокойно и, быть может, придем к соглашению. А пока у вас есть время подумать над моим предложением.

Сигмон, как наяву, увидел картину — вот каменный трон Ривастана, на троне — королева Вэлланор. Она улыбается своему защитнику, стоящему на верхней ступеньке трона. Он улыбается ей в ответ, а за спиной у него улыбается мерзкой улыбкой герцог Борфейм, чьи руки красны от крови.

Граф моргнул, и видение пропало. Он знал, что его покупают. Борфейм все хорошо рассчитал. Его план не давал осечек. Но его ли? Или за спиной холодного, как лед Северных гор, герцога таится черная тень, что тайком прокралась в Ривастан по ночной дороге?

— Я хочу поговорить с Вэллой прямо сейчас, — упрямо повторил Сигмон, и герцог нахмурился, словно не ожидал такой глупости от собеседника.

— Вы все равно добьетесь этой встречи, да, граф?

— Так или иначе, — ответил Сигмон. — Или вы думаете, что остановите меня?

— Вы слишком самоуверенны, граф, — усмехнулся герцог. — Пусть так. Я не ищу ссоры. Быть может, мы еще сможем найти общий язык.

За спиной Сигмона раздался топот, но граф не обернулся — он слышал, что приближается всего лишь один человек. Стражник. Взволнованный, испуганный и пока не опасный.

— Ваше сиятельство! — крикнул в коридор стражник. — Господин герцог! Там…

— Что? — резко бросил Борфейм, отступая в сторону. — Что еще?

— Там, у ворот, собирается толпа! Снова. Это те стражники, которых мы не смогли отыскать этой ночью…

— Ступай наверх, — приказал Борфейм. — Собери всех, пусть идут к воротам. Я сейчас подойду.

Стражник, топоча подкованными сапогами, бросился прочь, а герцог обернулся к Ла Тойя и нахмурился, заметив, что тот едва заметно улыбается.

— Мы еще поговорим о вашей службе, граф, — сухо сообщил Борфейм. — Идите к вашей королеве, Ла Тойя. Убедитесь, что она жива, здорова и сидит на троне, как и положено королеве Ривастана. Пропустите его!

Северяне, сжимавшие обнаженные клинки, расступились перед Сигмоном. Тот медленно пошел вперед, каждую секунду ожидая удара в спину от герцога, оставшегося в коридоре. Но вот его руки распахнули двери, ведущие в тронный зал, а удара все не было. Сигмон оглянулся. Борфейм смотрел ему вслед, но во взгляде его не было ни злобы, ни ненависти, лишь холодный расчет. Так смотрят на инструмент, прикидывая, поможет ли он в предстоящей работе или его можно отложить на дальнюю полку. Сигмон отвернулся и переступил порог тронного зала.