Берег. Территория любви - Юлия Крынская

вздохнул и окинул взглядом широкую кровать с высокой, обитой красной тканью спинкой. — Но ты поступила правильно, моя милая Кэнди, нам пора стать одним целым. Господи, да я, оказывается, раньше ходил по свету половинкой".

Роберт подошел к столику, допил вино из бокала, не почувствовав вкуса, и поспешил в ванную.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Юля весь вечер витала где-то в своих мыслях и отвечала невпопад, что можно было списать на усталость и мандраж перед первой близостью. Однажды он ее уже видел такой. В ночь знакомства. Сейчас Юля глядела на него испуганно, укутавшись в облачка белоснежной пены. Волосы, собранные на макушке, придавали ее лицу утонченность средневековой барышни, а шея казалось длинной как у нарисованной балерины: «Чувствую себя стриптизером на детском утреннике», — Роберт присел на край ванной и коснулся острой, блестящей от воды, коленки.

— Ты не против, если я заберусь к тебе?

Юля не ответила, будто уловив его смущение, и, улыбнувшись, повернулась к нему спиной. Аппетитная грудь в рваных хлопьях пены на мгновение промелькнула над поверхностью воды. Роберт чуть в джинсах не запрыгнул в ванную. Трясущимися пальцами он расстегнул ремень, пуговицу, рванул молнию и стянул брюки. Приятное тепло воды окутало его тело, когда он, дрожа от желания, сел позади Юли. Она прижалась к Роберту спиной, и его ладони устремились вниз по ее упругому животу.

— Люблю тебя, — пробормотал он, как в бреду, и провел языком по нежной шее. Не удержался, прикусил кожу у плеча. — Хочу тебя, только тебя. Ты…

Юля вывернулась из его объятий, сев перед ним на колени, и слова застряли у него в горле. Сердце словно переместилось из груди в ее ладони и остановилось под взглядом зеленых русалочьих глаз.

Он притянул Юлю к себе и впился с жадностью голодного хищника в манящие полуоткрытые губы. Но она вырвалась и села с другого края ванной. У Роберта перехватило дыхание, а по телу пробежала судорога.

— Я не могу расслабиться! — расстроенно прошептала Юля и, обхватив колени руками, уткнулась в них головой. — Прости.

Роберт через силу улыбнулся.

— А ты отпусти ситуацию, — он млел от предвкушения долгожданной близости, касаясь ступнями ее гладких бедер. Пена скрывала волнующие изгибы, и руки сами собой тянулись к вожделенному телу. — Тебе больше не нужно играть. Позволь мне сегодня все сделать самому…

Юля молчала.

— И не здесь, а в постели, — улыбнулся он и кивнул в сторону двери: — Саванна ждет.

Роберт выбрался из ванной. Юля покраснела при виде его обнаженного тела, и он довольно улыбнулся: «Нечестно, конечно, но я еще больше вгоню тебя в краску. Твой первозданный страх будет мне помощником сегодня». Роберт неспешно растерся махровым полотенцем под ее взглядом, избегавшим опускаться ниже линии живота.

— Я тоже хочу увидеть тебя всю, — перешел он на английский. — И больше не могу не прикасаться к тебе.

Уголки ее губ нервно дрогнули. Юля взялась за бортик ванной и неспешно поднялась, прикрыв грудь. Роберт улыбнулся, увидев кружевные трусики: «Для танцовщицы эротического балета, ты чересчур целомудренна. Но, разрази меня гром, я никогда еще не получал такого наслаждения от простого созерцания женщины». Он шагнул к ней и коснулся губами ее пальцев.

— Ты самое совершенное создание на земле, — Роберт завернул Юлю в полотенце и, подхватив ее невесомое тело на руки, отнес в комнату.

***

В номере Юля соскользнула с его рук и прислонилась к стене. Одеяло, отогнутое в немом приглашении, и задернутые гардины смутили ее.

— Оставь меня минут на пять, — голос ее дрожал.

Роберт улыбнулся одними кончиками губ и вернулся в ванную.

Юля предусмотрительно попросила поставить свечи в номер за отдельную плату и решила, что настало время их попользовать. Она замоталась в полотенце и, отлепившись от стены, трясущимися руками с третьей спички умудрилась зажечь огонь. Казалось бы, воцарилась атмосфера для совершенного слияния двух тел и сердец, но Юля ощущала себя актрисой, невыучившей роль на премьере. Ей нечего было вспомнить хорошего из своего опыта общения с другими мужчинами. Слишком часто Юлю норовили изнасиловать то чересчур ретивые поклонники в гастрольном туре, то питерские бандиты. А то, что произошло в подвале дома Сергея вообще вспоминать не хотелось.

Ее взгляд перебегал от пламени свечи к кровати, видевшейся теперь плахой, на которой сейчас ее предадут как минимум четвертованию. У нее учащенно стучало сердце и закладывало уши.

«О чем я думала раньше? Я совершенно не готова! Нужно или успокоиться, или бежать, — мысли путались в голове. — Почему я так волнуюсь? Это же Роберт… Я сама его выбрала и хочу ему доверять. Он тот, кого люблю… мой будущий муж!»

Юля задохнулась от нахлынувших вдруг воспоминаний обо всем, что случилось с ними, с того момента как она пришла в себя в доме Виктора. Сейчас ей казалось, что это случилось полжизни назад. За это время они с Робертом успели стать чем-то гораздо большим, чем просто пара. И всегда его прикосновения дарили ей истинное наслаждение, его взгляды, мимолетная ласка и поцелуи заставляли ее трепетать от блаженства: «Если Фаррелл-старший при всей своей ангельской сущности действует на меня завораживающе, наверное потому и приснился этаким завоевателем, то Роберт — моя вселенная, центр мироздания. Тогда почему и чего я боюсь?»

Тревога улеглась, сменившись радостным ожиданием. Юля обвела взглядом комнату, решая, ждать ли ей Роберта у стены или присесть на кровать: «Конечно, можно раскинуться томной наядой на простынях. Но не будет ли это слишком дерзко для девственницы?»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Еще раз, прислушавшись к звукам в номере, Роберт нетерпеливо вздохнул, дав четверть часа Юле, чтобы она успокоилась и перестала дрожать. То, что любимая сбежит, он больше не боялся.

Роберт прислонился к стене и вздохнул: «Какая же она соблазнительная!» Закрыв глаза, он вновь вспоминал ее гладкую, теплую кожу с остатками летнего загара, фантастические изгибы плеч, рук, груди, ровную поверхность живота и по-мальчишески узкие очертания бедер, что пленили его еще в первый день, когда он нашел Юлю в лесу. На память пришло как отец осматривал ее. Она лежала на столе без сознания, в одном белье, совершенно беззащитная: «Тогда мне показалось, что даже твои лодыжки выточены самим создателем. За всю жизнь не видел более совершенного существа и не желал женщины с такой силой и безудержной страстью».

Роберт принял прохладный душ, привел чувства и разум в порядок. Он четко сознавал, как трудно в постели будет совладать с собственными демонами, и очень боялся напугать Юлю. Ему хотелось медленно, ступень за ступенью, привести ее к вершинам блаженства. В номере