Реванш - Мариэла Ромеро

Исамар смотрела прямо в лицо Хосе Луису, и он не мог не оценить ее искренности.

– Я знаю. Это сразу видно: достаточно взглянуть на вас, – с той же прямотой поддержал Хосе Луис трудный разговор. – Но ваша любовь невозможна.

– Почему?! – страстно возразила Исамар. – Ты же видишь, она жива!

– Но вы не можете быть вместе, и оба понимаете это. Поэтому открой сердце новой надежде. Не замыкайся в себе, не приковывай себя к любви без будущего. Со мной или с другим, но ты должна быть счастлива, Исамар! Подумай об этом, подумай хорошенько.

На этом они и расстались. Но, оставшись одна, Исамар думала совсем не о Хосе Луисе и новых надеждах, она думала об Алехандро и тихо плакала. Они так любят друг друга, и какая несправедливость, что они не могут быть вместе!..

Марту провожал Альберто Эрнандес. Он давно уже был влюблен в нее и теперь обрадовался возможности побыть с ней наедине и поговорить. У порога дома он сказал:

– А разве ты не пригласишь меня, Марта, на чашечку кофе? Так ведь всегда делается. Во всяком случае, в кино!

– Разве я похожа на девушку из кино? – засмеялась Марта.

– Ты гораздо лучше, ты просто необыкновенная!

– Что ж, придется мне напоить тебя своим необыкновенным кофе!

Они сидели, болтали, Альберто ушел довольно поздно, сказав на прощание:

– Надеюсь, что твой необыкновенный кофе я пью не последний раз! До свидания, Марта! И если позволишь, до скорого!

– До свидания, Альберто.

За позднее сидение с Альберто Марта получила выговор от Самуэля Агирре:

– Что ты делаешь, Марта? Не слишком ли много разочарований за последнее время? Зачем тебе еще и этот журналист?

– Он мой друг, папа, –  кротко и миролюбиво ответила Марта.

– Очень может быть. Но что станут говорить о тебе? Сегодня с одним, завтра с другим!

– Зато ты постоянно с одной! С чужой женой! Женой Мальдонадо! Прелюбодейкой! – взорвалась Марта.

Агирре грустно покачал головой и вышел. У его бедной Марты так испортился за последнее время характер… Что же касается Элисенды, то он привязался к ней всерьез. Его трогала ее беззащитность и наивная агрессивность, когда она пыталась защитить себя. Все ее хитрости были так бесхитростны, что он только умилялся. А умиление его говорило о серьезности его чувства. Марта же не сомневалась, что Элисенда – претенциозная корыстная …. Каждый из них был по-своему прав.

А у Элисенды были свои большие проблемы. Всю жизнь она рассказывала своим дочерям об их отце, графе Димарсо, который хоть и не был богатым человеком, но происхождения благородного и благородного образа мыслей. Она всегда твердила, что не умри он так рано, он бы позаботился о своих дочерях, а так он оставил каждой лишь очень скромную сумму на счете, но они всегда могут на нее рассчитывать. И вот Эстефания, устраиваясь на новой квартире, присмотрела себе мебель, простую, но славную, и пришла к матери попросить свою долю оставленного ей наследства. Она сочла, что теперь, когда она собирается жить самостоятельной жизнью, вправе ею воспользоваться.

– Конечно-конечно, доченька, – сразу же согласилась Элисенда. – Я пойду в банк, заберу их и передам тебе.

Эстефания договорилась о мебели, ее должны были привезти со дня на день, но Элисенда все никак не, успевала зайти в банк за деньгами: то ей повстречалась приятельница, то она зашла за покупками, и Эстефания со вздохом сетовала про себя на легкомыслие матери, которая никак не может взять в толк, насколько срочно ей нужны деньги. В результате мебель привезли, а денег у Эстефании не было, и ее собрались увезти обратно. Но тут Элисенда и принесла деньги. Все уладилось, хотя Эстефания и пережила очень неприятные минуты. Но дело кончилось ко всеобщему удовольствию. Эстефания радостно расцеловала мать, Элисенда тоже была довольна.

Когда Элисенда вернулась домой, она увидела взволнованного Агирре, который методично обыскивал квартиру. Самуэль был очень спокойным, уравновешенным человеком, и для того, чтобы он был так взволнован, должно было случиться что-то очень серьезное. Серьезное и случилось: пропала довольно крупная сумма денег. Старый надежный клиент принес ему свой вклад прямо на дом, пользуясь давней дружбой. Но когда Самуэль собрался отнести его в банк, деньги пропали. Теперь он методично осматривал свой кабинет, теряясь в догадках, куда они могли исчезнуть. Чужих людей у них в доме в эти дни не было. Приходил только Луис Альфредо, который вернулся из Нью-Йорка и зашел навестить Марту, но и он был своим человеком… Элисенда, узнав в чем дело, тут же сказала:

– Я, конечно, ничего не хочу сказать, Самуэль, но вполне возможно, что деньги взяла Деянира. Она хоть и служит у тебя давным-давно, но ведь и ей могло что-то понадобиться…

Самуэль с удивлением взглянул на Элисенду. Ее предположение было примерно таким, как если бы она сказала, что у его правой руки деньги украла левая. Но он даже возразить ничего не успел, как разразился небывалый скандал. Предположение Элисенды услышали и Деянира, и Марта, и обе были вне себя. Одна чувствовала себя оскорбленной до глубины души этой бесстыжей, которая обвела хозяина, втерлась в дом и теперь выживает и его дочь, и ее, Деяниру, тоже, причем самым низким образом! Оскорбленной чувствовала себя и Марта. Деянира вырастила ее, была ей вместо матери, всегда помогала ей, и они жили много лет душа в душу, и теперь заподозрить Деяниру в какой-то гадости? Да как она смеет? Как смеет?! Марта не находила слов, гнев и ненависть душили ее. И она, не помня себя от ярости, кричала на Элисенду. А Элисенда, раскрывая красивые коровьи глаза, пожимала плечами и повторяла:

– Но я же не сказала ничего дурного, у каждого в жизни может быть тяжелая минута, и каждый имеет право на ошибку.

И этим раскаляла Марту еще больше. Такой логики Марта не могла ни понять, ни принять. Подобных ошибок, по мнению Марты, человек порядочный совершать не имеет права. И оскорблять достойных людей недостойными предположениями тоже!

Деянира ушла в свою комнату и собрала вещи. Оставаться в доме, где хозяйкой стала Элисенда, она не собиралась.

Увидев ее с чемоданом в руках, Самуэль огорчился до глубины души. Он не мог представить своего дома без Деяниры. На протяжении многих лет она была его главной помощницей, вела его дом, он доверил ей и хозяйство, и Марту, и ни разу об этом не пожалел. Он даже представить себе не мог, что их дружеские отношения прекратятся, оборвавшись из-за этой неприятной, тяжелой для обеих сторон ссоры.

– Я приношу свои извинения, Деянира, поверьте, я и в мыслях не имел ничего подобного, – заговорил Самуэль.

– Я верю вам, сеньор Самуэль, вас я знаю не первый год, но я не хочу выслушивать ничего подобного ни от одного человека на свете! Как только я вспомню слова сеньоры Элисенды, у меня перехватывает от обиды горло. Оставаться я здесь больше не могу.