Идущий на Север. Долина Башен - Вадим Денисов

Ба-бах!

На этот раз основательно пострадали подбегающие слева. Перестав орудовать саблей, возничий, так же, как и Лана, принялся быстро перезаряжать арбалет и прицельно бить по дикарям. Уж не знаю, как им, а мне положение аборигенов представлялось безнадежным.

Однако жажда мести и убеждение в собственной правоте делали своё дело, несколько дикарей всё ещё продолжали попытки атаковать. Отвратительно вооруженные, плохо одетые, эти люди, которых не пугала сама смерть, отчаянно сражались за своё право быть единственными, хоть и временно изгнанными, владетелями Долины Башен.

Пречистый Ванк, ну и местечко подобрал Серёга Злобин! Не мог поспокойней найти?!

У меня не было времени для того, чтобы спрятать пистолеты в хольстерах: выхватив меч, я встал возле угла кареты так, чтобы можно было укрываться от копий и камней. Опять прогремел незнакомый боевой клич, и дикари, столпившись почти напротив меня, с непостижимой энергией кинулись в последнюю атаку.

Самый первый из подбегавших ко мне получил в шею болт, второй, подлетев ближе, словно бы сам напоролся на булатный клинок – кашляя кровью, он свалился возле моих ног.

Шаг назад.

Справа тяжело просвистел меч Геллерта, и оставшиеся отступили к хижинам.

Ну и стоило вам лучших мужиков терять, выселенные? Могли ведь договориться…

– Марк, Геллерт, они Фанги убили! – завизжала девушка.

Я замер.

Охотник за головами, больше не обращая внимания на отступающего противника, медленно обогнул дилижанс и подошёл к своему боевому коню. Тот, лежа на боку, уже не дышал – два железных копья, коварно пролетев мимо щита, попали в тело, пробив попону. Одна стрела с пёстрым оперением – в шею.

Ну я и гад. Не купил третий амулет для Фанги, забыл, сволочь, вот левая сторона и осталась незащищённой! Упав на колени, Геллерт обнял друга, уткнувшись в гриву… Чёрт, да он же ранен, кровь на рукаве!

Охренеть можно, какая удивительная тишина повисла над селением.

– Кто эти крысы, совершившие чёрное дело?! – рявкнул воин в сторону деревни.

Там все молчали. Охотник за головами встал и сказал мне абсолютно спокойно:

– Я не доверял твоим зажигалкам, Марк… Пока ты насыплешь свой дьявольский порошок, вложишь пулю или дробь, пока изготовишься, я успею метнуть десяток копий… Но сейчас прошу: дай мне их! Заряди, и дай. Пойду один, и эти дикари проклянут тот день, когда решили спрятаться здесь от своего дракона.

Как страшно он говорит! Холодно, расчётливо. Вообще без души. Страшно представить, что он может натворить в таком состоянии.

– Нет, Гел, ты не пойдёшь. Иначе тебе придётся пройти через меня, – решительно заявил я. – Там остались женщины и дети, да кучка раненых. Это была честная битва, друг мой! На нас не напали из подлой засады, мы не отступили и победили! Фанги был воином, напарником. Он тоже бился, я сам видел, как Фанги копытами свернул челюсть дикарю – его оттаскивали за ноги… Это хорошая, достойная смерть.

– Пойдём в салон, брат, мне надо осмотреть твою руку, перевязать, – тихо сказала подошедшая Лана, опуская заряженный арбалет к земле. – Пойдём, Гел, они всё сделают сами.

Селение словно вымерло, жёны втащили уцелевших внутрь и закрыли убогие жилища, наивно стараясь укрыть детей от мести… Пречистый Ванк, почему ты их не вразумил, могли ведь разойтись миром! Тихо хлопнула дверь салона.

Мы с Гикой переглянулись. Надо снять всё оружие, снаряжение и отрубить голову, чтобы захоронить её позже.

Именно так на Ванкоре погребают боевых коней.

Глава 12

О том, как опасна последняя ночь в Долине Башен

Он стоял в полутора сотнях метров от дороги. Заметив его, Гика сразу же остановил дилижанс. Случайный путник мог бы подумать, что это обычный склеп, на самом же деле – небольшой дольмен с круглым входным отверстием. Для местных придорожные мегалиты такая же загадка, как земные дольмены для таможни исследователей, хотя здесь каменные загадки встречаются намного чаще. Разве что на Ванкоре никто не ходит вокруг них с венками на головах и не исполняет дурацкие новообразованные обряды с песнопениями. Больше того – аборигены ими вообще не интересуются, а заглянуть в дыру могут только случайно, чаще всего дети.

Знакомый до боли, мне аж не по себе стало… Это называется «вспомнить всё».

Поскольку после Ланы я был самым тощим, то и полез сам. Гика передал мне горящий факел, я просунулся через отверстие, посветил внутрь, очень тщательно осмотрел. Пусто и сухо, дождь и снег внутрь не попадают, преобладающие ветра тоже – дольмен неизвестными строителями был размещён правильно. А что он стоит далековато от древнего тракта, так это даже хорошо.

Посветил ещё раз и разворошил рукой горсть прелых листьев. Но это не всё. Выпрямившись, я неожиданно для всех поднёс факел к стыку верхней плиты с боковыми и самым внимательнейшим образом осмотрел щель с фронта. Вдруг увижу пластиковый пакет с контроллером, каковой должен был лежать в том, другом, дольмене, самом главном, роковом, чуть не доконавшем меня окончательно…

Бред и чушь, не может тут быть ничего! Это какая-то дикая перестраховка, комплекс, что ли.

Ну и захолустье!

– Нет, Серёга, если мы когда-нибудь таки свидимся, точно засвечу тебе в глаз, изверг, – прошептал я.

– Ты о ком, Марк? – озабоченно спросила Лана, поглядывая на друзей.

– Скоро расскажу. Подавай!

Возничий передал завёрнутую в холстину голову, и я бережно уложил её внутрь, сверху положив сломанную стрелу и копья, которые поразили нашего товарища.

– Можно замуровывать, – выпрямившись, я посмотрел на Геллерта.

Тот, молча кивнув, легко поднял первый камень, словно не гранит это был, а высохшее на морозах дерево. Вскоре лаз был начисто перекрыт пирамидой из валунов такой тяжести, что преграду не сможет разобрать даже большой чёрный медведь.

Все пару раз глотнули из горлышка, на том скорбная церемония и закончилась.

После перевала дорога пошла вниз, вдоль обрывистого берега горной реки.

Сначала я не понял, отчего мне так знаком окружающий пейзаж, потом прорубило – это же старая дорога на Красную поляну! Правда, там ныне от неё только фрагменты остались.

Кажется, я уже могу представить, как выглядит Долина Башен…

Тем временем в облаках происходили перемены.

Совсем рядом, над высоченной отвесной скалой, слева от нас, что-то взорвалось, и по ущелью прокатился грозный громовой раскат. Налетел короткий шквал, на дорогу и реку горохом посыпался проливной дождь. Снег смывало на глазах! В тридцати метрах от очередного слепого поворота мы остановились, как пригвождённые к месту, – налетела мгла. Дилижанс стоял на краю пропасти в сплошной грозовой туче. Гика быстро выскочил наружу, чтобы удержать напуганных лошадей, Геллерт выпрыгнул за ним. Слепящие всполохи, освещавшие тесное ущелье со всех сторон, без паузы, сопровождались адским грохотом – расстояние от места разряда было очень мало, и звук достигал ушей, почти не отставая от вспышек высокоразрядной дуги.