Десант времени - Егор Красный

— Ладно, разберемся на месте, — бросил своим бойцам Семенов и кивнул головой, направившись следом. Он понимал, что если уж здесь не сговорились и не разошлись, там в штабе полка, может многое зависеть от сумасбродства военных командиров. «Проньков, Проньков, такая кажется фамилия у их комиссара…», — повторял про себя эту фамилию Семенов, пытаясь вытащить из памяти, то, что стерлось и ушло за чередой событий последних дней.

Проехав через все деревню, где располагался конный полк Красной армии, плененный отряд «Нулевой дивизион» был ссажен с орловских лошадей. Всех их построили перед огромной двухэтажным деревянным домом. Один штабной красноармеец бегло обыскал их, не найдя спрятанных наганов. В окнах на подоконниках виднелись пулеметы. Из дверей красноармейского штаба выходили, то заходили военные люди, видно готовясь к предстоящему наступлению. Григорий отметил, что его бойцы терпеливо молчали, видно веря, что все образумится и они проследуют дальше.

Наконец, из штаба вышел уже знакомый красноармеец в очках и мятой фуражке на голове. След за ним на высокое крыльцо проследовал высокий человек со впалыми щеками и глубоко посаженными глазами. На нем была кожаная куртка, и весь его вид говорил, что революционная законность у него упиралась в маузер, висевший а боку, и жестокий норов.

— Мандат имеется, — вынул из кармана Григорий пожелтелую бумагу с печатью. — Направляемся Петербургским ВЧК в Киев, для выполнения задания…

— Какого задания? — неохотно спросил комиссар и взглянул в небо, что‑то решая для себя. — Да и как вы в Киев проберетесь, там же махновцы, петлюровцы…

— О задании, в бумаге не написано. И это нормально! Так уж заведено, если задание секретное, — спокойно и уверенно сказал капитан Семенов.

Комиссар еще раз взглянул в небо, а затем перевел взгляд на пленных. Заметив среди арестованных две девушке, комиссар Проньков изменился в лице.

— Что и баб для заданию взяли? Чтобы мягче спалось? — засмеялся комиссар и поглядел на старшего красноармейца. — Ты где же таких нашел, веселых, что сразу в поле не расстрелял, сжалился?

— Так мандат имеется, — развел руками красноармеец, надвинув на затылок фуражку и почесывая лоб. — А точно, надо б было расстрелять, да вот этот бывший под–прапорщик Осокин, развел канитель: надо революционную законность соблюдать. Одно слово — контра контру выгораживает и от пули спасает.

— Ну ладно, смотрю я на вас, что‑то в вас не то, так сказать какая‑то неестественность, — не уступал комиссар и вглядывался в незнакомцев. — О, вот забыл представиться перед вами — комиссар ВЧК Витя Проньков. Не слыхали? Вот вы, девушка, не слыхали обо мне?

— Нет, не приходилось, я из Питерского РКСМ, а про вас в газетах не писали, — спокойно ответила Луна, но вдруг почувствовала, что ступила на тонкий лед с этим опасным человеком.

— Если вы из ВЧК, то у нас могут быть общие знакомые, — решил взять инициативу в свои руки Григорий, снова и снова пытаясь вспомнить уж больно знакомую фамилию «Проньков».

— А ты, что круче Пушкина, в разговор встреваешь? — поморщился комиссар при упоминании общих знакомых в ВЧК. — Ну, ладно, рыжий, ты тут за всех в разговор вмешиваешься. Скажи кого ты в ВЧК знаешь?

— Комиссара Артузова из Московского ВЧК, он там заместитель начальника Особого отдела. Вот приглашал меня к себе в Москву! — убедительно и по простому сообщил Георгий. — В Орле с ним встречался, меня Григорием Семеновым кличут, вот и в боях участвовал, отбили мы бронепоезд у белых…

Григорий Семенов сказал это, и тотчас понял, что совершил ошибку. Витя Проньков, был тем самым комиссаром ВЧК, который был послан Военкомом города Орла Звонаревым охранять бронепоезд «Грозный», но предал и передал его белогвардейцам. Именно Витя Проньков был известен по криминальной картотеке Царской России под кличкой «Витька–вешатель». Именно, за ним числились серийные зверские убийства мирных обывателей, среди которых был архимандрит Макарий и профессор гимназии.

Чудом уцелевший после чистки комиссара Артузова в Орле, бандит и убийца Проньков, словно оборотень одевший форму сотрудника ВЧК, и получивший безграничную власть, тоже без слов все понял и вспомнил Семенова. Он внимательно взглянул сначала на Григория, а затем присмотрелся к лицам бойцов, пришедших сегодня именно сюда к Пронькову или «Витьке–вешателю» на свою погибель.

Григорий взглянул на Уника, а тот на него и качнул головой из стороны в сторону, что могло означать, что все не очень «здорово» и этот человек может сыграть роковую роль. Уник не знал всей подноготной стороны вопроса, но спецназовец–психолог уловил ген смерти в этом человеке, и уловил агрессию в нем против всего отряда.

Вдалеке послышался шум, и из‑за ворот подбежал гонец к крыльцу штаба полка.

— Товарищ комиссар, там гонцы из штаба Южного фронта с донесением. К вам вести их или к командиру полка сразу?

— Давай их сюда, проверить сначала надо, а то у нас одни провалы и потери за последние дни…

Григорий воспользовавшись заминкой откинул полы полушубка за спину, и незаметно взвел курок нагана.

Из за ворот на широкий двор перед домом въехала пара конников в красноармейской форме и с кокардами на фуражках. Один из них лихо подскакал к комиссару и вглядевшись в лицо слегка стушевался, но автоматически доложил.

— Донесение о наступлении из Штаба фронта, красноармеец Брылин. А вы не Проньков ли будете?

Опытный убийца–оборотень комиссар ВЧК, понял, что перед ним два человека, которые могли знать о его предательстве и измене, не долго думая Проньков выхватил свой маузер, но не успел взвести курок, как точным выстрелом Григория Семенова из нагана был убит на повал.

Брылин обернулся на звук выстрела и встретился взглядом с Григорием.

— Гриня, не ты ли это? — обрадовался Брылин и улыбнулся. — Вот уж не ждал встречи. Ну ты молодец, второй раз меня спасаешь, такого гада завалил.

Тут на двор выбежало несколько военных из штаба, да и в окно выглянуло несколько пулеметов, взяв на прицел бойцов отряда «Нулевой дивизион».

— Братва, так это предатель, ваш комиссар ВЧК Проньков. Я из штаба Фронта, там знают о предательстве Пронькова, — крикнул Брылин и поднял руку, останавливая стрельбу.

— Вот и смотрю, я, что наши планы становились известны белым… Так вот, кто нас предавал! — с гневом сказал командир красноармейского полка. — Бойцы, унесите этого предателя и закопайте подальше от деревни.

Командир полка, одетый в офицерскую гимнастерку без погон, взял пакет у посыльного Брылина из штаба Фронта и взглянул на бойцов «Нулевого дивизиона».