Зимой змеи спят - Владимир Ильин

— Дайте мне еще немного времени, а? Ну, хоть пару минут!.. Пожалуйста, я очень прошу вас… вы… чувствуется, что вы — не такой, как другие ваши… наши… вы — человек… Я только хочу вам кое-что показать. А потом… потом решайте, стоит ли мне жить…

Твердя всю эту бессвязную околесицу, Рольщиков то и дело посматривал куда-то вдаль.

— Загадками говорить изволите? — нарочито шутливо осведомился Георгий, чтобы скрыть охватившее его беспокойство.

Он проследил за взглядом своего соседа.

На площадке перед грандиозным многоэтажным зданием — судя по всему, это был какой-то торговый центр — царила обычная сутолока. Ничего особенного не было заметно. Люди входили и выходили из магазина. Группа молодых парней о чем-то с жаром разговаривала возле одного из автомобилей. Подкатила длинная высокая коробка с рекламными видеоэкранами на бортах, и из ее дверей посыпались, один за другим, люди с сумками, пакетами и прочей нехитрой тарой. Одной из первых из «буса» спустилась женщина, как-то странно отклонившись назад и из-за этого с трудом сохраняя равновесие…

— Вот! — с торжеством в голосе воскликнул Рольщиков, указывая в сторону торгового центра. — Вот!..

У него явно не хватало словарного запаса, чтобы адекватно выразить переполнявшие его эмоции.

Ставров вгляделся в указанном направлении и обомлел. Из-за экранобуса неторопливо, даже вразвалочку вышли двое в уже знакомых Ставрову кожаных куртках и огляделись, явно разыскивая кого-то. Один что-то сказал другому, взмахнув рукой, и они двинулись к скамье, где сидели Ставров и его жертва.

Дальнейшее промедление было смерти подобно, и Георгий нажал курок. Насчет глушителя он преувеличивал, но выстрел все равно прозвучал не очень громко из-за того, что ствол был плотно прижат к боку Рольщикова, а сам пистолет был накрыт полой курточки. Наверное, люди, сидевшие в сквере, приняли его за чересчур громкий выхлоп, потому что, повертев головами по сторонам, вновь вернулись к своим делам. Голова Рольщикова мотнулась, словно от удара, и бессильно откинулась на спинку скамьи. Из угла рта поползла бойкая струйка крови. Если бы не это, то казалось бы, что, разморенный солнцем, он сладко задремал на полчасика…

Ставров спрятал пистолет под куртку, поднялся и, стараясь не убыстрять шаги и не оглядываться, пошел прямо через проезжую часть на другую сторону площади.

Однако оглянуться ему все-таки пришлось. Едва он успел благополучно достичь противоположного тротуара, как сзади раздался истошный женский вопль: «Сашенька!

Родной мой! Что с тобой?»…

Молодая женщина, которую он видел выходившей из «буса», теперь стояла на коленях перед скамьей, где было распростерто ставшее сразу каким-то плоским, словно из бумаги, тело Рольщикова. Она не плакала, а лишь причитала навзрыд.

И только теперь Ставров разглядел, что она была примерно на восьмом месяце беременности.

Он отвернулся и скрылся в переулке, ничего не различая впереди себя. Мозг его жгла мысль: «А если бы она приехала на две минуты раньше, ты бы все равно выстрелил в ее Сашеньку?»…

Мадин был все-таки прав, стервец.

Глава 22

Голова трещала и разламывалась, как с похмелья, и это пока было единственным достоверным ощущением. Всё остальное еще требовалось доказать. Например, что руки и ноги на месте, что глаза способны видеть, а уши — слышать… Хотя нет, уши слышали вполне исправно, потому что что-то отчетливо стрекотало где-то поблизости.

Он с трудом разлепил склеившиеся веки, прищурившись от хлынувшего в глаза яркого света. Прямо перед глазами торчали тонкие зеленые былинки. Трава. Зеленая трава, растущая из земли. Он лежал, уткнувшись в землю носом, и было это где-то в лесу.

В лесу? Куда это его, интересно, забросило, если ближайший лес находился на удалении пятидесяти километров от того места, где он помнил себя в последний раз?.. Или он все еще лежит в Центральном парке?

Он осторожно попытался двинуть левой рукой, потом правой. Вне всяких сомнений, руки у него наличествовали, потому что правое предплечье ныло тупой болью. В левом кулаке был зажат какой-то знакомый предмет. Он покосился. «Редфорд», всплыло в отуманенном сознании. Ага, так называется пистолет, который закреплен за ним в Полицейском управлении. И тут же, будто вспомненное слово пробило брешь в той плотине, которая перегораживала поток его мыслей, водопадом хлынули знания, воспоминания, образы…

Его зовут Сверр, Яков Сверр. Он работает в оперативном отделе Управления полиции Московской агломерации. Ему скоро исполнится сорок восемь, у него есть жена и двое детей. Но все это не столь важно, потому что он должен во что бы то ни стало выполнить свою Миссию. Главное — найти человека, за которым он минувшей ночью гнался с пистолетом в руке. Найти, чтобы убить его…

Сверр перевернулся на спину и рывком сел. Помотал головой, прогоняя остатки одури. Опоили его чем-то, что ли? Состояние — словно после приема внутрь солидной дозы какой-нибудь «дури». Но он точно знал, что накануне не употреблял ни лекарств, ни спиртного, ни антидепрессантов для поднятия настроения…

Пейзаж вокруг был странно знакомым. Деревья были, и кусты были, и травяной ковер расстилался под деревьями, но все-таки это не мог быть лес. Почему? Ага, вот в чем дело. В лесу трава должна быть дикая, растущая то густо, то редко, а тут она была аккуратно подстрижена до одинакового уровня, чтобы все было ровненько… Да и стрекотание, которое доносилось издали, это не что иное, как работающий робот-газонокосильщик. Деревья тоже растут не как попало, а тщательно подобраны по ранжиру, покрашены в целях защиты от жуков-короедов и ухожены: ни единой веточки внизу на траве не валяется.

Это парк. Причем не удивлюсь, если тот самый, где мы сидели ночью в засаде.

Сколько же сейчас времени?..

Он поднес руку с браслетом наручного компа к глазам, но мини-экран был покрыт сеткой трещин и отказывался загораться при нажатии кнопки включения. Видно, кто-то — или что-то — хорошенько долбанул мне по руке, подумал он и тут же вспомнил, как это произошло. Он бежал с пистолетом в руке за Пришельцем, но не стрелял, потому что хотел стрелять только наверняка, когда догонит убегающего поближе. Где-то в стороне раздавался топот других людей, но создавалось впечатление, что они гонятся вовсе не за тем, за кем следовало бы… Ладно, думал на бегу он, я и один справлюсь. Мне бы только настигнуть его… ну хоть на десять метров поближе… В горле уже стоял ком удушья, легкие лихорадочно перерабатывали ночной воздух, но явно не справлялись с этой задачей. Во рту появился стойкий медный вкус. Спина человека впереди мелькала между кустов смутным белесым пятном, но попасть в несущийся с нечеловеческой скоростью силуэт было немыслимо. Карабин Сверр бросил еще в самом начале, потому что он мешал бежать, а пистолет годился только на тот случай, если они вырвутся на открытое пространство или если Сверр нагонит убегавшего типа. Яков предпринял отчаянный спурт, и расстояние между ним и Пришельцем стало сокращаться… вот еще немного, и можно стрелять… он поднял на бегу пистолет, целясь в спину человека, мчавшегося впереди него, но тут какая-то темная фигура вывернулась сбоку из-за кустов и вдарила с силой по руке капитана чем-то длинным и тяжелым. Бейсбольной битой или просто отломанной веткой — значения в той ситуации не имело. Что-то хрустнуло (теперь Сверр понимал, что тогда-то и наступил каюк наручному компу), пистолет вылетел, но Яков успел поднять его с земли левой рукой и прицелился в фигуру. Однако сообщник убегавшего опередил его. Прямо в глаза капитану сверкнула ослепительная вспышка, и мир перестал существовать вплоть до того момента, как Сверр очнулся лежащим вниз лицом в этом уголке парка…