Словами огня и леса Том 1 и Том 2 (СИ) - Дильдина Светлана

“Я же такую видела где-то…”

**

— Очередная пустышка, — Лачи отбросил клочок тонкой ткани с чернеющими на нем знаками. — А ведь он меня уверял, что нашел нужные записи…

Женщина подняла записку, упавшую в полосу света на столе, без особого интереса прочла и скатала в трубочку.

— Ну что ты так сердишься, у нас еще достаточно времени.

Избранницей Лачи была Саати — подвижная, больше напоминавшая южанку часто распущенными волосами и любовью к звенящим металлическим украшениям. Она надевала даже мертвое золото, смущая окружающих. Ее своенравие порой заставляло Лачи терять терпение — он предпочел бы спутницу попокладистей. А Саати… многие опасаются плавать в озере, где есть омут. Лачи пристально разглядывал подругу жизни, словно не насмотрелся за долгие годы. Да, на южанку она походит… Вспомнил давнее-давнее замечание Лайа: “тебя тянет ко всему с когтями и клыками”. Не потому ли так легко принял Саати, хоть и не сам выбирал?

Сравнение вернуло мысль, которую думал уже давно, и не раз проговаривал вслух. А тут еще это послание…

— Еще пара — тройка поколений, и Сильнейшие Тейит останутся такими только на словах.

— Это не так, — возразила Саати. Ее платье-тоне было щедро украшено вышивкой из зеленых и белых перышек, а на вороте и подоле подрагивали крохотные медные колокольчики, поблескивали в полумраке комнаты: — Все четыре Ветви пытаются снова дать выход нашей Силе. Пока она заперта в золото и солнечный камень, но…

— Только пока никто не преуспел, а нам нужно все больше и больше.

Саати приложила палец к его лбу, разглаживая складку:

— И все-таки время у нас еще есть. А благодаря Опоре есть и те, кого можем принять к себе. Куна сказал на днях, что наша Ветвь-Опора — плетеное решето, просеивает песок, удерживая хвоинки, то есть лучших людей. Сын весь в тебя, только лентяй.

Лачи не сдержал улыбки, но снова посерьезнел:

— Что ж, ты права, есть и более насущные цели, и одной я намерен достичь очень скоро.

— Лайа, конечно, о твоих планах не знает? — рассмеялась Саати.

— Наличие двух соправителей поддерживает равновесие, но безумно неудобно. Последний подметальщик улиц понимает — мы ладим примерно как сова и ворона в одном гнезде.

— Не завидую другой птице, кем бы ты себя ни считал, — Саати снова расплылась в улыбке.

— Я предпочел бы заключить союз с Югом… с той его частью, что может быть нам не враждебна. Мы не в состоянии воевать с Асталой, наши земли слишком далеко друг от друга. Расширяться до бесконечности мы тоже не можем: налей на каменную плиту ложку масла и размажь тонким слоем, того масла везде будет чуть. Не хватит сил — задушить южан. В выигрыше окажутся те, кто сидит возле богатых месторождений. А в остальные места направляй хоть корзинщиков, а не бойцов, толку окажется столько же. Но ведь нам с Югом найдется что предложить друг другу.

— Например?

— Любителям пограбить и подраться — ничего. Но там водятся и умные люди, а у нас есть старинные знания.

— Зачем нам вооружать собственных противников?

— Пока они еще разберутся в премудростях давних времен, поймут, годится ли им именно это… А у нас окажется достаточно ресурсов, чтобы контролировать нужные нам земли.

Теперь сама Саати нахмурилась — ей не нравились эти идеи мужа.

— Лачи, ты пробуешь опрокинуть то, на чем Тейит стоит уже не одну сотню весен.

— Не стоит, а качается. Мы считаем себя особенными, но по сути мы все — дети одного ствола. И мы, и южане. Мы разъединили свою Силу и знания и, как глупые дети, гордимся этим.

— Южане посмеялись бы над тобой.

— Я не верю, что среди нет способных думать, как подобает человеку. Ведь разовые обмены уже случались. Если бы нам найти способ договориться…

— Прекрасно! — новый, резкий голос. — Оставь свою подругу и возьми в Тейит южанку. Тогда твои дети точно окажутся лишенными Силы!

В комнате появилась Тиши, носившая прозвище Белая Цапля — из-за пергаментно-светлой кожи, такой, что в темноте встреча со старухой пугала, будто с призраком; а саму женщину словно смастерили на скорую руку из сухих веток.

— Стоящая Впереди, не думаешь ли ты, что твой сын лишился рассудка? — улыбнулся Лачи. — Наши с предками южан пути разошлись давно. Только не думаю, что потеряна возможность свести их воедино…

— Воедино? — Белая Цапля сжала сухие кулачки. — Лайа и та больше предана северу!

— Лайа — это валун, который не сдвинуть с места. Она способна думать только в одном направлении. А ведь считают женский ум более гибким, — он с улыбкой посмотрел на Саати.

— Лучше камень, чем тростник под ветром, — сказала непреклонная Белая Цапля.

— Она женщина и уканэ — вы совсем разные, — примирительно сказала Саати. Бросила взгляд на столик в углу — испеченные по ее просьбе ореховые лепешки остыли, как и печеные клубни. А под столиком валяется раскрашенная глиняная кукла Илику, дочка умудрилась и тут побывать, хотя няньке велено не пускать.

— Одного у южан не отнять, — задумчиво проговорил Лачи, тоже заметив куклу. — Они могут ненавидеть друг друга, но собственная семья для них — всё.

— Как у животных! — фыркнула Белая Цапля. — Разумное существо обязано понимать, где и когда стоит принести жертву или отказаться от желаемого…

— Вот поэтому я и отдам своей дорогой соправительнице весьма дорогое, — он улыбнулся едва заметно. — Дети моей умершей двоюродной сестры… как ты смотришь на это, моя родительница?

— Близнецы… — покривилась Белая Цапля. Двумя пальцами отщипнула кусочек лепешки, поморщилась, но отправила в рот. — Я не слишком-то к ним привязана. Айтли больше похож на своего отца, которого я никогда не одобряла. Да и девчонка… Не беспокойся, сын, я не стану оспаривать твой выбор — внуков у меня довольно, — усмехнулась она, будто трещина пробежала по сухой древесине. — Что ты задумал?

— Солнечный камень… Земля истощается, не знаю, насколько еще хватит этого чуда. Это важнее золота, и, к сожалению, необходимо Югу не меньше, чем нам. Мы нашли долину Сиван несколько позже южан, но им труднее туда добраться. Так что они милостиво согласились поделить долину, отдать нам левый рукав. Только потребовали гарантий, что мы не станем пытаться перейти за отведенные договором границы. Помнят про реку Иска…

— Мне надоело, что условия диктуют они нам, а не мы им! — сердито сказала Белая Цапля, отряхивая крошки с пальцев.

— Что делать… приходится изворачиваться. Но хищник, прижавший лапой змею, не должен чересчур гордиться собой.

— Выкладывай, что задумал. Один, или с соправительницей для разнообразия? — перебила его мать.

— На южной стороне Долины есть место, где превосходно можно закрепиться, лишь бы хватило времени. Они думают, нас интересует только камень, у них нет чертежей, которые нашлись в наших хранилищах. Южане — молодая жадная поросль, не умеющая смотреть вдаль.

— Закрепиться, значит. И Тейит станет поближе к Астале… — протянула Белая Цапля, и сама себя прервала: — Нет, не допустят! Они ж не слепые, — и топнула ногой, будто подтверждая сказанное.

— Мы дадим им гарантии — такие, что они останутся весьма довольны. Лайа считает, что нужно поступиться мелюзгой — но меня нельзя упрекнуть в скупости!

Переведя взгляд на Саати, Лачи увидел довольный румянец на ее щеках, и продолжил:

— Вблизи Долины есть два поселения. Мы готовы пожертвовать ими — южане наверняка их сравняют с землей, поняв, что мы задумали. И это не всё. Я отдам им близнецов — неплохая гарантия.

— Слишком уж они хороши, заподозрят еще, — сказала Саати, в луче света распутывая нитяные волосы куклы. — Кого бы помельче…

— Дети двоюродной сестры… в самый раз. Они высокого положения, но не числятся моими наследниками. В уплату за риск мы примем в нашу Ветвь того мальчика из Медных. Лайа не посмеет возразить, она-тоникого не отдает южанам. А он, воспитанный должным образом, будет на три головы выше Атали. Уж точно умнее.

— Тебе своего сына мало? — нахмурилась Белая Цапля.