Проклятый поцелуй - Дженни Хикман

Мой муж опустил меня на белые шелковые простыни и навис надо мной на локтях.

Мой муж.

Сейчас все не так, как раньше. Сегодняшняя ночь особенная. Священная.

Тайг потерся об меня, и я почувствовала его возбуждение сквозь одежду. Вцепившись в его рубашку, я ловила медленные, сводящие с ума движения, похожие на сладкую пытку. Тайг сменил угол, и я простонала:

– Быстрее!

Он нужен мне больше воздуха.

Но внезапно Тайг замер и уставился на меня сверху вниз, как будто я сказала ему остановиться. Разве он не знает, что значит «быстрее»?

– Моя дорогая смертная жена, – сказал он; на его лице смешались тени и лунный свет. – Если ты думаешь, что я хочу покончить с этим как можно быстрее, то ты, должно быть, сошла с ума. Хотя… Ты же добровольно согласилась выйти за меня, так что, возможно, так оно и есть.

Да, я действительно сошла с ума. Обезумела от желания и страсти, которые пробудил во мне именно он.

Я потянулась к пряжке на ремне Тайга, но он шлепнул меня по руке.

– Тебе конец, – прошипела я, и мой голос прозвучал слабо и сломленно.

Тайг лукаво улыбнулся и показал мне указательный палец, которым он неспешно прочертил линию от моей пятки к середине бедра, чтобы в итоге стянуть с меня чулок.

Черт возьми, он сводит меня с ума таким крошечным прикосновением, но мне плевать. Левый чулок постигла та же участь, что и правый. Тайг потянулся к моим юбкам, но я замотала головой. Он думает, что может безнаказанно издеваться надо мной? Нет, так не пойдет. Он будет молить меня о пощаде.

– Моя очередь. – Я села на кровати и толкнула его на спину.

Задрав юбки до талии, я оседлала Тайга и пару раз качнула бедрами, чтобы затем резко остановиться и заняться пуговицами на его жилете и рубашке. Я уделила особое внимание каждой пуговке, сантиметр за сантиметром обнажая рельефные мышцы.

Чертыхаясь сквозь зубы, Тайг настойчиво впился пальцами в мои бедра, прижимая меня к себе и побуждая снова начать двигаться… Жестче… Быстрее…

Я оперлась на колени, разрывая контакт между нашими телами. Лишь чудом я смогла найти свой голос и сказать:

– Мой дорогой бессмертный муж, если ты думаешь, что я …

Тайг зарычал и, схватив меня за талию, повалил на спину. Внезапно вся наша одежда исчезла. Магия Тайга заскользила по моей шее, обостряя восприятие. Цвета стали ярче, звуки – громче, а прикосновения Тайга – жарче.

– Порочная, порочная девушка, – промурлыкал Тайг, стирая мою победоносную улыбку карающим поцелуем.

Он раздвинул мои ноги коленом и разорвал наш поцелуй. Мой протестующий стон превратился в стон наслаждения, когда холодные, проклятые губы начали путешествовать по моему телу, следуя вниз к заветному местечку.

Теперь Тайг может не спешить.

И, черт возьми, он и не собирался спешить. Мучительно медленно он заманил меня на вершину утеса и столкнул с обрыва в море блаженства. Я задрожала всем телом, и в этот же момент Тайг вошел в меня. Мы превратились в волны, разбивающиеся о скалы снова, и снова, и снова…

– Солги мне, – выдохнул Тайг мне в ухо.

– Я люблю тебя, – сказала я.

Мои слова – все еще ложь, но я отчаянно желаю, чтобы она стала правдой.

– Еще, – простонал он, двигаясь все быстрее и жестче.

Царапая его плечи и спину, я снова произнесла слова любви, и затем Тайг задрожал всем телом и рухнул на меня, проклиная меня с невероятной нежностью в голосе.

– Мне ведь говорили, что ты меня погубишь, – пробормотал он и растянулся на спине рядом со мной, широко раскинув руки и тяжело дыша.

Балдахин качнулся на ветру, и моя разгоряченная кожа обрадовалась дуновению прохлады. Пытаясь отдышаться, я прижала руку к груди. Тайг притянул меня к себе, закидывая мою ногу к себе на бедро.

– Кто такое сказал? Рори? Риан?

Тайг ущипнул меня за попку.

– Не желаю слышать имя моего брата. И говорить о нем не желаю.

Неужели он не понимает, что для ревности нет причин?

– Ты же знаешь, что между нами ничего не было.

– Неважно. Одной лишь мысли о том, что вы вместе, достаточно, чтобы разбить мне сердце, – признался он, нежно целуя меня в макушку.

Что бы я чувствовала, если бы подозревала, что Тайг и Эйвин зашли дальше поцелуев? Нет, не хочу об этом думать.

Я взяла Тайга за руку и поцеловала костяшки его пальцев. Руки и губы Тайга стерли из моей памяти немногочисленные поцелуи и прикосновения других мужчин.

– Что бы ты делал, если бы я все-таки была неравнодушна к твоему брату?

Тайг притянул меня ближе.

– Я бы убивал его, как только видел.

Я рассмеялась прежде, чем смогла себя остановить.

– Не шути так, – сказала я.

– А я и не шучу. Я готов был убить Роберта, но тебя бы это расстроило.

Даже после всего того, что Роберт сделал, я не желаю ему смерти. Было бы славно, если бы он посидел в тюрьме лет десять-двадцать, но смерть – это уж слишком.

– Мне кажется, нам нужно обсудить твое странное желание убивать.

Как-то не хочется, чтобы мой муж убивал других просто потому, что они его бесят.

– Что тут обсуждать? Некоторые заслуживают смерти.

Некоторые действительно заслуживают смерти. Как те злодеи, которые убили Патрика. Но большинство заслуживают второй шанс. Тайг наверняка понимает это, как никто другой.

Я поцеловала широкий шрам на его груди. Такая ужасная рана наверняка убила его.

– А умирать больно?

Или Тайг умирает так часто, что почти не чувствует боли?

Тайг переместил руку с моей спины и провел пальцами по отвратительному черному рубцу на моем животе. Если бы только существовал способ избавиться от этой метки, которая изо дня в день напоминает мне о том, как я оказалась на волосок от смерти.

– Ты не так давно получила смертельную колотую рану. Больно было?

Я вздрогнула, вспоминая обжигающую боль от кинжала. Да, это очень страшная и болезненная смерть. Судя по шрамам на теле у Тайга, он не раз умирал от колотых ран.

Шрам на шее у Тайга после нашего пребывания в Кинноке поблек, но все еще виден. Неужели солдаты перерезали ему горло точно так же, как он перерезал горло Риану? Неужели он тогда действительно умер?

– Тайг?

– Хм?

– Что с тобой случилось в Кинноке?

Тайг убрал мои пальцы со своей шеи и поцеловал мою ладонь.

– Уверен, ты уже знаешь ответ на свой вопрос.

В тот день дану казнили… топором.

Неужели…

– Тебе отрубили голову?

– Не