Крылья Тура - Олег Языков

– Ну, Вася, давай! Поиграем в войнушку! Убрать колодки! Взлет…

Мы с Василием, соблюдая полное радиомолчание, от солнца, стали подкрадываться к самолетам, выполняющим учебные стрельбы. Замполит о проверке бдительности знал и спокойно отошел с нашего пути, заняв безопасное место в стороне.

Я молча качнул Василию крылом. Он качнул в ответ.

«Атака!»

А ведь у них полный БК, просквозила по единственной извилине от фуражки мысль, как бы не пальнули со страху-то! Ничего! Мы с Васей так просвистим, что пока они поймут, почему в штанах мокро, нас уже и видно не будет!

Так оно, в общем-то, и получилось. Эфир взорвался матом, растерянными криками и беспомощными командами. Выскочив на безопасную высоту, я отдал приказ прекратить словесный понос и доложить, что произошло.

Скрипя зубами, Киря Извольский доложил, что его звено только что было атаковано парой неизвестных истребителей, напоминающих по силуэту самолеты «Як-3», бортовые номера 7 и 11. Правильно, между прочим, опыт не пропьешь! Именно – 7 и 11!

– Поздравляю вас, воздушные бойцы! Только что смерть вырвала из ваших рядов двух летчиков. На ужин Извольскому достанется лишняя порция горчицы, мать вашу, истребители вы хреновы! Столпились, все на землю загляделись! Девок на пляже рассматривали? Ладно – остальное на земле. Продолжать стрельбы! Кирилл, командуй… Мы с Васей последние.

Думаю, особенного удовлетворения от проведенных стрельб у ребят не было. Да и результаты я бы ошеломляющими не назвал. Взволновали мы с Васей ребят, задрожали ручонки-то! Отвыкли от фронтовой оглядки пацаны. А ведь, как писали на одном из форумов игры, «летчик смотрит вперед, только когда стреляет»… Мысль, конечно, не бесспорная, гиперболизированная, плакатная, но… В целом – оно где-то так и есть. Или, по крайней мере, близко к этому. На фронт ведь готовимся, ничего, что сейчас в тылу. Да, «мессер» сюда не залетит, а вот «Ю-88» – запросто! А тут у летчиков особой авиагруппы такие курортные настроения! Это не дело, товарищи!

– Это не дело, товарищи! – закончил я разнос. – Вы что-то уж больно легко забыли о своих фронтовых навыках. А ведь нам дней через десять-двенадцать туда, на фронт! Я требую – наша учеба – это ваша боевая деятельность! Буду жестко, даже жестоко вас проверять. Летчику допустимо будет получить лишь одно замечание. Второго не будет. Будет отчисление из группы. Мне не нужны живые трупы в авиагруппе. Сбитые немцы, да, нужны! А своих я терять не собираюсь. Вы забыли, что стоит за итогами войсковых испытаний? Так я вам напомню – решение о серийном производстве истребителя «Як-3»! И мне не нужны итоговые данные – сбито 30 вражеских самолетов при 10 потерянных своих! Это не тот счет! Только «всухую!» Всухую – и никак иначе! Всем ясно? Разойдись!

А стрелков на 37-мм пушки мы отобрали. И слетали потом к соседям, постреляли там по конусу. Хорошо в общем и целом постреляли. В заданные мною нормативы уложились. И мы с Васей в том числе.

А тут – радость пришла в наш кишлак! ОКБ завершило последние самолеты для нас, и на наш аэродром прислали самолет за перегонщиками. Надо ли говорить, что Васю я оставил тренироваться, а сам с еще тремя опытными пилотами отправился в яковлевскую Контору.

– Ну, Иван Архипович, не темни! Какой истребитель ты мне подготовил, рассказывай!

– Да что ж, Витя! Что тут готовить? Оне и так один в один, как яйца у курочки!

– Архипыч, ты меня не зли! Какие еще там «яйца»… Курочка в гнезде, а яичко, сам понимаешь, в…! Я человек болезненный, измученный «Нарзаном». Со мной шутить так нельзя! А ну, колись! Который?

– Эх, грехи мои тяжкие… Вот этот, Витя, вот этот – пятнадцатый, стало быть! Это уж Толя Рощин нас надоумил. У тебя такой номер на фронте ведь был? Ага! Ну и сейчас, значит, будет. Вот, владей! Машина – загляденье! Мы с Кузьмичом все сами проследили, все сами на ощупь проверили. Бери, Витя, на доброе дело, на святое дело – бери!

Старик неожиданно всхлипнул.

– Ну, ну… Иван Архипович, не надо… Что ты! Тут радоваться надо – какое оружие ты сделал! А ты – в слезы… – Я обнял старика, похлопывая его по спине. Вылупившимся на нас рабочим и летчикам я сделал страшные глаза.

– Прими, Иван Архипович, от нас земной поклон! – Я снял пилотку и низко поклонился. – Выковал ты для нас оружие, эту небесную молнию, а теперь и передаешь ее в руки внуков Пе… кх-м-м, в руки твоих внуков в общем. Обещаю тебе, старик, что не посрамим мы славы русского оружия… не посрамим. Спасибо вам всем, товарищи! Теперь – ждите от нас известий с фронта!

Ну, что сказать? «Як» был великолепен! Пока мы мчались к себе на аэродром, я летел и наслаждался чувством полета на новой замечательной боевой машине. Чуткий, легкий, послушный руке летчика. Готовый бросить меня, как из пращи, в небо или метеором к земле! Да-а, дождался ты, Виктор, чуда. Исполнилась твоя мечта! Теперь – скорее бы на фронт.

Скоро – не скоро, а почти все, что наметили, было выполнено. Последние дни шла шлифовка новых навыков, закрепление новых тактических приемов. А вот их перечень очень значительно расширился! Новый истребитель позволял делать такие вещи, что фашистские асы, знай они об этом, срочно бы стали подавать рапорты о переводе их в рейх, на Западный фронт. И подальше от вероятности встретить «Як-3» в воздухе…

Последним, как я и предполагал, новую машину закончил осваивать комполка. В последние дни подполковнику Степанову удалось завершить все организационные дела. Наша отдельная авиагруппа нарастила на летный костяк еще и немного «мяса». У нас появился небольшой, но весьма эффективно действующий штаб, необходимые службы, даже с кормежкой наладилось. Каким-то чудом к котлу встал шеф-повар одного из ленинградских ресторанов, до этого долгое время работавший на пассажирском флоте. Готовил он просто замечательно. А вот официанток решили не набирать. Что мы, сами себе тарелку супа не нальем, что ли? А притащить на стоянку термосы с обедом солдаты помогут. Слишком нас мало для полноценной столовки, не до роскоши сейчас…

Так вот, комполка… Самолет он, конечно, освоил, но вот навыки летчика-истребителя у него были значительно ослаблены. Да и прежние ранения не прошли для подполковника Степанова даром. Сначала я просто немного удивлялся, а потом… Потом стал понимать, что тут что-то не так. Миндальничать и деликатничать в таком деле нельзя. Тут любой ошибке цена одна – чья-то жизнь.

Пришлось тактично просканировать комполка. Оказалось, что страшного, может, ничего и нет, но и приятного – тоже мало.

Подполковник Степанов потерял цветоощущение. Проще говоря – он стал дальтоником. В результате ранений или ожогов своих – я не знаю. Да и не важно это. Летать и даже вести воздушный бой он, наверное, сможет, но – нужно ли это? Тут есть определенная опасность и для него, и для людей, летящих с ним в одном строю. Что делать – я не знал и решил пока все эти сомнения отложить. До фронта. До боевой практики. Посмотрим, как там пойдет. Может, командиру особо часто и летать-то не придется? А то начну я кричать, и не только карьеру могу ему поломать, но и жизнь тоже. Подождем, посмотрим… Не горит, чай. Есть кому вести звенья, есть зам командира по боевой работе. Справимся, я надеюсь.