Меч Без Имени. Свирепый ландграф. Век святого Скиминока - Андрей Белянин

Она чмокнула меня в щеку и сорвалась с места так, как это показывают в мультиках Диснея. Два года службы на турецкой границе многому меня выучили. Застава – хорошая школа. До сих пор я, например, люблю мыть посуду и гладить. Никаких проблем со стиркой, уборкой и оторвавшимися пуговицами. Готовлю все, кроме тортов. Да и то подозреваю, что надо просто попробовать. А уж такая пустяковина, как яичница, любому мужчине по плечу.

Через десять минут она уже аппетитно шипела на сковороде, и я, достав из сумки флягу с остатками вина, предался тихому обжорству. В дверь постучали…

– Войдите! – прочавкал я.

Молодой колдун Якобс Зингельгофер повел острым носом и осторожно скользнул в комнату.

– А, новобрачный… Заходи, садись.

– Не помешаю, милорд?

– Нет, нет, очень кстати. – Сытый я очень добр, да и вино Лия налила хорошее. Желая показать свой миролюбивый нрав, я широким жестом взялся за сковороду и великодушно предложил: – Тебе яйца поджарить?

– Пощадите!!! – завопил недоумок, рухнув мне в ноги.

– Ты чего? – Он опасливо косился на сковородку. – А!.. Ну, я не это имел в виду. Нельзя же все понимать так прямолинейно! Стану я калечить будущего мужа моей Вероники. Сядь, извини, что напугал.

Он поднялся и присел на уголок кровати, не сводя с меня настороженного взгляда. Странный кадр… Ничего плохого он мне пока вроде бы не сделал, но эта свадьба почему-то совершенно не греет душу. Есть в нем что-то размытое, загримированное, настораживающее, но… не могу объяснить!

– Лорд Скиминок, мы все очень рады вашему визиту. Смею уверить, что никто из нашего клана не остался равнодушным к обещанию Вероники пригласить вас посаженым отцом. Вся Темная Сторона в невероятном воодушевлении.

– Неужели?

– Да! Вы ведь величайший герой современности. Никто из бывших ландграфов не годится вам и в подметки! Победить Ризенкампфа! Спуститься во Тьму! Взять Башню Трупов! Повернуть вспять армии Голубых Гиен! Как, должно быть, прекрасен ваш мир, если вы осчастливили его своим рождением!.. Ваше величие неоспоримо! Ваш ум глубок и аналитичен! Образование претендует на профессорскую степень! Храбрость не имеет границ! Щедрость не знает пределов! А мужественная красота заставляет вздыхать о вас всех женщин Соединенного королевства!

Подобным водопадом лести меня не обливали ни разу. Вот сидит, гад, напротив меня, врет в лицо, но не краснеет, а лишь воодушевляется с каждой фразой. Впечатление такое, словно он сам искренне верит в то, что говорит. Ну и язык… Кажется, теперь я понимаю, почему Вероника согласилась выйти за него замуж. Сладкий голос обволакивал. Я понял, что засыпаю…

Бурные славословия моего гостя оборвала вошедшая в комнату Горгулия Таймс. Она так строго глянула на зубастого Якобса, что тот поспешил исчезнуть.

– Успел поесть?

– Да, ваша воспитанница позаботилась.

– Тогда собирай манатки. Тебе нельзя здесь оставаться.

– Почему?

– Не задавай дурацких вопросов! Ты на Темной Стороне – тебя убьют, ландграф!

– Может, я чего и не понимаю, но ведь меня сюда вроде бы пригласили на свадьбу? При такой защите, как вы, Вероника и Кролик, бояться нечего!

– Слушай… – Верховная ведьма нервно прошлась по комнате, отхлебнула из моей фляги и неожиданно уставилась в камин.

Какое-то время она просто прислушивалась, потом бросилась вперед, не обращая внимания на пламя, сунула руку в дымоход и выволокла оттуда страшное упирающееся существо. Оно было ростом с мартышку, но лысое, с кожей, как у негра, морда скорее кошачья, а уж зубы… Любой тигр обзавидуется! Прежде чем я открыл рот от удивления, Горгулия быстрым жестом свернула шипящему зверьку шею.

– Мерзкий ублюдок!

– Да… вполне с вами согласен. В каком районе этой милой страны выращивают таких ласковых домашних животных?

– Не остри, ландграф! Стоило тебе заснуть, как эта тварь порвала бы тебе глотку.

– Мерзкий ублюдок! – представив жуткую картинку, бурно вознегодовал я.

– Мерзкий ублюдок! – еще раз подтвердила Горгулия Таймс. – Ну ничего… Ждать уже недолго, он за все получит сполна.

– Он еще что-то недополучил? – несколько удивленно брякнул я, поглядывая на дохлого зверька.

– Конечно! Ты еще спрашиваешь? А что он сделал с Вероникой?

– С Вероникой?! – уже в голос взвыл я, представив юную ведьму с распоротым горлом. – Нет!!! Как вы могли допустить?! Куда вы смотрели?

– Не… тряси… меня! – Мисс Горгулия с трудом оторвала мои руки от своих плеч. Я никогда не был так свиреп! – Ты же знаешь характер несносной девчонки. Разве теперешняя молодежь хоть чуть-чуть слушает старших?

– Вы должны были ее уберечь! Спрятать! Запереть в конце концов!

– Удержишь ее, как же! Он своими сладкими речами совсем вскружил дурочке голову!

– Вот дьявол! – поразился я. – Так эта тварь еще и разговаривать умеет?

– Ты это о ком? – неожиданно запнулась верховная ведьма, глядя на меня с нездоровым подозрением. Так смотрят на тихих, безобидных кретинов.

– О нем. – Я толкнул ногой трупик маленького чудища. – Об этом мерзком ублюдке, как вы выразились.

– У-у-у… Дубина! – в тихом бешенстве заскрипела зубами Горгулия.

В мою затуманенную болью потери голову осторожно забрела мысль о том, что мы говорим на разные темы. Вернее, тема одна, просто применяем мы ее к разным объектам.

– Так. Не перебивайте меня, я сам собьюсь. Вероника жива?

– Десять минут назад была здоровехонька и целовалась с этим негодяем на кухне.

Я сел на кровать. Верховная ведьма тоже. Она подала мне флягу. Я отхлебнул и передал ей, она отхлебнула. Мы помолчали, вздохнули…

– Вы думаете, Зингельгофер подсунул мне в камин этого голого саблезубого кота?

– Он. Больше некому. Свадьба не должна состояться! Он погубит мою маленькую девочку! Ландграф, что мне делать?

– Ну, знаете… я тоже не семейный психолог. Надо во всем разобраться, а на это нужно время.

– Тебя убьют.

– А, плевать… Меня каждодневно убивают, привык. Какие у нас планы на ближайшее время?

– Сейчас придут звать на обед. Ха! Представляю их кислые рожи, когда они найдут лорда Скиминока живым!

– Они выдадут себя, – кивнул я. – В любом случае нас здесь хотя бы трое.

– Двое. Дракон заснул – и добудиться его сложно. Веронику в расчет не бери. Магическую поддержку я тебе обеспечу, но от ножа в спину, увы, могу и не уберечь.

– Длинноносый жених в курсе того, что вы неадекватно относитесь к их скоропалительному браку?

– Еще бы! При первой же встрече я почти превратила его в жабу, но там было столько колдунов среди его поганой родни… Никакой возможности довести до ума начатое заклинание. Он меня боится!

– Значит, уважает. Итак, идем на обед и действуем по обстановке. Надеюсь, нас не отравят. Я хочу спровоцировать мерзавца на какой-нибудь агрессивный шаг, и тогда, возможно, у Вероники откроются глаза.

– Сомневаюсь… – Верховная ведьма протянула мне костяное кольцо, изображающее рыбу, держащую во рту розу: – Надень на мизинец левой руки. Так. Теперь никто не сможет тебя заколдовать. Или принести вред с помощью предметного колдовства. А насчет нашей влюбленной крошки… Боюсь, что, даже увидев тебя на полу, в луже крови, а рядом Зингельгофера, вбивающего в твою спину зазубренный меч, она сама придумает ему оправдание!

За нами пришли. Шестеро стражников в шипастых шлемах топтались у входа.

Горгулия Таймс взяла меня под локоток:

– Идем, ландграф. Бежать ты уже не успеешь. Я постараюсь помочь сделать свою кончину пышной и запоминающейся.

Нас проводили в мрачный, праздничный зал. Там уже сидела толпа народу.

Внешнее убранство было не в пример богаче, чем в моей комнате. Полно гобеленов, изображающих сцены расправы гоблинов над рыцарями, ведьм над юными девами, упырей надо невинными младенцами. В центре на стене – большой барельеф из черного мрамора: рогатое, козлоподобное существо, восседающее на троне из человеческих костей. Рожа настолько мерзкая, что поневоле жалеешь об отсутствии стакана святой воды – выплеснуть в морду гаду! Огромные люстры по сто свечей. На полу ковры, мебель из червленого дуба, ручная работа очень высокого качества. Столы стоят в два ряда, а за ними уже вовсю обжираются гости. Я почувствовал приступ душной тошноты – здесь явно было в ходу человеческое мясо. Верховная ведьма поддерживала меня, шепотом советуя смотреть в потолок. Нет, господа-товарищи! Свадьбы не будет. Я сейчас еще немного полюбуюсь, и будут похороны. Одна большая братская могила. Пусть мне будет хуже, пусть я замучаюсь рыть такую глубокую яму, но ради святого дела можно и могильщиком потрудиться. Типажи для фильмов ужасов придется вербовать в другом месте. Наш приход ознаменовался ревом радости и недовольства.

– Да это же не настоящий ландграф! – пьяно рыгнул один разжиревший боров с кольцом в ноздре и ветвистыми рогами.