Воронья душа. Том 2 - Дарья Нестерук

подумала я, погружаясь в темноту и виня себя за то, что позволила себе поставить жизнь Дерека выше жизни моего малыша, жизни моих друзей и моей собственной. Вдруг Страж громко вскрикнул и отпустил меня. Упав на землю, я громко закашлялась, не понимая, что произошло, но, немного придя в себя, увидела Фреду и сидящего на ней Петера, сражающихся с Монстром. На левом плече Чудовища зияли глубокие раны: Фреда прокусила его кожу своими длинными острыми зубами, тем самым сумев отвлечь его и спасти мне жизнь.

Но Фреда не имела сил, чтобы сражаться с одним из Стражей, и вскоре она лежала на спине, жалобно пища, а Петер стоял перед ней и размахивал заостренным суком дерева.

— А ну не подходи к ней, страшила! Я тебя не боюсь! — с задором крикнул Петер, приближающемуся к нему Монстру, но тот лишь расхохотался и пустил в мальчика комок зеленой слизи, однако Петер сумел вовремя отпрыгнуть в сторону.

— Не смей трогать их! — Как гром посреди ясного неба послышался голос Эддер, и она вновь вступила с Чудовищем в бой. Поднялся ветер, в облачном небе засверкали сотни молний, и двое Стражей боролись не на жизнь, а на смерть.

— Астрид! — вспомнила я и, забыв о боли, бросилась к Эвансу: он сидел на коленях у тела своей возлюбленной и, склонившись над ее лицом, шептал ей что-то.

«Жива! Она жива!» — с облегчением подумала я, но, подбежав к ним, я поняла, что ошиблась: Астрид погибла. Ее тело было покрыто кровью и глубокими ранами. Ее голова была разбита, и из трещины на ее лбу вытекала серая жидкость.

— Нет… Нужно воскресить ее! Эванс! Я отдам половину моей жизни! — горько прошептала я, упав на колени рядом с другом, но он молча указал на желтый камень, вживленный в грудь Астрид. И я поняла: ее невозможно было вернуть к жизни. Камень был разбит. Астрид, эта смелая, бесстрашная девушка, покинула нас уже навсегда.

Эванс молча снял с ладоней когти, поднялся на ноги и, шатаясь, как последний пьяница, побрел в сторону.

— Сурт, ступай за ним! Он не в себе! Уведи его отсюда! Уведи в безопасное место! — плача, обратилась я леопарду, и в этот раз, вместо того, чтобы отчитать меня, тот побежал за своим хозяином.

— Ты мне не противник, Паучья Хозяйка! И никто мне не противник! — Услышала я безжалостный смех Стража, а затем увидела, как упала на землю покрытая кровью Эддер.

Эддер приподнялась на локтях, бросила на меня полный тоски взгляд, а затем закрыла глаза и упала обратно на землю.

— Твоя очередь, демонесса! И в этот раз тебя не спасет ни паучиха, ни твои жалкие друзья! — сверкая глазами, сказал Страж и направился в мою сторону.

Ужас, наполнивший мои вены, заставил меня невольно ползти назад, но вскоре моя спина уткнулась в скользкий холодный камень, и я поняла, что это было конец.

Глава 40

POV Сильвия

— Эванс! — невольно вырвался из моего горла вопль отчаяния, и я бросила взгляд на моего друга.

Он стоял ко мне спиной, склонив голову. Словно услышав мой голос, Эванс обернулся ко мне, и я увидела «Топор Мертвеца» в его руках, и в этот раз это оружие было покрыто черным дымом и ярко-красными энергетическими нитями, укутывающими высокую сильную фигуру мага.

— Эванс? — удивленно прошептала я, позабыв о Страже. — «Топор» слушается тебя! Он слушается тебя!

Меня охватила такая радость, что я весело рассмеялась и смело взглянула на идущее на меня Чудовище.

— Никто и ничто тебе не противник, это правда! Никто и ничто, кроме «Топора Мертвеца!» — торжественно воскликнула я. — Ненависть опасна! И теперь эта опасность обернулась против тебя, Страж!

Ненависть. «Топор» почувствовал ее в сердце Эванса, всегда таком чистом и светлом, и ухватился за нее, чтобы вновь ожить.

Услышав мои слова, Монстр остановился и резко повернул голову в сторону мага: он понял, что Эванс теперь владел силой самого мощного оружия в мире, и, не теряя ни секунды, бросился в атаку. Земля задрожала: бег Монстра заставлял мелкие камни и меня подпрыгивать.

— Эванс, берегись! — вскрикнула я, но было поздно: разбежавшись, Страж высоко прыгнул, желая задавить Эванса своей массой, а тот все стоял и не шевелился, словно этот мир и это поле боя были ему чужды и неинтересны.

Когда Чудовище едва ли не погребло под собой моего друга, Эванс протянул вперед руку, и Страж застыл в воздухе. Тело Монстра затряслось, а из его рта вырвался дикий крик боли. Эванс уже не был Эвансом: им завладел «Топор». Вместо моего друга я видела лишь черную тень, окруженную жидкой кружившейся вокруг него лавой и рваным одеялом Тьмы, которые словно служили ему длинной развивающейся мантией.

— Ты лишил меня самого дорогого, что было в моей жизни, и за это я лишу жизни тебя, — полным мрака, глубоким, бездонным голосом сказал Эванс. Его глаза были красными и горели огнем.

— Тебе не убить меня! «Топор» будет моим! Я уничтожу тебя и весь Ваккер… — засмеялся Страж, но вдруг его голова разлетелась на куски, а затем его тело взорвалось. Разноцветный сияющий вихрь, вырвавшийся из его тела, как из плена, как смерч закружился в воздухе и полетел в мою сторону.

Я не успела даже моргнуть, как эта разноцветная сияющая материя резко ворвалась в мою грудную клетку, причиняя мне невыносимую боль. Но эта боль длилась всего мгновение, а затем я почувствовала себя живой и такой сильной, будто мои силы многократно увеличились. И это были силы, которые я, демонесса, никогда не знала ранее: силы Света. Силы тех магичек и волшебниц, которые высосал из них Капитан. Теперь они стали частью меня. Их было много, так много, что мое тело тряслось, пытаясь поглотить их.

Чудовище было уничтожено. Третий Страж был повержен. Оставалось только найти Алую сливу и вернуться в Стурьфьель.

— Эванс! Ты сделал это! Ты убил его! — Я хотела подбежать к другу и обнять его, но силы, которые я только что получила, все так же не давали моему телу прийти в себя.

— Силы этого Монстра теперь мои, — заявил Эванс… Нет, нет, совсем не он, а завладевший его телом «Топор».

Я поняла, о чем он говорил: «Топор» был оружием Тьмы и мог впитывать в себя лишь темные силы, поэтому силы Света не могли быть поглощены им, и они нашли себе нового владельца — меня.

— Нам нужно спешить! Нам нужно найти… — начала было я, но внезапно меня