Если случится чудо - Л. Дж. Шэн

у меня. – Я шмыгнула носом, скрестив на груди руки и отведя глаза в другую сторону для пущей убедительности.

– Между прочим, он тоже обижен на тебя за то, что мы сделали с его фотографиями, – фыркнула она.

– Ты ему рассказала! – Я схватила диванную подушку и кинула ей в лицо.

Рори поймала ее на лету и, смеясь, бросила в меня обратно.

Подушка ударила меня по голове и приземлилась на колени.

– Сучка! – взвизгнула я.

– Предательница, – пошевелила бровями Рори.

Надрываясь от смеха и держась за животы, мы повалились на пол, и я поняла, что – с Рори или без нее – буду в порядке.

Теперь я в дублинском аэропорту, жду обратный рейс в Нью-Йорк.

Напротив меня в ожидании того же рейса сидит высокий, темноволосый привлекательный парень и читает «Историка» Элизабет Костовой в мягкой обложке. По скорости, с которой он переворачивает страницы – примерно меньше минуты, – я понимаю, что он украдкой бросает на меня взгляды.

Я вытаскиваю ногу из туфельки и шевелю пальчиками, накрашенными в розовый цвет, щелкаю мятной жвачкой и бесстыдно на него глазею.

С вежливой улыбкой парень смотрит на меня.

– Могу вам помочь? – спрашивает он.

– Нет, но я могу помочь вам, – дарю ему улыбку.

Он приподнимает бровь.

– Правда? Каким же образом, позвольте узнать?

– Я могу пересесть, чтобы вы не отвлекались и дочитали свою книгу. Кстати, чудесный роман. Влад Цепеш был большим специалистом.

Боже, благослови мою странную одержимость фольклором Восточной Европы.

Высокий, Темноволосый и Привлекательный захлопывает книгу и кладет ее на скрещенные ноги. Выпрямляется и обращает все свое внимание на меня.

– У вас есть имя?

– Я что, Арья Старк? Конечно, у меня есть имя.

Он заливается смехом, от которого я непроизвольно улыбаюсь. Сердце гулко бьется в груди. Украдкой бросаю взгляд на его левую руку. Кольца нет. Но не значит, что он не в отношениях.

Больше никогда не повторю ошибку, что совершила с Кэлламом.

Похоже, мой собеседник еще и мысли читает.

– Свободен, если вам так интересно. И признайтесь, вам это и было интересно.

– Ирландец, – услышав акцент, замечаю я.

Я не хочу, чтобы это была просто интрижка. Я не хочу интрижку. Я хочу почувствовать себя героиней «Красотки», но уж точно без части, где торгую телом. Хочу своего Ричарда Гира. Хочу знать, переспал ли Высокий, Темноволосый и Привлекательный с кем-нибудь на рождественской вечеринке Рори. Тот ли он самый. Стоит ли мне неразумно негодовать, если он переспал с той шлюшкой в Рождество? Хотя злиться на него почему-то не выходит. Потому что сейчас-то он тут, сидит напротив, и кажется, что если захотим, то сможем открыть целый мир – небо, землю и все, что между.

– И ирландец, – кивает он. – Но живу в Нью-Йорке.

– Серьезно?

Парень снова кивает.

– Чем занимаешься? – Все, до конца недели лимит вопросов исчерпан.

– У меня магазин.

– Какой?

– Тот, что продает секс-игрушки и другие навороченные погремушки, которые не купишь своим крестникам, – без обиняков заявляет он.

Я смотрю на него не моргая в ожидании, что он скажет, что пошутил. Поняв, что не скажет, улыбаюсь.

– Как раз в моем вкусе.

Он усмехается. У него ослепительная ухмылка – не путать с улыбкой. Нет, весь его вид лукавый, озорной и манящий.

– Я Кирби.

– Саммер.

Сидя, мы одновременно наклоняемся вперед и пожимаем друг другу руки. Выпрямившись, кладем ногу на ногу. Он берет книгу, я – телефон. Оба возвращаемся к своим прежним делам, но улыбаемся.

– Саммер, ты член клуба десятитысячников? – спрашивает он и как бы между прочим переворачивает страницу.

Я публикую пост с фотографией его ног, подписью: «Взгляните на эти ступни! Представляете, какой он?» – и хештегом «Намеки Намеки».

– Нет, но, как однажды сказал Граучо Маркс: «Я не хочу быть членом клуба, который принимает людей вроде меня».

Пожалуйста, будь моим Ричардом Гиром.

Пожалуйста, будь моим Ричардом Гиром.

Пожалуйста, будь моим Ричардом Гиром.

Он улыбается.

– Тогда как насчет ужина? Будем полностью одеты.

– Знаешь, я не против одеться не полностью.

– Отличный план.

Эпилог

Год спустя

Рори

Мою ладошку обхватывает маленькая ручка и тянет в толкучку. Детские ножки обуты в сверкающие красные туфельки, как у Дороти из «Волшебника из страны Оз».

– Пожа-а-а-алста. Ты сказала, всего пять минут. А уже точно прошло не меньше тысячи!

– Еще даже две не истекло, – смеюсь я и опускаю камеру.

Я беспомощно пожимаю плечами объекту фотосъемки – помолвленной паре. Похоже, они не сердятся. Может, потому, что не заплатят.

Уволившись официально из «Блю Хилл», я дала зарок: во что бы то ни стало всегда оставлять время для одной фотосъемки в месяц на совершенно безвозмездной основе. Так сказать, куриный бульон[15] для вдохновения. В прошлом месяце это был столетний юбилей женщины по имени Джослин О’Лири на севере Дублина. Я приехала в дом престарелых и засняла, как она танцует со своим новым кавалером Финном, младше ее на пятнадцать лет и вступившим в нежный возраст восьмидесяти пяти лет.

Сегодня это пара юнцов – думаю, лет девятнадцати. Они ждут ребенка и решили узаконить свои отношения. У них нет средств на свадьбу. В следующем месяце они устраивают вечеринку в гостиной матери невесты, а платье и кольцо куплены в комиссионке. Я получила от них трогательное письмо с вопросом, не соглашусь ли сделать несколько фотографий, поэтому-то я и здесь.

Свадьба состоится в местном муниципалитете, и я не просто приглашена, я пообещала прийти.

– Две, тысяча – все равно, нам пора. – Тэмсин умилительно дуется. Она всегда так делает, когда пытается уговорить меня дать ей шоколадку.

Пара смеется и качает головами.

– Ваша дочка просто прелесть, – говорит мне девушка, поправляя платье в горошек, слишком тесное для ее округлившегося животика.

Я не говорю, что Тэмсин не моя дочка, потому что, если уж откровенно, мне и самой кажется, что она моя. Я провожу рукой по конскому хвостику Тэмсин, убираю торчащие волосики ей за ухо и улыбаюсь. Выяснилось, если брать ее с собой на фотосессии, люди улыбаются радостнее, а мои снимки еще никогда не были такими классными.

– Тогда до встречи на свадьбе? В следующем месяце?

– Обязательно! – отвечает будущий муж. – Надеюсь, с закусками и лимонадом мы понравимся ей больше, да?

Держась за руки,