Раксис - Дмитрий Таланов

И что самое поразительное, это идет из головы, потому что внешне сердар ничем не отличается от человека. Правда, на генетическом уровне некая разница наблюдается, как невнятно объяснил Сашке Андрей, с трудом переведя несколько заумных фраз из особенно толстой Горгульиной книжки. В ней было написано, что у сердаров из шестидесяти четырех триплетов ДНК, единиц генетического кода, в работу включены сорок, в то время как у обычного человека — максимум двадцать четыре, остальные не используются. Эту разницу можно выявить путем долгих и сложных лабораторных анализов, если нужно, но сути это не меняет: сама ДНК у человека и сердара в целом одна и та же.

Там же было написано, что сердара значительно проще выловить на психологических тестах, и именно поэтому тетя Зина не решилась стать здесь психологом. Как не решился стать учителем Батон, потому что в этом мире существует список запретных для сердаров профессий с обязательным психологическим тестированием. Мать, которая всё еще лежала в коме в соседнем корпусе этой больницы, может вернуться к прежней профессии, а вот тете Зине ни психологом, ни психиатром, что здесь одно и то же, никогда не работать.

По словам Горгульи, которая являлась их связью с внешним миром, у палаты тети Зины тоже поставили караул. За убийство четырех людей ей грозило длительное тюремное заключение. И не важно, что она спасала свою жизнь — действия охранников Горгулья объяснила испугом перед лицом двух вооруженных сердаров, находя его вполне естественным. Вряд ли охранники получили приказ убивать, считала она, они просто спасали свою жизнь.

Чтобы успокоить взбешенного Сашку, Андрей выпросил у Горгульи книжку о сердарах, и та принесла ему брошюру а-ля «Что вы должны знать об этих страшных чудовищах». Андрей ее проштудировал, как смог, и пришел к выводу, который поразил его самого: сердаров здесь боятся просто потому, что они сердары. Других причин нет.

То есть причины есть, и Сашка о них слышал, но с тех пор прошло уже несколько сотен лет, и все их давно можно забыть. Так что в этом мире, видимо, просто положено бояться сердаров, в чем и состоит основная причина.

После его краткой речи Сашка хмуро заметил:

— Что-то слишком много у тебя «просто».

— А я что сделаю? — усмехнулся Андрей. — Не буду же я пересказывать все помои, что льют в этой брошюрке на сердаров? Причем с величайшим воодушевлением. Их тут даже упырями назвали в одном месте. Прикинь, твоя мать — упырь?

Андрей сказал это так, что Сашка против воли улыбнулся.

— Вот я и взял на себя смелость все логические нестыковки заменить одним словом, потому как не сходится у них ничего. — Андрей задумчиво поскреб в затылке. — А местами просто вранье! Оказывается, это не сердары пропустили демонов в безопасные районы, когда тем по башке ударил метеорит. Оказывается, это люди пропустили демонов, а сердары хотели их оставить. Только у меня куда больше веры той книжке, что я читал в замке, хотя бы потому, что она минимум на триста лет старше.

Сашка вздохнул:

— В мрачное место мы с тобой попали.

Почесав нос, Андрей хмыкнул:

— Не расстраивайся, демонов они тоже не привечают. Я ж рассказывал, каким родился красавчиком? Перепугав весь роддом и мать до полусмерти.

Сашка кивнул. Андрей посерьезнел.

— А теперь представь, каким родился мой отец! Здесь было не так много подобных случаев за всю историю, чтобы они привыкли. Да и большая часть потомства между демонами и людьми нежизнеспособна, гибнет на ранних стадиях. А отец вот взял и выжил. Его собрались усыпить, но бабка сбежала. Забилась в какую-то нору и выпаивала его там, чтоб он стал похож на человека. Причем ей кто-то в этом помог, потому что она сама ни черта из себя как сердар не представляла.

«Чертово отродье», — вспомнил Сашка, и покосился на Андрея. Судя по тому, как тот порозовел, он тоже это вспомнил.

— Э-э, — смущенно протянул Андрей. — Напомни мне об этом в следующий раз, когда я начну чертыхаться!

— Обязательно, — сказал Сашка.

После их ссоры у обрыва в день сдачи последнего экзамена Андрей пришел домой в растрепанных чувствах: Сашка оказался сердаром, и Андрей в это сразу поверил, с Сашкой всё было ясно. Однако как он сам оказался в компании с нормальными родителями и более, чем странным, дедушкой? Андрей решил раз и навсегда выяснить это и насел на родителей. Они сдались только тогда, когда он прямо описал им внешность Джокера и заявил, что знает, кто тот на самом деле.

Оказалось, Джокер посетил их после смерти бабули. И если до его визита родители подозревали, что что-то нечисто, особенно после рождения Андрея, то тут им открытым текстом было заявлено, кто он такой. Именно с этого момента мать Андрея стала такой, как сейчас, — напряженной и нервной.

У демонов нет родственных чувств, рассказал Андрей. Они больше оценивают друг друга по тому, кто что может и на что годен. А просто так, за здорово живешь, как у людей, бросаться на шею непонятно кому, пусть даже родственнику, — им не свойственно. Поэтому Джокер сообщил факт и отвалил. Он полагал, что они не в курсе, и справедливо полагал.

Бабуля Андрея, как оказалось, умела держать язык за зубами не хуже матери Сашки. Ни одна живая душа не знала, кто именно отец ее ребенка. И уж тем более никто не знал, что она — сердар. Догадка об этом мелькнула у Андрея после слов Джокера, что не более одного процента людей в состоянии открыть Врата. А каким бы слабым сердаром ни была бабуля, Врата она точно умела открывать.

Об этом говорилось в письме, отрывок из которого Андрей показал Сашке зимой. В письме, которое вернулось назад, потому что адресат выбыл. Адресовано письмо было Механику. В нем бабуля окончательно давала Механику от ворот поворот и сообщала, что вернулась, но искать встречи с ней не надо. У нее теперь другая жизнь. А туда (как было написано в письме) она никогда уже не вернется, потому что уничтожила свое средство передвижения.

Сашкину раковину изъяли сразу, как только они очутились в больнице и едва полицейские увидели, что она не регистрирована. Правда, через день ее вернули, уже с утолщением по ободку. На вопрос Андрея, как именно определяется, чьей раковиной открылись Врата, полицейский ответил, что каждая раковина обладает уникальным спектром свечения, а по периметру Внешней Границы стоят измерительные датчики.

Потом Андрей пристал с расспросами к Сашке, как ему самому удалось запустить раковину. У Сашки не было никакого желания описывать свои переживания по пути к обрыву, и он, подумав, дал аналогию.

— Мы не можем открыть другие миры, потому что мы — часть своего мира. Я вычитал эту фразу в одной из твоих книжек, что ты давал мне три года назад, — сказал Сашка. — Я ее запомнил, потому что очень хотел попасть тогда сюда.