Боевое Знамя - Бернард Корнуэлл

- Как и у моих. - ответил Старбак.

- Что ж, если не останется ничего другого, - сказал Хадсон, - нам придется забросать их камнями! - он улыбнулся в знак того, что пошутил, и ткнул тростью в склон канавы, словно фермер, проверяющий почву перед посевом. - Вчера ваши ребята сильно пострадали? - спросил он с напускным спокойствием.

- Довольно сильно. Двадцать три убиты и пятьдесят шесть в лазарете.

- Как и у меня, как и у меня, - ответил Хандсон, покачав головой при этом известии. - Плохи дела, Старбак, плохи. Но ничем не поможешь. Какие же мы, простые смертные, глупцы. У меня кофе вскипел, если пожелаете нанести визит своему соседу, - Хадсон помахал тростью на прощание и пошел обратно к своему полку.

Лейтенант Коффмэн вернулся к своим обязанностям адъютанта Старбака. Два дня назад его легко ранило, пуля проделала рваное грязное отверстие в левом предплечье. Траслоу почистил и перевязал рану, и Коффмэн беспрестанно дотрагивался до самодельной повязки, словно желая убедиться, что признак его отваги всё еще на месте.

Он не имел никаких других отличительных знаков, в оборванном Коффмэне теперь невозможно было признать офицера, так как сейчас он носил винтовку, ранец и патронташ на ремне, а на грязном лице застыло обычное для рядового солдата полуголодное и опасливое выражение.

- Что теперь произойдет, сэр? - спросил он Старбака.

- Зависит от янки, Коффмэн, - ответил Старбак. Он наблюдал за сержантом Питером Ваггонером, проводившим небольшое молитвенное собрание, и вспомнил, как другая группа людей охотно последовала за рослым сержантом к канаве железнодорожного полотна, где Ваггонер размахивал винтовкой как дубиной, в клочья разнеся очаг сопротивления янки. Старбака впечатлила не храбрость Ваггонера, а то, как люди охотно пошли за ним сражаться.

- Капитан Пайн! - позвал Старбак командира четвертой роты.

- По шесть патронов на ствол, - отозвался Пайн, решив, что Старбак хотел узнать печальные новости о количестве оставшихся у его людей зарядов.

- Кто у вас лучший сержант, не считая Ваггонера? - спросил вместо этого Старбак.

Пайн на мгновение задумался.

- Том Дарк.

- Возможно, вам придется расстаться с Ваггонером, вот почему я спросил.

Пайн вздрогнул при этой новости, но затем пожал плечами.

- Заменить беднягу Паттерсона?

- Возможно, - туманно ответил Старбак. - Но Ваггонеру пока ни слова.

Он направился назад, на юг, пройдя мимо остатков третьей роты Паттерсона, которой теперь командовал Малахай Уильямс, коротко кивнувший проходившему мимо Старбаку. Никто из третьей роты не присоединился ко вчерашнему бегству Медликотта, как не сбежали и некоторые солдаты из первой и второй. Гнильца, решил Старбак, таится в непокорных упрямцах, всё еще считающих, что Вашингтон Фалконер обладает большей властью в Легионе, нежели Натаниэль Старбак.

Старбак противился искушению пригнуться, когда канава стала неглубокой.

- Держи голову ниже, - сказал он Коффмэну.

- Но вы-то ведь не пригнулись, - возразил лейтенант.

- Я - янки. Во мне нет вашей драгоценной крови, - ответил Старбак, и в то же мгновение его попытался достать снайпер янки из занятого северянами леса. Пуля ударилась в ветку только что сооруженного завала и отскочила вверх, эхо выстрела донеслось с верхушки холма. Старбак иронично помахал своему невидимому противнику и спрыгнул в отвальную яму, где Медликотт и Мокси стояли у небольшого костра с кипевшим на нем кофейником. Неподалеку от огня развалилось полдюжины солдат, бросивших подозрительные взгляды на прибывших Старбака с Коффмэном.

- Кофе свежий? - весело спросил Старбак.

- Осталось немного, - сдержанно ответил Мокси.

Старбак заглянул в кофейник.

- Хватит для нас с лейтенантом Коффмэном, - объявил он, протянув жестяную кружку Коффмэну. - Вылейте это, лейтенант.

Старбак повернулся к Медликотту.

- Я получил письмо от Дятла. Вам, несомненно, будет приятно узнать, что он намеревается вскорости вернуться.

- Прекрасно, - процедил сквозь зубы Медликотт.

- Кстати, и Мерфи пошел на поправку. Спасибо, лейтенант, - Старбак взял предложенную кружку и подул на горячий кофе. - С сахаром? - спросил он Медликотта.

Медликотт промолчал и смотрел, как Старбак потягивает кофе.

- Мы получили письмо от генерала Фалконера, - брякнул Мокси, которому не терпелось поделиться известием.

- Неужели? - удивился Старбак. - И как поживает генерал?

Несколько секунд ни один из них не отвечал. Медликотт казался недовольным тем, что Мокси упомянул про письмо, но теперь, когда стало известно о его существовании, майор решился взять на себя ответственность и передать содержание.

- Он предложил нам с капитаном Мокси работу, - сказал он, наконец набравшись храбрости.

- Рад за вас, - с участием ответил Старбак. - А что за работа? Возможно, на конюшне? Или прислуживать за столом? А может, на кухне рук не хватает?

Где-то глухо рявкнула пушка. Звук выстрела прокатился по местности и затих, а затем раздался свисток поезда на далекой станции.

Прозвучавший свисток был таким домашним, напоминая о существовании мира, в котором люди не просыпаются среди снайперов и окровавленных трупов.

- Наверное, генералу нужна парочка чистильщиков сапог? - спросил Старбак. Он потягивал кофе. Кофе был хорош, но Старбак скорчил брезгливую мину и выплеснул напиток на камни отвальной ямы, забрызгав сапоги Медликотта. - Так что за работа, майор? - переспросил Старбак.

Медликотт мгновение молчал, словно пытаясь унять свой гнев, и выдавил мрачную улыбку.

- Генерал Фалконер говорит, что есть вакансии в военной полиции Капитолия.

- Старбак прикинулся потрясенным.

- Так вы будете охранять президента и конгресс! И в придачу ричмондских политиканов с их шлюшками! Там кроме вас двоих больше никто не нужен? Может, заберете с собой всех нас, а?

- Мы можем взять достаточное количество людей, Старбак, - ответил Медликотт, - но лишь подходящих людей, - к своей тираде он добавил детское оскорбление, и среди сидевших рядом солдат, которых, несомненно, пригласили разделить привалившее Медликотту счастье, раздался одобрительный ропот.

- Что ж, по крайней мере, это разъясняет, почему вы уклоняетесь от сражения! - заметил Старбак, словно его впервые озарила эта мысль. - Господь всемогущий! Я-то подумал, что вы просто жалкие трусы! А теперь вы говорите, что приберегаете себя для более возвышенной и лучшей цели! Почему же вы раньше мне об этом не сказали? - Старбак ждал ответа, но никто не раскрывал рта. Старбак сплюнул им под ноги. - Слушайте меня, вы, сукины дети, я служил в ричмондской военной полиции, этим сборищем хромых и прокаженных ублюдков руководит генерал Уиндер, а не генерал Фалконер. У вашего Фалконера в Ричмонде влияния не больше моего. Он обещает вам теплое местечко, только чтобы разжечь ваше недовольство здешними условиями, но я не позволю вам играть в эту игру. Вы здесь для того, чтобы сражаться, а не мечтать, так что этим утром, жалкие сукины дети, будете сражаться наравне с остальными. Я ясно выразился?

Мокси выглядел озабоченном, а Медликотт, похоже, верил в Вашингтона Фалконера больше Мокси.

- Мы будем делать то, что нам надлежит, - упрямо процедил он.

- Прекрасно, - ответил Старбак, - потому что единственное, что вам надлежит делать, так это сражаться.

Он прошел к краю отвальной ямы и с напускным безразличием примостился с краю. Винтовку он уткнул в склон и принялся чистить ногти шилом, которым по обыкновению вычищал затравочные стержни своего револьвера.

- Утром забыл побриться, - обратился он к Коффмэну.

- Вам следует отрастить бороду, сэр, - нервно проговорил Коффмэн.

- Не терплю бород, - ответил Старбак, - и ненавижу трусов.

Он смотрел на людей вокруг Медликотта, видел их ненависть и гадал, осмелятся ли они применить по отношению к нему насилие. Это был риск, с которым в определенный момент ему предстоит столкнуться, но до этого момента он спокойно подождет в отвальной яме, превращенной во временный штаб полка.

Капельмейстер Литтл, который помимо того, что являлся беспокойным сочинителем музыки, служил еще и батальонным писарем, принес ему громоздкую кипу бумаг, и Старбак провел время в заполнении списков погибших, подачи заявок на провизию и отправляя срочные запросы на доставку боеприпасов.

Патронов им не доставили, но и янки не атаковали. Солнце уже поднялось высоко, но атаки так и не последовало. Время от времени местность сотрясал грохот пушек, а в остальное время царила полная тишина. Две армии стояли друг против друга, но ни одна не двигалась, и мирная безмятежность дня вызывала у Старбака разочарование, ему нужна была схватка, чтобы ускорить развязку своего противостояния с Медликоттом.

- Может, ублюдки рванули домой, - обратился он к Люциферу, когда мальчишка принес ему обед, состоявший из хлеба, сыра и яблок.