Шестой прокуратор Иудеи - Владимир Паутов

– Отпусти его, Савл! – приказал я своему помощнику.

Слуга первосвященника отошёл немного в сторону толпы и оттуда дерзко и даже вызывающе вновь поглядел мне в глаза.

– Хорошо, Малх! Коли вы наказываете эту девушку за нарушение ваших законов, то и я сейчас, здесь же, накажу тебя за твою неучтивость к власти и неуважение к закону, который обязателен для всех. Артерикс, ты готов?! – окликнул я своего легионера.

– Обучи-ка вот этого чересчур грубого человека вежливости. Всыпь ему, как он того стоит!

Артерикс молча спешился и деловито принялся отвязывать от седла свой страшный кнут, которым владел, пожалуй, даже лучше, нежели мечом. Прежде чем приступить к делу, он вопросительно взглянул на меня. Я незаметно для других поднял три пальца вверх и затем, сжав кулак, отогнул большой и опустил его вниз. Легионер понимающе кивнул и направился к Малху. Для постороннего человека знаки, поданные мной Артериксу, ничего не значили, хотя смысл в них был заложен весьма глубокий: всего три дня жизни отпускались мной верному слуге первосвященника.

– Я начальник храмовой стражи! Ты не имеешь права! Нет такого закона! – закричал Малх, завидев приближающегося легионера. Слуга главного жреца кое-что слышал об искусстве Артерикса владения кнутом, а потому и задрожал от страха, почувствовав, как мурашки ужаса пробежали по его спине.

– Что ты сказал, Малх? Закон? Или мне послышалось? Ты, раб, вспомнил о законе? – мои брови удивлённо полезли вверх, – а по какому закону ты убивал эту несчастную девушку! Не припомню, чтобы Синедрион просил утвердить чью-либо смертную казнь. Здесь закон я, римский прокуратор! Приступай Артерикс!

От первого же удара легионера Малх рухнул на землю и завизжал громко и протяжно, словно свинья под ножом мясника. Всего один раз успел приложиться к нему кнут Артерикса, а начальник стражи уже червём извивался в дорожной пыли, от обиды и злобы размазывая по щекам слёзы. Одежда на его спине, превращённая в лохмотья, начала медленно пропитываться его же кровью. Артерикс ещё несколько раз хлестнул Малха, воющего от боли и страха, после чего опустил свой жуткий кнут со словами: «Пошёл вон!»

Начальник храмовой стражи, ещё не веря в собственное счастье, на четвереньках быстро сполз с дороги в какую-то яму, прополз по ней, пробрался сквозь колючие кусты терновника и затем, вскочив на ноги, заковылял в сторону городских ворот. Он то и дело оборачивался, как бы проверяя, не гонятся ли за ним мои воины, дабы продолжить наказание. Бедняга тогда ещё не знал, что жить ему оставалось всего лишь три дня. Хотя мне было хорошо известно, что Малху в тот день обязательно удастся дойти до дома Каиафы, он даже успеет рассказать своему хозяину всё, что с ним произошло. Но после этого верный слуга сляжет и уже никогда не поднимется.

Когда слуга первосвященника убежал, я тут же забыл о нём. Передо мной стояла враждебная толпа, пребывавшая в полном молчании в течение всего время экзекуции.

– Есть ещё желающие оспорить мои приказы? – вновь угрожающе прозвучал мой вопрос для сбившихся в плотную кучу иудеев. Это обращение как бы вывело людей из оцепенения, в котором они пребывали. Слуги первосвященника и просто зеваки о чём-то загудели, зашумели и, отшатнувшись в испуге чуть назад, стали поспешно разбегаться в разные стороны. Внезапно среди убегавших мне бросился в глаза один человек, ибо его фигура показалась мне очень знакомой. Я видел его со спины. Он бежал, чуть припадая на левую ногу, прикрывая на ходу голову. Я не мог рассмотреть его лица, так как человек не оглядывался.

«Он даже, кажется, старается не оборачиваться в мою сторону. Боится что ли чего-то?» – только пришла мне в голову эта мысль, как убегавший человек, вроде как помимо своей воли, внезапно оглянулся, и наши взгляды встретились.

– Ого?! Да это – Иуда!!! – тихо воскликнул я, – опять он здесь? Надо же?!

Увидев меня, мой тайный соглядатай вначале на мгновение замер, ибо понял, что я заметил его и узнал. Глаза Иуды были полны ужаса, ненависти, страха и дикого желания прикончить меня на месте, будь на то, конечно, его воля. Замешательство бывшего моего доносчика по кличке «Гончар» было не долгим. Он быстро пришёл в себя, наклонил свою начинавшую лысеть голову ещё ниже, набросил на неё какую-то тряпку и быстро смешался с толпой.

– Савл! – позвал я своего помощника, – ты знаешь, кого я сейчас видел?

– Знаю игемон. Я также узнал его! – ответил мой помощник.

– Передай Марку мою просьбу, пусть он подумает, как сделать так, чтобы уроженец Кериота никогда бы больше не попадался на нашем пути!

– Я сделаю всё сам, игемон! – твёрдо заверил меня центурион.

Вначале Иуда решил бежать вечером того же дня, когда он показал первосвященнику и его слугам дом, в котором жила Мария, но его уговорили за пару дополнительных монет проводить жреца к девушке.

– Увидев тебя, она скорее расскажет всё, что знает, – резонно предположил Каиафа и протянул Искариоту два золотых, от которых у того не хватило сил отказаться. Это уже потом Иуда ругал себя последними словами, что согласился на предложение жреца, что вновь решил заработать на Каиафе большие деньги, а тогда он не думал об опасности. Не послушался Иуда отчаянного крика своего сердца, а теперь жалел, ибо были у него плохие предчувствия. Очень сильно напугала уроженца Кериота встреча со мной, ибо увидел он в глазах моих приговор себе. Какое-то внутреннее чутьё подсказывало Иуде, что лучше ему исчезнуть из моей жизни навсегда.

Бывшему ученику Иисуса следовало сразу бежать из Иерусалима сломя голову, да как можно дальше, бросив всё, но только жадность в очередной раз подвела тайного моего соглядатая. Незавершённая торговая сделка задержала служителя сыска в городе. Землю, что успел он прикупить в окрестностях Иерусалима, продал удачно, а деньги ещё не успел получить. К первосвященнику заторопился Иуда, когда Малх принёс ему предложение от главного жреца встретиться и обсудить один важный вопрос. Понял хитрец, что там заработать сможет много и золотом. Искариот не ошибся, триста монет получил он от Каиафы, но и малую сумму, не такую уж великую, за проданный участок всё-таки терять не захотел. Вот и решил задержаться Иуда на день, чтобы после окончательных расчётов навсегда сгинуть из этих мест, перебравшись даже не в Галилею, а в Сирию, или того дальше…

На следующий день, завершив все дела и получив за проданный участок земли деньги с покупателя, Иуда собрал весь свой нехитрый скарб, купил на базаре повозку и пару быков и хотел, было, тронуться в путь, но передумал. Наступал вечер, а отправляться в ночь уроженец Кериота не рискнул, побоялся лихих людей, вот и решил дождаться утра, чтобы с первыми лучами солнца навсегда покинуть окрестности негостеприимного города.

Настроение у моего бывшего соглядатая, тайно решившего бежать подальше от своего хозяина, было прекрасное. Всё у него складывалось удачно: и землю выгодно продал, и деньги немалые получил от первосвященника, и от меня благополучно собирался уйти. А оттого и не спалось Иуде в ночь перед побегом, слишком уж чувства радости переполняли его. Он долго ворочался с боку на бок, а потом встал и вышел во двор подышать свежим воздухом.

Ночь была прекрасна. Звёзды буквально усыпали всё небо. Ярко светила полная молодая луна. Иуда недолго постоял у высокой шелестевшей листьями осины. Это дерево было единственным, которое росло возле самого дома. Он собирался уже пойти на покой, как неожиданно сзади кто-то сильно, железной хваткой, взял его за запястья рук, до жуткой боли заведя их далеко вверх за спину и крепко опутав верёвками. Позвать кого-нибудь на помощь Искариот не успел, но зато почувствовал, как что-то жёсткое, разрывая губы, царапая язык и выбивая зубы, быстро и грубо, словно молотком, забили ему прямо в рот. Теперь даже хрип не мог вырваться из его горла. Мой бывший доносчик был крайне удивлён, озадачен, испуган этим внезапным нападением. Он хотел обернуться, дабы увидеть набросившихся на него неизвестных злоумышленников, но ему тут же натянули на голову грязный и пыльный мешок, отчего сразу же стало трудно дышать. Тогда Иуда сделал попытку вырваться из цепких объятий неизвестных разбойников, но его держали столь крепко, что не только освободиться из плена, но даже пошевелиться у него не получилось. Мысли в беспорядке и панике носились в голове уроженца Кериота. Он находился на грани лёгкого помешательства.

«Это грабители!? Они пришли забрать мои деньги?! А, может, Малх подослал их, ведь он видел, как я продавал землю. Или сам первосвященник? Или…» – но эту внезапно пришедшую мысль Иуда в страхе прогнал, слишком уж невероятной показалась она ему.

Тем временем Искариот почувствовал, как его ноги оторвались от земли, ему что-то накинули на шею, и дыхание тут же перехватило, причём до того сильно, что перед глазами поплыли разноцветные круги. Внезапно Иуда понял, кто эти люди, напавшие на него. Он догадался, от кого они пришли, и что они сейчас с ним проделали. «За что?» – хотелось громко закричать ему. Только вот крик застрял в глотке, и вместо него наружу вырвался какой-то противный до тошноты хрип. Затем в ушах у Искариота раздался чей-то сильный хохот, непонятные крики, истерический плач, весёлая музыка и затем всё разом стихло. Бывший ученик Иисуса сильно задёргался, завертелся, заизвивался как змея, задрыгал ногами, тщетно ища, на что бы опереться, но под ним была пустота. Иуде вдруг почему-то очень сильно захотелось помочиться, и он в тот же миг ощутил, как что-то горячее, словно кипяток, быстро заструилось по его мелко дрожавшим ногам. Более ничего другого уроженец Кериота почувствовать не смог, ибо уже перешагнул ту границу, за которой начиналась смерть.