«Если», 1994 № 07 - Клиффорд Саймак

Внезапно Хэйл и его люди — все разом — замерли и прислушались к голосу, которого, видимо, кроме них никто не слышал. Затем — тоже все разом — повернулись к Джону и вскинули оружие.

— Нет! — закричал он.

Они почти не надеялись поспать, но все же такая возможность выдалась. Некоторые люди и хиза заночевали в карантинном куполе, остальные — снаружи, в грязи, устроившись кто как мог, прямо в одежде, кутаясь в перепачканные вонючие одеяла. Мельницы не остановились — они работали круглосуточно.

Разбуженный лязгом обеих дверей шлюза, Эмилио прислушался. Неужели пора вставать? Быть этого не может, ведь он уснул минут десять назад, не больше. По куполу постукивал дождь, кругом под множеством ног скрипел гравий. Челнок. Обе смены рабочих здесь поднимали только на погрузку. Но прилета челнока не ожидалось.

— Подъем! — закричал солдат. — Все на выход!

Эмилио зашевелился. Рядом просыпались со стонами люди и низовики, морщились, когда в глаза ударял свет мощного фонаря. Скатившись с кушетки, Эмилио скрючился — ноги в покоробившихся от влаги ботинках свело судорогой, да и мозоли напомнили о себе.

В его душе зашевелился страх. Что-то не то. Подобных ночных побудок на его памяти не бывало. Он застегнул комбинезон, надел дождевик, нащупал на груди дыхательную маску. Снова по глазам резануло ярким светом, снова послышались стоны. Вместе с толпой он направился к шлюзу, прошел через обе двери и по деревянной лестнице поднялся на тропинку. Сразу несколько человек направили фонари ему в лицо. Он прикрылся ладонью.

— Константин? Собери низовиков.

Он попытался рассмотреть говорившего, но на глаза наворачивались слезы. Со второй попытки он разглядел несколько силуэтов, а чуть подальше — толпу, идущую с мельниц. Значит, все-таки челнок. Нет причин для беспокойства.

— Зови низовиков.

— Эй, а ну выходи! — крикнул кто-то в куполе. Наружный люк открылся и уже не закрывался под напором человеческих тел. Купол быстро провисал, теряя воздух.

Чья-то маленькая, как у ребенка, рука сжала кисть Эмилио. Он наклонил голову. Топотун. Вокруг собрались все низовики базы, испуганные светом и грубыми окриками.

— Ну что, все вышли? — спросил солдат.

— Все, — отозвался другой. Голоса звучали необычно. Зловеще. Внезапно остальные детали — дождь и свет, водяные блестки на доспехах — обрели откровенно пугающий смысл. Беда! Эмилио показалось, будто он шатается на краю бездонной пропасти. Солдаты засуетились, перехватили ружья на изготовку…

— Бей их! — закричал он что было мочи и бросился на шеренгу. Выстрел опалил его ногу; в следующий миг он отбросил ствол в сторону, рывком раздвинул чужие руки и толкнул защищенное панцирем тело. По спине Эмилио замолотили кулаки в жестких рукавицах, а он, не замечая боли, сорвал с поверженного солдата респиратор и обрушил на лицо град неистовых ударов. Грянул залп; рухнуло несколько человек. Пригоршней грязи — оружием Нижней — Эмилио залепил своему противнику лицевую пластину и отверстие для респиратора, затем нащупал и сдавил горло под кольцами доспеха.

Крики людей и визг низовиков терзали насыщенный влагой воздух. Над головой Эмилио хлопнуло, и солдат под ним затих. Нащупав в густой грязи его оружие, Эмилио откатился в сторону, глянул прямо в наведенный на него ствол и в самое последнее мгновение расплавил его выстрелом. Затем чей-то луч раскалил панцирь на груди десантника, и он зашатался, взвыв от боли. За спиной Эмилио, возле купола, затрещали выстрелы. Под крики низовиков он палил по каждому, на ком видел доспехи.

Несколько секунд спустя его залило светом. Эмилио снова откатился и выстрелил, не надеясь попасть. Но свет погас.

— Бежать! — заверещал над ним хиза. — Все бежать!

Эмилио попытался встать. Один хиза ухватил его за руку, другой бросился на подмогу, и вдвоем они потащили Эмилио под прикрытие купола, где уже пряталось несколько человек. Их обстреляли с холма — с тропинки, что вела к взлетно-посадочной площадке. К кораблю.

— Остановите их! — крикнул Эмилио тем, кто мог его слышать. — Отрежьте путь.

Припадая на раненую ногу, он пробежал метров десять. Рядом с шипеньем били в грязь пучки энергии. Затем его обогнали колонисты с оружием и низовики.

— Там идти! — визгливо крикнул хиза. — Ты идти с я!

Эмилио упрямо тащился вперед и стрелял наугад, не обращая внимания на низовика, что силился увлечь его в заросли. Под ответным огнем десантников упал колонист, но вскоре вдоль опушки леса, огибавшего базу полукольцом, заговорили пистолеты, укладывая солдат одного за другим, а уцелевших снова обращая в бегство… Эмилио заковылял следом за ретирующимся противником. Десант скрылся за гребнем холма. Наверняка он вызвал подкрепление, а могучие корабельные пушки нацелились на тропу, чтобы смести колонистов с вершины, едва они там покажутся. Эмилио выругался и, опираясь на ружье, как на клюку, поспешил за колонистами, которые не остановились по его приказу.

— Пригнитесь! — крикнул он, представляя с ужасом, как разведчик взмывает над тысячами людей и хиза, сгрудившимися вокруг образов. Солдаты отступили на безопасное расстояние, они защищены доспехами, и стоит Эмилио и его людям подняться на холм…

Они поднялись. Сполохи залпа растерзали мрак, и многие наступавшие рухнули как подкошенные. Сделав еще несколько шагов, Эмилио упал плашмя. Внизу пламя выстрелов почти непрерывно обрисовывало силуэты пушек, а на склоне плавилась почва и стекала в долину. Перед освещенным шлюзом корабля строились десантники; прикрывая их, огненные копья просекали воздух и впивались в кипящую землю. Вот-вот солдаты скроются за броней люка, затем корабль взлетит и испепелит беспомощных колонистов и туземцев… Уже ничего, совершенно ничего нельзя сделать.

На взлетно-посадочную площадку нахлынула тень. Десантники, стрелявшие из шлюза, заметив ее, должно быть, подняли тревогу… Некоторые солдаты у трапа повернулись к призрачной черной волне…

Эмилио открыл огонь им в спину. У него застыла кровь от страшной догадки, от ожидания чудовищной беды. Кое-как он поднялся на колени, не замечая вражеских лучей, что дырявили склон вокруг него, и целясь в отверстие люка. Черная волна перехлестнула своих павших, затопила шлюз… и тотчас обратилась в стремительное бегство.

В шлюзе расцвело пламя, выплеснулось, мазнуло по солдатам и нападавшим. Донесся грохот, воздушная волна оторвала Эмилио от земли. Он рухнул навзничь в грязь и больше не шевелился. Тишина… Бой кончен, только дождевые капли шлепаются в лужи.