Мир не меч - 2 - Татьяна Апраксина

— Все? — в шальном рыдании скрипки прозвучала растерянная нота недоумения.

— Кто устроил нынешние беспорядки?

— Многие... мы, люди...

— Не пытайся казаться дурнее, чем ты есть, — рявкнул Лаан.

— Разреши мне, Смотритель?

— Хорошо, — сквозь зубы выговорил Лаан, кивая Крылатому. Он отошел к стене и встал там, скрестив руки на груди — статуя воплощенного гнева; гнева, и, пожалуй — беспомощности, ибо никакими вопросами нельзя было воскресить погибших, и даже установленная истина не обладала свойствами живой воды.

— Ардай Тень Ветра, кто решил готовить отряды воинов? — спросил Лиар.

— Йарстэ Идущий в Ночи. Интари Звезда Полуночи. Я.

— Зачем? — не выдержала Аэль. — Крови попить захотелось?

Молчание в ответ.

— Кто первый сделал мысль словом?

— Я.

Этот спектакль Аэль поняла однозначно: на вопросы Крылатого белолицая пакость отвечать будет, а вот на ее — нет. Выразительно помолчит в ответ; сделает вид, что вопрос задан неправильно. «Оне изволят не понимать, — хмыкнула она про себя. — А в штабе декаду проболтался, ничего, наверное, и в курилке трепался не хуже прочих...».

— Что стало с тем, чей облик ты взял?

— Мертв.

— Окончательно?

— Да.

— Кем он был?

— Человеком.

Вайль вздохнул. Односложные ответы, чуждый для слуха голос — плач ночной птицы, посвист флейты, журчание ручья. Перед ним сидело чужое существо, и бесполезно было задавать ему простые человеческие вопросы «зачем ты это сделал? не стыдно ли тебе?». Бывший гладиатор знал, чем Тени Ветра отличаются от других тенников: они не могут просто изменить облик, им нужно взять с кого-то слепок, отпечаток и внешности, и мыслей. На время они становятся другими, людьми или собратьями. Когда маска сорвана, тенник этого клана возвращается к своей основе. Пытаться говорить с этой основой, как с человеком — дело дурное и бессмысленное. Он другой. Слишком другой.

Времени объяснять все это Аэль не было; пользоваться той безмолвной речью, при помощи которой он общался с остальными тоже не стоило. Аэль всегда боялась подобных контактов. «Голоса в голове» заставляли ее нервничать.

Пусть спрашивает Лиар. У него это получится лучше, чем у остальных.

Понемногу, по фразе, Крылатый сумел выспросить у Ардая все необходимое. Троица глав кланов, заручившись немой поддержкой Нижних, точнее, обещанием предоставить убежища и не вмешиваться, решила устроить в Городе революцию. Начать с инициирующей завесы, а дальше, устранив как можно больше соперников, продолжить и на верхних. Ардай был из тех, кто искренне верил в то, что людям место лишь на нижних. Вершина Города должна принадлежать тенникам.

Готовились они не месяцы, как показалось всем сначала. Годы по счету завесы.

Самое интересное для Лаана началось после того, как он попросил Крылатого задать пленнику вопрос относительно участия во всем этом Хайо и человека по имени Грег. Смотритель внимательно слушал, и чем больше Ардай рассказывал — нехотя, по одной фразе, тем выше брови Лаана забирались на лоб, пока не поселились где-то в сантиметре от кромки волос.

Все было куда веселее, чем подумал Смотритель сначала.

Пресловутый Грег, тот, кого Хайо счел своей марионеткой, бессмысленным алкоголиком и вполне удачной фигурой на доске, был марионеткой Ардая, и началось все задолго до встречи Грега и Хайо. Интерес Смотрителя к одному из рядовых обитателей завесы был замечен, вполне верно оценен и использован Тенями Ветра в своих интересах.

Вся интрига Хайо, которому показалось элегантным и остроумным сначала свести свою подопечную с подходящим по его плану партнером, а потом, дождавшись, пока девочка дойдет до ручки, вмешаться, для Ардая была не интригой; глупой попыткой ребенка помешать течению реки при помощи запруды из двух кирпичей и листа бумаги.

«Бессмысленный алкоголик» Грег, может быть, и не был чем-то самостоятельным или вообще интересным хоть кому-то, кроме самого себя, но марионетка из него получилась великолепная. Он служил Ардаю глазами и ушами, а при необходимости — и голосом. Тот самый инцидент, где Грег якобы с похмелья назвал Риайо лжецом, был импровизацией, но импровизацией, разыгранной как по нотам.

Лаан даже не сразу понял, зачем это было нужно, а, осознав, отдал Ардаю дань нешуточного уважения. Один-единственный дурак, один-единственный скандал, и Смотрители дискредитированы, Крылатые — оскорблены, и повод для войны — готов, свежий и оригинальный, с пылу, с жару.

Правда, с Хайо им не повезло, но тут уж не вина Ардая — Смотритель в любом раскладе является джокером, планировать его действия бессмысленно.

Когда трудами Хайо из величайшего скандала получился хоть и неприятный, но пшик, Ардай навел свою куклу на следующую удачную мысль: спровоцировать Смотрителя. Разумеется, Идущие в Ночи приняли Грега с распростертыми объятиями и немедля ему помогли организовать похищение Ярославы. К сожалению, то ли Йарстэ было не до того, то ли у него были какие-то свои планы, расходящиеся с планами Ардая, но к похищению он подошел весьма и весьма небрежно. Выделенный им молодняк клана со своей задачей не справился.

Провокация не удалась. Хайо, который не видел за деревьями леса, все-таки ухитрился выкрутиться из ситуации так, что повод к войне опять не образовался. То ли чутье Смотрителю помогло, то ли Город ему откровенно подыгрывал — но и тут у партии войны интрига не удалась.

Остался последний и самый беспроигрышный вариант: обычный конфликт между людьми и тенниками. Для Ардая не составило труда навести одних и других на «правильные» мысли. Учитывая, что у одних были друзья в Квартале Наемников, а среди других инкогнито обреталась девушка из Детей Молнии, все прошло идеально. Ардай даже огорчился тому, сколько усилий раньше было затрачено даром. Мудрствования лукавые оказались, как водится, менее действенными.

Пока Хайо возился со своими женщинами, Ардай умело воспользовался разницей в течении времени между завесами и успел хорошенько взбаламутить воду.

— Сильно, — вздохнул Лаан. — Уважал бы, если б не последствия. Я только одного не понял, а к нам ты зачем явился? Некого было послать?

Тенник впервые за пару часов слегка улыбнулся. Бледные пухлые губы шевельнулись, открыв узкую темную щель рта. Не только голос у него был чужим, но и мимика, оболочка кожи прикрывала совсем иначе слепленную плоть.

Улыбка эта Аэль на редкость не понравилась. Она так и стояла там, куда оттащил ее Лаан, перед ним и перед Вайлем, и не было никакой возможности заглянуть теннику за спину, а казалось, что нужно это сделать, причем срочно.