Хижина дяди Тома - Гарриет Бичер-Стоу

Здоровье Касси восстанавливалось, время от времени она стала выходить на палубу подышать воздухом. Пассажиры говорили о ней как о женщине, которая в молодости была, вероятно, изумительно красива.

С первой минуты, как только Джордж увидел ее лицо, его поразило какое-то смутное и неуловимое сходство с кем-то хорошо ему знакомым. Но он не мог вспомнить, с кем именно. Такое ощущение хоть раз в жизни приходилось переживать каждому из нас. Он не мог отвести от нее глаз и упорно следил за нею. Будь то за столом или когда она сидела у дверей своей каюты, она постоянно, лишь только поднимала глаза, встречала взгляд юноши, устремленный на нее. Правда, всякий раз он поспешно отворачивался, видя, что такая настойчивость ей неприятна.

Касси делалось не по себе: она подумала, что Джордж что-то заподозрил, и решила наконец положиться на его благородство и рассказать ему все о себе и Эмелине.

Джордж не мог не загореться самой горячей симпатией к человеку, которому удалось вырваться из лап Легри. Он не мог спокойно вспоминать эту плантацию, хладнокровно говорить о ней. Со свойственной его возрасту пылкостью, не задумываясь о последствиях, он обещал ей сделать все, что в его силах, чтобы спасти их.

Каюта, находившаяся рядом с каютой Касси, была занята француженкой — некоей мадам де Ту. Она ехала в сопровождении своей очаровательной маленькой дочки, которой едва исполнилось двенадцать лет.

Дама, узнав, что Джордж родом из Кентукки, пожелала завязать с ним знакомство. Осуществить это ей помогла ее прелестная веселая девочка, развлекавшая пассажиров во время скучного двухнедельного путешествия.

Джордж часто усаживался у дверей каюты мадам де Ту, и Касси могла слышать их разговор.

Мадам де Ту интересовалась всеми мельчайшими подробностями жизни в Кентукки, где она, по ее словам, жила в раннем детстве.

Джордж был поражен, узнав, что она жила по соседству с ним. Не менее удивило его и то, что она, по-видимому, была хорошо знакома и с людьми, и с условиями жизни в этих краях.

— Знаете ли вы, — спросила однажды мадам де Ту, — человека по фамилии Гаррис? У него была ферма где-то поблизости от вас.

— Да, есть такой негодяй, и живет он недалеко. Но наша семья никогда не поддерживала с ним отношений.

— Если не ошибаюсь, это богатый рабовладелец?

Мадам де Ту, задавая этот вопрос, проявила более горячий интерес, чем сама хотела бы показать.

— Да, — с удивлением ответил Джордж.

— Тогда вы можете… вы должны знать, был ли среди его рабов мулат по имени Джордж?

— Да, конечно, Джордж Гаррис… Я его хорошо знаю. Он женился на одной из невольниц моей матери… Он бежал в Канаду.

— Бежал? — воскликнула мадам де Ту. — Бежал? Благодарю тебя, господи!

Во взгляде Джорджа как бы мелькнул вопрос, но он промолчал.

Мадам де Ту оперлась головой на руку, и слезы хлынули из ее глаз.

— Джордж Гаррис — мой брат, — проговорила она.

— Неужели? — с величайшим удивлением воскликнул Джордж.

— Да, — ответила мадам де Ту, подняв голову и вытирая глаза, — да, мистер Шельби, Джордж Гаррис — мой брат.

— Неужели? — повторил Джордж, чуть отодвинув свой стул, чтобы лучше разглядеть лицо собеседницы.

— Меня продали еще ребенком и отправили на Юг, где впоследствии я попала к доброму человеку. Он увез меня в Западную Индию, освободил и женился на мне. Недавно он умер… Я ехала в Кентукки, намереваясь разыскать брата и выкупить его.

— Я слышал, как он рассказывал о своей сестре, — сказал Джордж. — Ее звали Эмилия…

— Это я… Но прошу вас, скажите, мой брат… какой он?

— Он дельный человек, человек высоких душевных качеств. Умный, честный, благородный. Я хорошо знаю его.

— А какова его жена?

— Настоящее сокровище! Красавица, умница, приветливая. Ее воспитала моя мать. Она умеет читать, писать, вышивает, к тому же прелестно поет.

— Она родилась у вас в доме?

— Нет, отец мой купил ее во время одной из своих поездок в Новый Орлеан и привез в подарок моей матери. Ей было тогда лет восемь или девять. Отец ни за что не хотел сказать, сколько заплатил за нее, но недавно, разбирая его бумаги, мы нашли акт продажи. Сумма неслыханная, но девочка была так хороша собой!

Джордж сидел спиной к Касси. Он не видел, с каким напряжением она ловила все подробности его рассказа. Но только сейчас, когда он сказал о красоте девочки, Касси вдруг коснулась его руки.

— Имя! Знаете ли вы имя продавца? — прошептала она, страшно побледнев от волнения.

— Саймонс, если не ошибаюсь… Мне кажется, этим именем подписан акт о продаже.

— Боже!

Касси без чувств рухнула на пол.

Джордж и мадам де Ту бросились к ней. Они проявили обычное при таких обстоятельствах беспокойство, но ни тот, ни другая не догадывались о причинах случившегося. Джордж от избытка усердия опрокинул кувшин с водой и разбил две вазы.

Бедная Касси, придя в себя, повернулась к стене и долго рыдала, как ребенок.

Вы, матери, читающие эти строки, вы, вероятно, легче всего угадаете, каковы были ее мысли! А может быть, и не угадаете… Но в эту минуту она почувствовала, что судьба наконец сжалилась над нею и ей суждено увидеть свою дочь.

В самом деле, месяц спустя…

Но не будем предвосхищать событий.

Глава XLIII

Месяц спустя

Остальное рассказать недолго.

Джорджа Шельби страшно увлекла романтическая окраска происшедшего. К тому же он от природы был отзывчив и добр. Он доставил Касси акт, на основании которого Элиза ребенком перешла в собственность семьи Шельби. Дата, имя — все совпадало. Уже не могло быть сомнений в том, что речь идет о ее ребенке. Единственное, что оставалось сделать, — это разыскать след беглецов.

Касси и мадам де Ту, с которой ее объединило сходство их судьбы, немедленно отправились в Канаду и посетили все поселки, где обычно находили приют те, кому удавалось перебраться через границу.

В Амхертсберге они разыскали миссионера, который приютил у себя Элизу и Джорджа сразу после их прибытия. Благодаря его указаниям им удалось проследить путь беглецов до Монреаля[28].

Вот уже пять лет, как Джордж и Элиза свободны. Джордж постоянно работает в мастерской одного почтенного механика, и заработка его вполне хватает на безбедное существование его семьи, которая сейчас еще увеличилась благодаря появлению на свет маленькой дочки.

Генри — чудесный мальчик. Он уже ходит в школу и делает большие успехи.

Почтенный миссионер из Амхертсберга был так заинтересован успехами поисков, что, уступив просьбам Касси и мадам де Ту, согласился сопровождать их до Монреаля.

И вот мы находимся в прелестном домике, расположенном в пригороде Монреаля. Вечереет. В очаге пылает огонь. Стол накрыт к вечернему чаю. Скатерть сверкает белизной. В противоположном углу комнаты виднеется другой стол, покрытый зеленым сукном. На нем письменные принадлежности, тут и перья и бумага.

Над столом полка с маленькой библиотечкой хорошо подобранных книг. Этот уголок заменяет Джорджу кабинет.

Жажда знаний, заставившая Джорджа в той тяжелой обстановке, в которой протекало его детство, стремиться проникнуть в тайну чтения и письма, эта жажда и теперь заставляет его беспрерывно учиться.

— Джордж, довольно, брось книги, поболтай со мной, пока я приготовлю все к чаю, — говорит Элиза. — Ведь целый день тебя не было дома… Да ну же!

Малютка Элиза, желая помочь матери, попыталась вырвать из рук отца книжку и вскарабкаться к нему на колени.

— Маленькая фея! — проговорил Джордж.

Он сдался. Что же делать нежному отцу и мужу в подобном случае!

— Вот и хорошо! — одобрительно заметила Элиза, отрезая ломоть хлеба.

Элиза уже не выглядит такой юной, какой мы знали ее в доме Шельби. Она немного пополнела, строже стала прическа. Но она кажется такой счастливой, такой удовлетворенной своей жизнью…

— Генри, мой мальчик, как ты сегодня решил задачу? — спрашивает Джордж, положив руку на голову сына.

— Я решил ее сам, мне никто не помогал!

У Генри уже нет длинных локонов, но большие глаза все так же хороши.

— Молодец! — говорит Джордж. — Учись, учись, мой сын. Ты счастливее, чем был в твои годы твой отец…

В эту минуту в дверь постучались. Элиза пошла открывать. Радостный возглас: «Неужели вы?!» — привлек внимание Джорджа.

Доброго пастора из Амхертсберга встречают приветливо и ласково. Его сопровождают две женщины. Элиза приглашает их сесть.

Нужно признаться, что добрый старик заранее продумал, как должна произойти эта встреча. По дороге он наставлял обеих женщин, как им следует вести себя.

Каково же было его огорчение, когда, усадив обеих женщин, достав платок и собираясь утереть губы и дать волю своему красноречию, он увидел, как мадам де Ту, нарушив все его указания, неожиданно бросилась обнимать Джорджа, не переставая при этом твердить: