Сильмариллион - Джон Толкин

Охотней всего внимали речам Саурона в Эрегионе, ибо жившие там нолдоры неустанно горели желанием совершенствовать искусность и тонкость своих творений. Сверх того, не было в их сердцах мира с тех пор, как они отказались вернуться на Запад, ибо желали они жить в Средиземье, которое истинно любили, и в то же время разделять счастливое блаженство уплывших за Море. Потому они внимали Саурону и многому научились от него, ибо мудрость его была велика. В те дни кузнецы Ост-ин-Эдиля превзошли все прежние свои творения; они воплотили свой замысел и создали Кольца Власти. Но Саурон направлял их труды и знал все, что было ими создано; ибо желал он опутать эльфов и подчинить их себе.

Много колец создали эльфы; Саурон же тайно сотворил Единое, что повелевало всеми прочими кольцами, и мощь их была связана с его мощью, и существовала до тех пор, покуда существовало Оно. Много силы и воли своей вложил Саурон в Единое Кольцо, ибо мощь эльфийских колец была велика, и кольцо, что правит ими, должно обладать небывалым могуществом; а сковал его Саурон на Огненной Горе в Стране Мрака. И покуда Кольцо находилось при нем, ему были открыты все деянья, свершенные с помощью младших колец, и мог он зрить самые мысли тех, кто владел этими кольцами, и управлять ими.

Но не так-то легко провести эльфов. Едва надел Саурон на палец Единое Кольцо, как они уже знали о том и прозрели, что Саурон жаждет поработить их самих и все их творения. И, исполнясь страха и гнева, эльфы скрыли свои кольца. Саурон же, узнав, что выдал себя и что эльфы не были обмануты, пришел в ярость и объявил им войну, требуя, чтобы все кольцы были отданы ему, ибо без его мастерства и совета никогда не смогли бы их сделать эльфийские мастера. Но эльфы бежали пред ним; и три кольца им удалось спасти и сохранить.

То были Три Кольца, созданные позже прочих, и они обладали величайшей силой. Звались они Нарья, Нэнья и Вилья — Кольца Огня, Воды и Воздуха, украшенные рубином, адамантом и сапфиром; и Саурон желал овладеть ими больше, чем всеми прочими эльфийскими кольцами, ибо те, кто хранил их, могли отвратить распад, что несет время, и отсрочить увядание мира. Но Саурону те кольца были недоступны, ибо их передали в руки Мудрых, которые скрыли их и никогда не использовали открыто, пока Саурон владел Единым Кольцом. И потому Три Кольца остались незапятнанными, ибо были выкованы одним Целебримбором, и Саурон не коснулся их; но все же и они были подвластны Единому.

С тех пор война между эльфами и Сауроном никогда не затихала; и Эрегион пришел в запустение, и Целебримбор погиб, и врата Мории захлопнулись. В те дни Эльронд Эльфид основал твердыню Имладрис, что люди называли Светлояром; и твердыня та простояла долго. Но Саурон захватил все прочие Кольца Власти и передал их прочим народам Средиземья, надеясь таким образом привести под свою руку всех, кто жаждал тайной силы, не дарованной изначально его расе. Семь колец он отдал гномам; людям же — целых девять, ибо они в том деле, как и во многих других, охотней всего шли ему навстречу. Те же кольца, что были подвластны Саурону, он извратил, и было это тем легче, что он приложил руку к их созданию; и легло на них проклятие, и предавали они тех, кто ими владел. Гномы оказались слишком неподатливы и упрямы, чтоб их можно было покорить; они не терпели над собою чужой власти, и трудно было проникнуть в их сердца и обратить их ко тьме. Кольца они использовали лишь для того, чтобы добывать богатства; но в душах их зародились скорый гнев и всепоглощающая жажда золота, и много лиха принесло это впоследствии, к вящей выгоде Саурона. Говорят, что каждой из Семи Сокровищниц гномьих царей древности положило начало золотое кольцо; но все эти сокровищницы давным-давно разграблены, драконы разорили их, и иные кольца сгинули в драконьем пламени, а иные Саурону удалось вернуть.

Людей куда легче было уловить в сети. Те, кто владел Девятью Кольцами, обрели могущество, стали королями, витязями и чародеями древности. Стяжали они славу и великое богатство, но все это добро обернулось лихом. Казалось, они обрели бессмертие, но постепенно жизнь становилась им непереносима. Пожелай они — могли бы бродить незримыми, недоступными глазу существ поднебесного мира, и зрить миры, непостижимые смертными; но слишком часто зрили они лишь призраки и ловушки, сотворенные Сауроном. И один за другим, раньше или позже — что зависело от их природной силы и от того, добро или зло двигало ими с самого начала — они становились рабами своих колец и подпадали под власть Единого Кольца — кольца Саурона. И стали они навеки невидимы, доступны лишь взгляду того, кто владел Верховным Кольцом, и сошли в мир теней. Назгулами стали они, Призраками Кольца, ужаснейшими слугами Врага; тьма следовала за ними, и крик их был голос смерти.

Алчность и гордыня Саурона возросли непомерно, и решил он стать господином всего, что ни есть в Средиземье, уничтожить эльфов и, буде то возможно, привести к гибели Нуменор. Не терпел он ничьей воли и ничьего соперничества, и именовал себя Владыкой Земли. Он все еще в силах был носить личину и при желании мог вводить в заблуждение людей, являясь им в обличье мудром и прекрасном. Но правил он чаще силой и страхом, если то ему было выгодно, и те, кто видел, как тень его растет над миром, прозвали его Черным Властелином и именовали Врагом; и собрал он под руку свою всех лихих тварей, что уцелели на земле или под землей еще со дней владычества Моргота; орки подчинялись ему и множились, как саранча. Так начались Черные Годы, которые эльфы называют Днями Бегства. В то время многие эльфы Средиземья бежали в Линдон, и оттуда уплывали за Море, чтобы никогда уже не вернуться; а многие погибли от руки Саурона и его прислужников. Но в Линдоне власть Гиль-Галада была непоколебима, и Саурон не осмеливался пока ни перейти Эред Луин, ни напасть на Гавани; к тому же, Гиль-Галаду помогали нуменорцы. Во всех прочих краях правил Саурон, и те, кто желал свободы, скрывались в горах и чащах, и жили там в вечном страхе. На юге и на востоке почти все люди были подвластны Саурону, и стали сильны в те дни, и возвели города с каменными стенами, и были многочисленны и жестоки в бою, и вооружены железом. Саурон был для них владыкой и божеством и вызывал у них безмерный ужас, ибо обиталище его было обнесено огнем.

Но вот наконец натиск Саурона на западные края был — на время — приостановлен. Ибо, как о том рассказывается в Акаллабет, Саурон был вызван на единоборство владыкой Нуменора. Так велики в те дни расцвета были мощь и слава нуменорцев, что слуги Саурона не могли выстоять против них, и тогда Саурон, надеясь достигнуть хитростью того, чего не добыть силой, на время покинул Средиземье и отправился в Нуменор пленником короля Тар-Калиона. И там обитал он, покуда чарами своими не извратил души почти всех нуменорцев и не подтолкнул их к войне с валарами — и не привел тем самым Нуменор к падению, исполнив заветное свое желание. Но падение это было куда ужаснее, нежели предвидел Саурон, ибо забыл он, какова во гневе мощь Западных Владык. Мир раскололся, и Нуменор опустился на дно, и моря сомкнулись над ним, и сам Саурон низвергся в бездну. Но дух его воспрял и на крыльях черного ветра умчался в Средиземье в поисках пристанища. Там обнаружил он, что власть Гиль-Галада за эти годы возросла и ныне простиралась на север и на запад, за Мглистый Хребет и Великую Реку, до самых границ Великого Зеленолесья, приближаясь к тем твердыням, где он некогда обитал в безопасности. Тогда Саурон удалился в свою крепость в Черном Краю и там лелеял замыслы о войне.