Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник) - Анна и Сергей Литвиновы

– Круто! – оценила Рита. – Частный, что ли, лес?

– Почти, – кивнула Наталья. – Тут же водохранилища рядом – Пяловское, Пестовское, Клязьминское. Водоохранная, короче, зона, элитное местечко. Пролетарии давно свои сотки буржуям продали. А буржуи по лесам не гуляют, они на яхтах катаются.

Наташа упоенно вдохнула терпкий лесной воздух:

– Как пахнет-то приятно! И соснами, и сыростью, и цветами… Красота!

– А у тебя на Мальдивах не красиво? – поинтересовалась сестра.

– Еще как! На Мальдивах – хорошо, спокойно. Никто не достает. Но только там мне даже поговорить было не с кем… Представляешь – я с чайкой болтала. Рассказывала ей обо всем, задавала вопросы… Смешно, да?

– Совсем нет, – серьезно ответила Маргарита. – А я у себя, в Англии, разговаривала с розой. Тоже жаловалась ей, как мне плохо, рассказывала, что душа – не на месте, все куда-то просится, подальше оттуда… С Питом – об этом не поговоришь, а дети – они еще маленькие.

– Ритка, как все-таки хорошо, что мы с тобой наконец встретились! – с чувством сказала Наташа.

– Жаль только, что при таких обстоятельствах, – сразу погрустнела сестра. И тут же оборвала себя: – Ладно. Не киснуть. Послушай, что я тебе рассказать хотела…

Маргарита и представить себе не могла, что слежка – упоительное, азартное, веселое занятие. Что так интересно – наблюдать, как ненавистная Тамара пьет кофе. Или – сидит в салоне красоты. Или – примеряет платье в дорогом магазине. Чего, казалось бы, такого? Но Рита с детства любила игру, когда ты – видишь, а тебя – нет. И сколько раз, сокрывшись где-нибудь в укромном уголке, она наблюдала. То за мамочкой, то за папой, то за Денисом, то за сестрой… И тогда же, в детстве, Маргарита усвоила: скорее всего, ничего особенного ты не увидишь. Что таинственного в том, что мама – режет лук, папа – работает с документами, брат – грызет кончик карандаша, Наташа – битый час бьется над новой прической? Но изредка, если очень-очень терпеливо наблюдать, удается углядеть и по-настоящему любопытные вещи. Подсмотреть, например, куда мама прячет заранее купленные подарки. Или разведать, что у Дениса есть секретный журнал, а в нем – сплошные картинки с голыми тетками…

Вот и сейчас, наблюдая за невинными забавами (кафе-салоны-магазины) мачехи, Маргарита не сомневалась: нужно просто подождать. Просто быть терпеливой. Пусть нанятые ею частные детективы копаются в Тамарином прошлом. А она попытается отыскать «скелет» в ее настоящем. Маргарита не сомневалась: когда-нибудь, пусть не скоро, ее терпение будет вознаграждено. Прошлое Тамары уже было под контролем – ее «бельишко» тщательно изучали нанятые Ритой детективы. А она сама вместо того, чтобы ходить по театрам и кофейням, как уговаривала ее подружка, продолжала следить за мачехой.

– Странная ты, Маргаритка… – задумчиво сказала Наташа.

– Странная, – легко согласилась сестра.

– Неужели тебе не скучно было? Просто сидеть – и наблюдать?

– Не-а… – улыбнулась Рита. – Скучно мне дома, в Англии, было. Когда я все варила и варила Питу и детям эту проклятую овсянку… А тут – весело. А вдобавок пару раз я наглела. Однажды пообедала в том же кафе, где сидела Тамара. Там как раз бизнес-ланч был, толпа.

– Не боялась, что она тебя заметит?

– Боялась, – призналась Маргарита. – Зато сколько адреналину!.. А еще однажды в магазине я перекупила платье, которое отложила Тамара.

– И тебе его продали? – удивилась Наташа.

– Ага, – кивнула Рита. И пояснила: – Я наврала, что я – ее секретарша. И мне поверили, отдали платье. Знаешь, как Тамара потом бушевала, я сквозь витрину видела…

– Ты до сих пор маленькая, глупая девочка, – вздохнула Наталья. – Тебе платье хоть подошло?

– Не-а, Тамарка оказалась тощее, чем я, – вздохнула сестра. – Так и валяется ее платье в моем шкафу… – И продолжала рассказывать: – Но я все ждала чего-нибудь более интересного, чем магазины с ресторанами. И, представь себе, дождалась. Однажды Тамара привела меня в салон черной магии.

– Вот как… – протянула Наталья.

– Называется «Лилит», крутое местечко, в самом центре, – продолжила Рита. – Там Тамарка торчала долго, часа три, я вся извелась, пока на улице ждала. А когда она вышла за порог – я за ней не поехала, а сразу туда, в эту «Лилит». Забавная оказалась контора. Колдунья Евстафия в ней принимает. Мерзкая баба, огромная, в черном балахоне. Обещает, что даст «полную власть над темными силами», нехило, правда?

– Но это ведь несерьезно, Ритка! – развела руками Наташа.

– Поговорила я с Евстафией, – продолжила Маргарита. – Я для нее легенду придумала простую. Рассказала, что нужно, чтобы муж умер. За деньгами не постою – но только, чтобы с гарантией.

– Однако Пит твой – жив и здоров, – пожала плечами Наталья.

– Я ж не заказывала его, а справки наводила… А если б заказала – точно бы помер, – серьезно ответила сестра. – Эта Евстафия гарантию дает: если за три месяца мой заказ не исполнится, она деньги возвращает. Поэтому будь уверена: все эти пупсики окровавленные и иголочки каленые – точно Тамариных рук дело…

– Не верю я в эти заговоры, – поморщилась Наталья. – Бесовщина и маразм.

– Но магазин твой разорился! – перебила ее Рита. – И не говори, что Тамара в этом не виновата!

– А я и не спорю, – спокойно продолжала Наташа, – Тамара этому способствовала. Только не заговорами. Она просто папе на мозги капала. Что мой «Настоящий» – блажь и дурь и он, как отец, должен запретить мне заниматься чепухой. Я сама однажды слышала…

– А что отец?

– А отец ответил, что я – взрослая девочка и в своей жизни разберусь сама.

– Но твой магазин все-таки разорил.

– Ну и что теперь, Ритка?! – начала злиться Наташа. – Магазин – не вернешь, и отца – не вернешь, да и Тамары – тоже больше нет… И какая разница, кто виноват? И что с того, что этих пупсиков с иголками мне подбрасывала она? Уголовной ответственности за колдовство у нас нет…

– Просто Тамара – сволочь! – яростно выдохнула Рита.

– Знаю, – кивнула Наташа. – И что дальше?

– И то, что ее убили, – это правильно! – продолжала бушевать Маргарита.

Наташа снова кивнула:

– По форме – сказано негуманно, по сути – правильно. Но дальше-то что?

– А то, что я знаю, кто ее убил! – выкрикнула Рита.

И тут же испуганно прикрыла рот рукой и опасливо огляделась по сторонам. Но вокруг никого, только птички чирикают-веселятся, и тогда Маргарита повторила – уже вполголоса, но по-прежнему твердо:

– Я знаю, кто убил Тамару.

Она с вызовом посмотрела на сестру.

– Кто? – спокойно спросила Наталья.

– Денис, – выдержала ее взгляд Маргарита.

Наташа тревожно взглянула на сестру:

– Ритка, ты понимаешь, что ты несешь?

Маргарита отреагировала неожиданно:

– А ты понимаешь, дура, что я о тебе забочусь?

– Какая связь? – Наташа по-прежнему не понимала.

– А такая, – отрезала сестра. – Тебе бабки нужны? Нужны. Что я, не вижу, что ли, как ты по своему магазину убиваешься? И мне – тоже нужны. Я хочу детей взять и от Пита к чертям собачьим свалить. Но, оказывается, всех нужнее деньги – Денису… А он ни со мной, ни с тобой делиться не будет.

– При чем здесь Денис?

– При том. Убийца – он, и все отцовы деньги – ему достались. А мы – по нулям, зато знаем, что он – убил. Вот и заключим с ним сделку. Мы будем молчать, а он пусть Тамаркино наследство на три части делит. А не захочет – я все толстяку расскажу.

– Что – все? Что ты знаешь, Маргарита? – Наталья никак не могла поверить, что сестра говорит всерьез.

– Во-первых, я видела, что в ту ночь, когда Тамару убили, он шлялся по дому.

– Подумаешь, – Наташа пожала плечами. – Майя тоже знает, что его ночью не было. И всем об этом рассказывает.

– Во-вторых, я видела, как он спускался с третьего этажа. А ведь там только одна спальня – Тамаркина.

– Да? Это интересно. Но тоже не доказательство. Твое слово – против его слова.

– А ты упрямая, Наташка! – усмехнулась Рита. – То не доказательство, се не доказательство… Ну, а что ты на это скажешь?

Рита сунула руку в сумочку и выудила оттуда плотный конверт:

– На, полюбуйся.

– Что это?

Маргарита задержала конверт в руках – будто засомневалась, давать ли его сестре.

– Даже не знаю, можно ли тебе смотреть… Ты же у нас девушка незамужняя, почти девственная…

Наталья наградила сестру уничижительным взглядом, вырвала конверт из ее рук, вынула оттуда фотографию.

Качество у карточки было неважное, но она сразу узнала спальню. Самую большую и стильную спальню во всем особняке. Хозяйскую спальню – отца и Тамары. Ту, где, в конце концов, ее и убили. Плазменная панель на стене, кусок картины псевдо-Айвазовского, кровать с прихотливо изогнутой спинкой… Сейчас, на фотографии, простыни на постели были сбиты, подушка, видно, в порыве страсти, слетела на пол. А присутствовали на супружеском ложе Бориса Конышева двое. Его жена Тамара. И его сын Денис. Оба – раздеты, едва прикрыты простыней. Тамарина голова (лицо, даже на зернистой карточке видно, – умиротворенное и счастливое) прикорнула на Денисовом плече, руки обвивают его шею.