Феникс, восстающий из пепла - Анастасия Киселева

Юни послушно оперлась спиной о теплое предплечье и в который раз начала излагать историю своего появления в Нарванне. В отличие от Бланки Верена не стала демонстративно крутить пальцем у виска, восприняв роковой шаг, как что-то само собой разумеющееся. Куда больше эмоций у нее вызвал рассказ о знакомстве с Вервульфом.

— Чушь! — Эмоционально рявкнула она. — Почему он тебя не убил?

— Знаешь, — возмутилась Юнона. — Над этим вопросом только мы с Вервульфом и не парились! Все остальные свято уверены, что он должен был меня убить.

— Я прекрасно видела с высоты, как он преследовал тебя! Я успела вовремя!

— Если бы ты меня не уволокла так быстро, то я бы узнала, чего он хотел, и почему оказался рядом, — буркнула Юнона. — Он мне жизнь дважды спас. И здесь я тоже только благодаря ему.

— Ерунда какая-то выходит, — задумчиво произнесла Вверена. — Наше крыло во многом оторвано от внешнего мира, мы поддерживаем связь исключительно с горцами, но даже мы знаем: Вервульф — второй бич Нарванны после Венджера. Поступки Венджера хотя бы поддаются логической расшифровке, а вот оборотень…

Она недовольно качнула головой и скептически хмыкнула.

— Он хороший! — Упрямо сказала Юни.

— На твоем месте, я не была бы так в этом уверена. Юни, я понимаю, твой мир совсем другой, и Нарванна может казаться тебе волшебной сказкой, — вздохнула Верена. — Этот мир прекрасен, но его безмятежность обманчива. Здесь творятся подчас страшные вещи, и лучше бы тебе держаться в стороне от них. Дольше проживешь.

— Вервульф говорил так же.

— Вервульф — одна из таких вещей. Нарваннцам не привыкать жить бок обок с оборотнями. Неудивительно, что их суть со временем сгладилась из людской памяти. Но когда пошатнулась власть Ковена, волки напомнили всем, кем они являются на самом деле. И среди них Вервульф — самый страшный и опасный зверь.

— Он просто белый и пушистый, — отрезала Юни. — Верена, мне в жизни преподали один хороший урок. Слова словами, но характеризуют человека только поступки. Поэтому, извини, убедить меня ты не сможешь. И вообще, ты обещала устроить мне встречу со Старейшим.

Верена снова вздохнула, поднялась и потянулась к девочке лапой.

— Нет, так дело не пойдет! — Отскочила чуть подальше Юнона. — В твоих лапах я лететь отказываюсь.

— А как еще ты сможешь полететь? — Наивно удивилась Верена. Перехватила задумчивый взгляд девочки и возмутилась. — Ты с ума сошла! Я тебе, что, лошадь?

— Значит, пойдем в горы пешком, — покладисто согласилась девочка.

— И дойдем через три года? Чем тебя мои лапы не устраивают?

— Мне не нравится, когда меня роняют, а потом подхватывают. И знаешь ли, прореха у меня на левом боку явно не для вентиляции создавалась. Ты меня в один прекрасный момент просто проткнешь!

— Ну, хорошо, — неуверенно предложила дракона. Ее впечатлили явно не столько аргументы, сколько длинная щель с рваными краями, пропаханная почти по шву куртки. — Давай попробуем.

Юнона с воодушевлением ринулась штурмовать рептилию, но быстро поняла, что просчиталась. Бока новой подруги оказались не только гладкими, но и дико скользкими. Несколько раз подпрыгнув на повернутом назад локте, девочка честно попыталась ухватиться за спинной гребень и подтянуться, но каждый раз скатывалась назад. А при особо неудачных попытках еще и наворачивалась с драконьей лапы, а падать было высоковато. Идея залезть по крылу ничем хорошим не кончилась. Тонкая чувствительная мембрана чутко реагировала на каждое прикосновение Юноны, и Верена начинала корчиться от щекотки.

Вскоре Юни отбила себе все, что могла, а искренний смех Верены перешел в икание. Теперь из пасти рептилии вырывались огненные искры пополам с дымом. Одна из таких искр попала в молодое рябиновое деревце, и то мигом занялось. Перепуганная драконна сбила пламя лапой, и тут же перед ней как из воздуха возникло странное существо. Корявое, словно составленное из веток, листьев и сучьев, оно погрозило нарушительницам кулаком и снова растаяло в воздухе.

— Ничего себе, — выдохнула Юни. — Это что было?

— Леший, — удивленно произнесла дракона. — А считается, что они показываются только магам-лесоведам. Здорово же мы его допекли! Ладно, — она резко посерьезнела. — Хорошего понемножку.

Юни не успела опомниться, как ее тело сжали мощные зубы. Рывок, поворот, и ее аккуратно выплюнули прямо на спину между крыльями.

— Верена, а нам лететь далеко? — Юни примостилась поудобнее и прикинула, что такая посадка ничем не лучше транспортировки в лапах.

— Если взлечу повыше, то послезавтра утром будем на месте.

Следующий вопрос девочка проглотила, потому что драконна пригнулась, сводя крылья над головой, резко оттолкнулась мощными задними лапами и рванулась в небо.

Висентий проводил девочку взглядом и покачал головой. Явное недоверие и неожиданная озлобленность невольной гостьи стали для него неожиданностью. Не такой реакции он ожидал, расспрашивая накануне ее друзей. Жаль, не удалось уговорить их задержаться.

Он обвел взглядом свое подворье. Конечно, содержать его в идеальном порядке старику было не под силу: в свои девяносто семь он чувствовал себя дряхлой развалиной. А ведь мог быть еще полон сил — для Нарванны и стошестидесятилетний возраст не был пределом.

День обещал быть жарким. Однако в тени раскидистой яблони было хорошо. Устроившись в любимом кресле-качалке, Висентий не заметил, как задремал.

Проснулся он резко, как от толчка. Несколько мгновений растерянно мигал, потом повернул голову и уткнулся взглядом в высокого жилистого мужчину, с ног до головы закутанного в черные тряпки.

— А ты не теряешь сноровки, человек, — одобрительно прошипел упырь.

— Чернак, — Висентий растянул губы в холодной улыбке. — Какая встреча!

И десяти лет не минула с того дня, как мужчина в летах решился на службу у темного мага. Он стал полезен, правда, не столько Венджеру, сколько его подручным. И хотя сам Висентий рук никогда не марал, не раз нежить действовала по его наводке. Союз распался в тот самый миг, когда Висентий осознал, что год жизни рядом с упырями идет даже не за два. Распространяемая ими гибельная аура высасывала из окружающих людей жизненную силу. Почему-то только Венджер обладал иммунитетом.

Союз распался, но память о нем осталась. Человек был слишком немощен, чтобы представлять интерес для сытого упыря, но старая привычка заставляла Чернака навещать бывшего слугу с каждой оказией.

В этот раз под предводительством Чернака прибыло пятеро упырей. Губы старика искривила усмешка. Старые, и из обращенных. Венджер не держал таких подолгу: три-четыре года и тварь дичала, переставала различать своих и чужих, и единственным чувством, гнавшим ее вперед, оставался голод.